Вторая часть послания и вовсе показалась шуткой: «Постарайся найти дочь». Да Затолан просто издевается! Но медитация помогла не только обуздать силу, но и прочистить мозги. Он вспомнил один подслушанный разговор. Получается дядя не шутит. Много лет назад у Каррона, помимо никчемного мудреца, действительно родилась ещё и дочь. Невероятно! Дочь у Защитника! Выходит, случилось невозможное. Но главное, это подтверждение того, что пророчество — не предсмертный бред полоумной старухи.

Пасита прекрасно понимал, что назначение в Золотые Орешки по сути — ссылка.

Такое место хорошо, для отжившего свое Защитника. Взять хотя бы этот старинный ритуал с клятвой и девственной красавицей — да его отменили лет сто пятьдесят назад.

Он об этом только и знал, что из уроков истории Ордена. Да и Защитники теперь не обязаны сидеть как привязанные на одном месте до конца своих дней. Орден запросто мог отозвать одного и назначить другого, если имелась на то причина.

Хотя, если подумать, лично он, Пасита, совершенно не против некоторых старинных ритуалов. Даже наоборот! Взять, к примеру, Глашку. Девка свято верила, что исполняет священный долг и старалась, как могла. При этом не вела себя, как изнеженные вниманием столичные аристократки, а он не спешил её разубеждать.

Пасита заставил ушедшие в сторону мысли вернуться в рабочее русло. Стоп! А ведь дядя неспроста уговорил Махаррона отправить нерадивого племянничка именно в эту дыру. Ведь в Орешках прожил свои последние годы Каррон. Выходит дядя обо всем знал заранее, и слова старухи для него не имели особого значения? С этого момента Пасита потерял покой. Во что бы то ни стало он должен отыскать девчонку.

Сколько ей сейчас лет? Восемнадцать? Двадцать?

Одна мысль о том, что время уходит приводила в бешенство: как он сможет её отыскать, находясь в этой глухомани? Какова вероятность, что девчонка ещё в Золотых Орешках. Скорее всего её давно выдали замуж в одну и соседних деревень. Да она попросту могла уже погибнуть от родовой горячки, производя на свет шестого ублюдка своему пьянице-мужу: «Керун и Киалана, пусть она будет ещё жива!» — искренне тогда вознес мольбу Пасита.

Пасита улыбнулся и в очередной раз подбросил нож в руке. И все-таки! У Каррона была дочь. Дочь! Считалось, что когда-то давно Защитники могли заводить семьи, рожать детей и жить, как любые другие люди, но потом образовался Орден.

Орден направлял все усилия на тренировки и развитие уровня силы, у тех, кто обнаруживал в себе такие задатки. Любой желающий мог прийти и стать членом Ордена. Но со временем появились правила — Кодекс. Орден утратил самостоятельность и теперь служил Светлому Князю.

С тех пор как Защитники стали верными псами — гарантами государственной безопасности, им запретили заводить семьи, дети стали рождаться все реже и реже.

Девочки, рождённые у Защитника, как правило, редко оказывались наделенными даром силы, а постепенно их появление на свет и вовсе сошло на нет, по неизвестным причинам.

Мудрецы уже несколько веков бились над этой загадкой, но так и не приблизились ни на шаг к ответу. А теперь рождение у Защитника сына — считается великим событием. Новорожденного мальчика сразу забирают в Орден и воспитывают до Церемонии Определения в духе Кодекса, который предписывает скрывать, наличие родственных связей. Пасита усмехнулся. Данное правило давно уже соблюдалось чисто формально, и молодые курсанты свободно навещали родительские поместья на каникулах и по выходным.

Но далеко не каждый ребёнок имел дар силы. Если такое случалось, Защитник-отец сразу попадал в анналы зала Славы и Памяти Ордена и был достоин особых почестей.

У Паситы же до сих пор не было детей. И надо сказать, что сие обстоятельство причиняло боль. Нет, дело вовсе не в том, что он жаждал воспитывать ребёнка. Просто Пасита привык себя чувствовать лучшим. Везде и во всем. Один из лучших Защитников, привлекательнейший мужчина столицы. А то, что он не смог зачать, делало его в собственных глазах неполноценным — отсюда и душевные терзания.

О! Пасита весьма активно работал над решением этой проблемой, совмещая приятное с полезным. Сначала выбирал самых знатных девиц, красиво ухаживал, засыпал изящными комплиментами, дарил дорогие подарки. Да ему особо и не требовалось стараться. Дамы всех возрастов, независимо от семейного положения и количества детей, сами стремились побывать в его постели.

Но время уходило, не принося плодов. Вдобавок, он разочаровался и в самих знатных дамах. Те часто корчили невинность, а на поверку оказывались весьма искушенными обольстительницами, через врата Киаланы коих прошло несметное количество кавалеров.

Со временем Пасита перестал гнушаться и смазливых служанок этих самых знатных барышень. Как правило, те на поверку оказывались гораздо привлекательнее и свежее своих хозяек, но тоже редко были против, радуясь вниманию господина Защитника.

Пасита, щедро наделенный Киаланой мужской красотой и статью, начал тихо презирать женщин, виня их в своих несчастьях. Наступил момент, когда он, охладев, совершенно прекратил осаждать дам. И, о чудо! Дамы сами стали осаждать Паситу.

Пожалуй, в тот период он был самой вожделенной персоной при княжеском дворе, совершенно не знающей отказа, не смотря на то что порой открыто выказывал свое пренебрежение.

Но вот случилось неизбежное. Устав от примелькавшихся, сочащихся ядом и прочими соками змей, коими кишела столица, он положил глаз на юную леди — дочь посла Акианского королевства, прибывшего с дипломатической миссией в Великое Княжество Яррос.

Высокая, темноволосая, леди Иелла фире Анакассия, в отличие от столичных модниц, не блистала обнаженными плечами и глубоким декольте. Напротив, все её платья были изящными, но весьма закрытыми. На лицо бросала сень неизменная вуаль, из под которой Пасита время от времени ловил на себе мимолетные взгляды на многочисленных приемах. Тем не менее все попытки общения сводились к положенным по этикету жестам и фразам.

Однажды все же удалось завязать разговор, и загадочная дева не преминула отметить, что Пасита не ищет, но и демонстративно избегает женского общества. Верно, все оттого, что верен своей даме сердца, и это достойно всяческих похвал. Такое чистое чувство встретишь ныне не часто. Пасите польстила и оценка, и то, что девушка не смотрела на него плотоядным взглядом.

Они проболтали почти до полуночи, и с тех пор леди Иелла прочно засела в его мыслях. Ночами, лежа в своей спальне в поместье один на огромной кровати, он вспоминал терпкий аромат цветочных духов, остроумие и изящные манеры заморской красотки. Это была она — его непокоренная крепость.

Через несколько дней на приеме по случаю именин одного из советников Пасите выдалась, как ему тогда показалось, великолепная возможность. Он весь вечер высматривал Иеллу среди придворных. Посол присутствовал, но его дочери нигде не было видно. Поиски затянулись, и Защитник слегка перебрал. Почувствовав острую необходимость вырваться на волю, подальше от томных взглядов девиц разной степени свежести, которые с вожделением прижимались во время танцев, обдавая запахами крепкого алкоголя и потных тел, он выбрался в сад, из которого через неприметную калитку проскользнул в разбитый по соседству княжеский парк, закрытый в это время для случайных посетителей.