– Отлично, – сказал он, осушив бокал, – теперь можно и умереть.

– Не стоит торопиться. Я хотел бы поговорить с вами. Мне кое-что неясно в вашей политике, надеюсь, вы это исправите.

– Что ж, я постараюсь быть откровенным.

– Благодарю, экселлент. Райла Балекас.

– Что?

– Райла Балекас, женщина-мечник из личной гвардии короля Радована, которую обвинили в убийстве Октавиана Риденского и которая исчезла в ночь его смерти.

– Ах, эта мадемуазель! Да, и что с ней?

– Как она оказалась в застенках под особняком Паскаля Мерата?

– Мм, – король задумался, – полагаю, что мне надо было куда-то ее девать, и я передал мадемуазель на попечение Мерата. Он умеет избавляться от ненужных особ.

Глаза мага горели внутренним светом, да еще и красная кайма округ зрачков двигалась, будто лепестки пламени… это было страшно, просто очень страшно. Король мог поклясться, что ощущал жар этого пристального взгляда.

– Как она оказалась у вас, экселлент?

– Через зеркало. – Дрожащая рука указала в сторону портьеры, подле которой находилась доска для раджамауты. – Покушение на Октавиана сорвалось, он ушел живым и ринулся в столицу, чтобы встретиться с вами, мэтр. Нужно было что-то делать, и агенты Второго Учителя пустили по его следу… сущность. Я не знаю, что это было, что-то связанное с зеркалами. Как выяснилось позже из показаний этой женщины, Райлы Балекас, на нее напало существо из зеркала, которое заставило ее напасть на Октавиана Риденского. Маг погиб, и произошло это, увы, в кабинете Радована Карапсуа. Мы с ним давно общаемся, в том числе и по защищенному каналу связи, через магические зеркала. Играем в раджамауту… когда Октавиан был убит, одержимая Балекас пробудила зеркало с той стороны. К этому моменту люди Второго Учителя уже сообщили мне о реализации запасного плана, и я пробудил свое зеркало. Не знаю, как это оказалось возможным, но сущность, убившая Октавиана, переместилась из Ардеграна прямо сюда, притащив за собой и женщину. При этом артефакт лопнул. Присутствовавший посланец Второго Учителя, некто Зарц пояснил, что сущность покидает тело, когда из носа Балекас стала течь… я не уверен, что это была ртуть. Дело было сделано. Потом я приказал Мерату избавиться от нечаянного орудия убийства, а он, видимо, разместил ее у себя. Такая вот история.

– За что вы убили Октавиана?

– Мешал в подготовке к войне, – ответил Маэкарн. – Увы, как и Осмольд Дегерок, Октавиан Риденский должен был либо подчиниться воле сюзерена, либо умереть. Он же постоянно отговаривал Радована от союза с Архаддиром против Марахога.

«Король не прав. Ласточка не виновата». Тобиус вспомнил последние слова придворного мага и взглянул на них иначе. Да, Ласточка оказалась не виновата в итоге, но король был неправ по другой причине. Радован Карапсуа готовился развязать войну.

– Теперь, экселлент, я хотел бы узнать…

– Всенепременно! Но сначала, прошу, утолите мое любопытство, мэтр, ответьте, как вам удалось пробраться в Лерьезаль? Меня убеждали, что защита неприступна, по крайней мере для мага вашего уровня.

– Однако вы не настолько удивлены и растеряны моим появлением, как если бы оно явилось полнейшей неожиданностью.

– О, оно удивило, клянусь, но… знаете, вы ведь как неизвестное в уравнении, от вас можно ждать всего, чего угодно. Вот я и не исключал действительного варианта развития событий, и, поверьте, я готов принять все, что вы для меня приготовили.

– От вашей готовности ничто не зависит, экселлент, – ответил Тобиус Ра, – что же до моего проникновения, я прислал себя тайной почтой.

– Как это?

– Я отыскал в одном из притонов, где употребляли красный песок, своего бывшего напарника Дези де Рахальезу. Затем я пытал его, вызнавая подробности работы тайного почтового сообщения между вами и Паскалем Мератом. После этого мне оставалось лишь должным образом упаковать и оформить посылку от его ведомства в вашу канцелярию. Пометки «высшая секретность» и «только для королевского пользования» сделали свое дело.

– Позвольте, что же вы, послали почтой себя?

– Да, – ответил Тобиус. – А точнее, свою книгу заклинаний. Видите ли, я обладаю небольшим потайным измерением внутри ее. Пользуюсь им постоянно и даже помещаю туда живых людей по мере необходимости. Находясь внутри, я и перебрался во дворец, а с наступлением ночи вернулся в нашу реальность. Труднее всего было точно отсчитать время.

Король долго молчал, переваривая услышанное, пока наконец ему не пришла мысль:

– Постойте-ка, но ведь для того, чтобы отослать мне книгу, вы должны были попасть в обитель Мератов, там все зачарованные печати, да и эту, так называемую биометрику никто не отмен… ох, Мераты у вас?

– Я захватил их прошлой ночью.

– Они… уже мертвы?

– Это не ваше дело, экселлент. Пожалуйста, давайте обсудим мотивы. Зачем вы устроили все это?

Причины, по которым Маэкарн Зельцбург связался с Шивариусом и готовился вот-вот начать захватническую войну против Марахога, были… семейными. Им двигала исключительно отцовская любовь к сыновьям, Церцериону и Брудасу. Ощущая приближение смерти, король понимал, что с его уходом великий и богатый Архаддир расколется пополам в войне двух братьев. Он прекрасно знал, что оба были амбициозны и сильны и оба желали править. Дабы не допустить катастрофы, Маэкарн решился на беспрецедентный шаг – он собирался захватить соседнюю державу и усадить на ее трон своего младшего сына, а старшему передать в правление родную страну.

– Я многое знаю о потере человечности, поверьте…

– Верю.

– Но то, что творите вы…

– Ради любви к своим детям, поймите. К тому же мне, как политику, не впервой принимать поганые решения.

– А что ваш союзник, король Радован, он понимает, что творит?

– Понимает ли? – усмехнулся Маэкарн Зельцбург. – Разумеется. Он искусно нагнетал напряжение в своей стране, готовил войска к завоеваниям. Авангардом его наступательной операции будут полки ильжберитских фанатиков, которые уже давно и упорно тренируются в своей провинции, наращивают потенциал в живой силе и вооружаются тем, что он им поставляет. Радован молод, умен, дерзок, амбициозен и наделен выдающимися полководческими талантами, он жаждет построить ни много ни мало свою империю. Правда… несмотря на целеустремленность, он не желал смерти своему другу, даже отослал его подальше от столицы, дабы нивелировать влияние Октавиана. Пришлось инициировать покушение втайне, потому мы и не могли оставить орудие убийства на месте преступления.

– А ваши планы на будущее Марахога ему известны?

– Думаю, он догадывается о моих планах, как я догадываюсь о его. В итоге преуспеет тот, на чьей стороне окажется наш третий, мм… соучастник.

– Шивариус.

– Второй Учитель. Я уверен, что и Радован Багряный надеется перетянуть на себя благосклонность великого ренегата, и до последнего времени мне хотелось иметь на руках козырь в виде черновика и шкатулки, но, видно, не судьба. Да и сама моя жизнь уже ничего не значит, так что…