— Приходите снова. Здесь вам всегда рады, — улыбнулась, как и подобает владелице таверны.

Себастиан бегло взглянул на Реджиса и добавил:

— Вы так и не ответили насчет завтра. Составите мне компанию в порту?

По любопытству, вдруг вспыхнувшему во взгляде дознавателя, стало окончательно ясно, какого он мнения. Вроде бы мирная беседа минутой назад испарилась из памяти. Реджис едва ли не усмехался, наверняка, рассуждая, что такая недалекая девица не упустит шанса.

— С радостью, господин Мейкс. Мало понимаю в кораблях, но отвлечься от неприятностей не помешает.

— Тогда увидимся утром. Всего хорошего!

После ухода Себастиана я взглянула на дознавателя, ожидая очередной учтивой, но совершенно не лестной фразы.

— Я зайду вечером, — лишь произнес он. — Присмотрите за Линдаром.

Встреча с Мейксом и корабль, который войдет в порт, нужны мне были не больше, чем коту на вывеске башмаки. В Леайте я и без того занимаю достаточно высокое положение. Но Реджис Эрван не перестанет считать всего лишь бесполезной травницей с неподобающим образованием. Его слова, небрежный тон отчего-то так глубоко засели внутри, что я вела себя как полная дура. Выходит, за годы учебы так и не сумела смириться с данностью.

Наставницы говорили, что Лорхана являет милость тем, кто о ней просит, либо тем, кто отчаянно нуждается. А я и просила, и нуждалась. Во всяком случае, молитвы были услышаны. Посланец богини явился в облике аккуратненького, одетого в коричневый костюм, мальчишки.

— Добрый день, госпожа Ирмас, — с важным видом поздоровался он, пройдя через весь зал. Лизет тут же хихикнула и сказала что-то вроде «какой милашка». Мальчишка покраснел, но продолжил в прежнем тоне: — Я ищу мастера дознавателя Эрвана. У меня для него письмо.

— Сожалею, но мастера дознавателя нет. Быть может, придет позже.

Решимость мальчишки поколебалась. Он вытаращил глаза, еще гуще залился краской.

— Но дед сказал, мастер дознаватель будет здесь.

— Вот что, — мягче проговорила я. — Кто твой дед?

— Господин Ошиль, целитель. Он собирался встретиться с мастером дознавателем сам, но из-за пациента не сумел.

— Сделаем вот как, — предложила я, мысленно вознося Лорхане очередную благодарственную молитву. — Можешь оставить письмо мне, а я передам.

— Нет, — замотал головой мальчишка. На вид ему лет десять, а серьезности на все тридцать. Анри бы стоило поучиться. — Дед велел передать письмо в руки, а после проводить мастера дознавателя к нему. Срочно. Просто он боялся, что мастер дознаватель без письма не пойдет. Там что-то важное.

— Тогда проводи меня? Господина Эрвана нет, а с твоим дедушкой у нас есть дело.

Мальчишка с недоверием покосился на меня, затем бросил взгляд на блюдо сахарного печенья, которое Эри только что вынесла из кухни и оставила на стойке. Он потянул носом и нерешительно подал письмо.

— Это с изюмом?

— Конечно, — улыбнулась я и быстренько завернула пару печений в бумагу. — Попробуй пока, а я возьму плащ.

Реджис Эрван возненавидит меня всей душой, но упустить такую удачу — просто преступление. Поскорее разобраться с этим делом, распрощаться с семейкой Райнеров и выдворить Линдара, который уже вполне способен уйти собственными ногами — разве не лучшее завершение дня?

Выходя из таверны, оглянулась по сторонам, отчего-то ощущая себя настоящей преступницей. Надвинула капюшон поглубже и направилась следом за мальчишкой. Тот как назло не торопился, шуршал бумагой, разворачивая печенье, жевал. Один раз даже поперхнулся крошками и остановился, чтобы откашляться.

— Твой дед не рассердится, что мы задерживаемся? — не выдержала я.

Шагать по широкой открытой улице, на которой в любой момент мог появиться Реджис Эрван было не слишком-то приятно. Я бы давно свернула в переулок и прошла тесными жилыми кварталами, но маленький проводник видно получил другие инструкции от деда.

— Возможно будет, госпожа. Да только не на вас, а на меня. Если я злю деда, матушка лишает сладкого. Но, благодаря вам, сегодня мне не страшно.

Он счастливо улыбнулся и засунул в рот остатки печенья. Если бы все гости если его с таким удовольствием, Марта оказалась бы на седьмом небе от счастья, а я решилась поднять цену.

Смяв бумагу, мальчишка сунул ее в карман — понятия не имею зачем. Затем отряхнул руки, хотел было вытереть о костюм, но не решился. Мало ли какие еще наказания может придумать его изобретательная матушка.

— Вкусное у вас печенье, госпожа Ирмас.

— Спасибо. Скажи, а ты знаешь короткую дорогу к дому?

— А то, госпожа.

— Так покажи мне ее. Или так и будем мимо лавочек вышагивать?

— Но госпожа… — мальчик растерялся. — Дед говорит, что дамы по таким закоулкам не ходят.

— Дамы, может, и не ходят. Давай показывай. В следующий раз, когда придешь в таверну, получишь еще печенья.

Обещание возымело действие. Мальчишка, о чьем имени я так и не справилась — всегда упускаю эти учтивые мелочи — схватил за руку и увлек в ближайший переулок. На всякий случай, я еще раз оглянулась. Никакой угрозы поблизости не было. Даже лавочник, раскладывающий на прилавке пучки сочной зелени, был незнакомым.

Целитель Ошиль вместе с женой, овдовевшей дочерью и внуком жили в стороне от центра. Центром Леайта, кстати, считалась городская площадь возле ратуши. Ею и заканчивалась широкая улица, на которой стояла моя таверна. Судя по набору инструментов, Ошиль имел практику, приносившую недурной доход. Чего стоит один только кофр, обтянутый телячьей кожей. Я уж молчу про чары, благодаря которым инструменты не потеряют в остроте долгие годы. Не имея большого опыта, сразу ощутила. К тому же образование у целителя явно не самое последнее. Клянусь милостью Лорханы, он бы мог приобрести жилье в куда более привлекательном месте.

Как магистрат не заботился о чистоте и развитии города, чем ближе к порту, тем сильнее Леайт обнажал собственное лицо. Вымощенная гладким булыжником дорога закончилась. Камень здесь был старым и, вероятно, видел еще юные годы покойной тетки Женивы, а то и что-нибудь пораньше. Яснее слышался шум из гавани, а ветер приносил аромат несвежей рыбы. Гавань в Леайте была довольно просторной, но когда-то у магистрата не хватило денег, чтобы выстроить причалы пошире. Теперь крупные торговые суда соседствовали с мелкими рыбацкими, а команды вторых не слишком-то утруждались разгрузкой после промысла. Торговля рыбой велась прямо на пристани. Весь улов продать не выходило, и он мог лежать долгие часы, отравляя городской воздух и иногда жителей.

Дом Ошиля, однако, выглядел внушительно. Старинный особняк на высоком фундаменте, с широкими окнами, добротным крыльцом с навесом и крошечным садиком, отгороженным изящными кованными воротами. Здесь же целитель вел и прием пациентов.

Мальчишка сразу проводил к деду