– Господин Маркс, вы кажетесь практичным, погруженным в реальный мир человеком. А рассказываете об очередной Утопии, Городе Солнца и так далее. А что, если капитализм минует все кризисы? Вы проводили аналогию с котлом, который неминуемо взрывается под давлением. А что, если капиталистам, политикам и прочей элите станет ясно, к чему ведут социальные риски, и они научатся умело управлять этим котлом? Будут менять температуру его нагрева, просверлят в нем каналы для выхода лишнего пара? Согласитесь, в таком случае котел может работать на его обладателя почти вечно, не взрываясь. Что, если капиталисты будут последовательно увеличивать зарплаты, облегчать условия труда своих наемных сотрудников? Большинство людей перестанут работать на заводах, но им при этом найдется достойное применение в других сферах, намного более интересных, творческих и хорошо оплачиваемых? И все это будет в рамках все того же, но не дикого и бездушного, как сейчас, а «умного», гуманистического капитализма будущего?

Карл Маркс звучно рассмеялся в ответ, затем оглянулся на супругу, ожидая от нее той же реакции. Но она уже не слушала нашу беседу, начав готовить ужин для дочерей, которые скоро должны были вернуться. Маркс вперился в меня взглядом все тех же пламенных черных глаз.

– Вы не понимаете, о чем говорите. Капиталист скорее сломает себе шею, чем поделится хотя бы частью своего капитала с рабочими. Эти классы далеки друг от друга, как разные части Вселенной. Борьба между ними может закончиться только насильственно. И только в пользу большинства.

Напоследок я поинтересовался, когда планируется выход следующей работы Маркса.

– Сейчас я отставил в сторону философию, политику и все глубже погружаюсь в экономику. Работаю над первым томом исследования с предварительным названием «Капитал». До меня серьезных экономических работ во всем мире было написано всего несколько. Первый, и главный, конечно, – «Богатство народов» Адама Смита. Есть также работы Рикардо и еще нескольких экономистов. Однако ни одно из этих исследований, по моему убеждению, не раскрывает истинной природы капиталистической экономики. Я же наконец заполню этот зияющий пробел. Эта книга станет революционной и в научном, и даже в практическом смысле.

– В чем заключаются ее тезисы?

– Тот же Адам Смит, довольно глубоко и во многом верно описав внешние проявления механизмов экономики, так и не смог заглянуть внутрь, в самое ее сердце. Как происходит, что, затрачивая меньше ресурсов, мы на выходе получаем более ценный продукт, чем все его составные части? Смит не отвечает на этот вопрос; ответ Рикардо – хоть и в верном направлении, но тоже не точный.

– А как вы на него отвечаете?

– Я открыл и доказал на множестве примеров, взятых из практики и статистики, что ценность любого товара в конечном счете определяется временем труда рабочего, затраченным на его создание. Разумеется, рассматривая отдельные примеры, мы постоянно будем находить случаи, когда товар, на производство которого затрачено меньше времени, стоит дороже другого. Дело в том, что эта закономерность находится в центре ценообразования. Поверх нее есть еще ряд слоев, факторов, которые тоже сиюминутно влияют на цену. Например, резкие случайные колебания спроса и предложения, о которых писал еще Смит. Далее, труд одних рабочих может быть более квалифицированным, продуктивным, чем других: например, искусный ювелир на огранку крупного бриллианта, конечно, потратит куда меньше времени, чем деревенский кузнец на производство такого количество лошадиных подков, чтобы они в сумме стоили как этот бриллиант. На объем затрат труда влияет и качество станков, средств производства. Но в конечном счете, если мы возьмем всю экономику страны, то убедимся, что цена разных товаров примерно пропорциональна времени труда рабочего средней квалификации, затраченному на их производство.

– Честно говоря, мне кажется, что это слишком упрощенный и отчасти умозрительный подход.

– Правильность моей трудовой теории стоимости несомненна. Представьте себе, что благодаря росту технологий в ткацком деле изобретен станок, вдвое увеличивающий производительность труда рабочих. Вскоре его установят на всех фабриках. Производство этого товара вырастет, и цена на него упадет примерно вдвое. Разумеется, капиталист от этого выиграет, а вот рабочий, как всегда, останется ни с чем: ему в два раза поднимут минимальную дневную норму выработки этого товара при той же зарплате.

– Как это соотносится с идеей неизбежности революции?

– При капитализме рабочий (труд которого является источником всех ценностей на Земле) получает лишь небольшую часть произведенной им прибавочной стоимости в денежной форме. Основную часть произведенной им и по праву принадлежащей ему стоимости беззастенчиво присваивает его работодатель. Труд создал человека. Именно в процессе труда, начиная с древности и до наших дней, человек полнее всего раскрывает себя, свою суть, свои способности. Желание облегчить труд и сделать его более эффективным привело к бурному развитию цивилизации. Но при капитализме, когда один человек вправе эксплуатировать другого и все законы при этом на стороне богача, рабочий не только ограблен денежно, но и отчужден от произведенной им вещи. При коммунизме, наступление которого неизбежно, вся стоимость будет принадлежать тем, кто ее создал. Таким образом, не будет ни ограбления, ни отчуждения человека от плодов его труда.

Я поблагодарил немецкого мыслителя за уделенное время, тщательно завернул отдельно каждый предмет превосходного фамильного серебряного сервиза и попрощался с хозяевами.

После нескольких лет прозябания в нищете положение семьи Марксов понемногу улучшилось. Помимо ежемесячных переводов Энгельса, которые продолжались до конца жизни, Карл и Женни несколько раз неожиданно получали наследство после смерти их родственников. Помимо этого, статьи Карла Маркса стали весьма популярны у читателей за океаном, в американских газетах, которые публиковали их, выплачивая неплохие гонорары. Состоятельными Марксы (из-за расточительности Карла) так и не стали, но со временем переехали в более приличный район Лондона и уже могли не экономить на самом необходимом.

Основанный Карлом Марксом в 1860-х годах Интернационал, первое крупное международное объединение рабочих, а также изданный им при жизни труд «Капитал» оказали огромное влияние на революционное движение в Европе конца XIX века. Подлинный же расцвет доктрины Маркса пришелся на первую половину XX века, когда оно стало идеологической основой социалистических революций в России, Китае и других странах. Последствия этих революций в виде противостояния капиталистического и социалистического лагерей (холодной войны) во многом предопределили весь мировой политический ландшафт второй половины XX века.

Парадокс наследия Маркса заключается в том, что трудно определить, к какому направлению знаний в принципе относится его учение, идеи. В философии как научной дисциплине Маркс считается незначительной фигурой, одним из многих немецких интерпретаторов Гегеля с сильным левым социалистическим уклоном. В экономике трудовая теория стоимости Маркса признана анахронизмом, чем-то вроде музейного экспоната XIX века, в чем-то даже забавным. Современные историки давно отмели