несчастная, просит помощи и заступничества. Возможно, даже такому сухарю как Эрван бы подобное пришлось по вкусу. Но, учитывая наш дневной спор, у меня не выйдет, да и дознаватель не поверит.

— Я решила, раз вы подозреваете меня, то лучше поговорить с целителем самой.

— Вы мешаете делу.

— Но это моя таверна. И моя репутация! У вас полно других дел, не так ли? А у меня долги и пустеющий зал. Думаете, я не знаю, о чем шепчутся в городе?

— Сплетни — не повод вмешиваться в расследование.

— Но я не могу сидеть сложа руки.

— Значит, мало моего личного участия? — Реджис злился. Я успела приметить, что в такие моменты на его лице появлялась непроницаемая маска. Даже не по себе становилось. — Хотите, чтоб я передал все городской страже? Или попросту забыл? Скажите честно, госпожа Ирмас, вы обиделись и не можете успокоиться?

Сказать хотелось очень много. Но я решила внять голосу разума. Представила Элти, с назидательным видом цокающую языком. В прошлый раз спор с представителем закона обрек меня на ночевку в тюремной камере. У Эрвана полномочий куда больше.

— Я хочу поскорее найти виновного и спокойно работать дальше. При чем здесь личные обиды? Вам самому не слишком-то приятно мое общество, верно? Или вы решили идти следом без малейших подозрений?

Реджис покачал головой.

— Я решил идти следом, госпожа Ирмас, чтобы не найти наутро ваше бездыханное тело. Вы в городе недавно и, похоже, любите влипать в неприятности. Хотя, учитывая, как лихо вы размахиваете боевыми зельями, да спасут боги ночных грабителей. Согласитесь странно, что владелица таверны, где недавно произошло преступление, разгуливает по ночам одна? Я должен рассмотреть все варианты. Такое объяснение устроит?

— Вряд ли вы предоставите другое.

— Так что вам рассказал целитель?

— Ничего особенного.

— Госпожа Ирмас.

Беседовать посреди улицы не хотелось. Я с тоской оглянулась назад, но не решилась говорить, как устала и спешу домой.

— Идемте, я провожу вас, — догадался дознаватель.

— Господин Эрван, не нужно. Я сама…

— Перескажете беседу с Ошилем по пути.

Да поможет Лорхана сохранить терпение и в следующий раз не добавить дознавателю в эль слабительного. Сразу он его не учует, хотя после и поймет, где так героически пострадал.

Глава одиннадцатая

На следующее утро я первым делом оторвала голову от подушки, а потом сидела, закрыв лицо руками, пока Кайра не начала тихонечко звать. До самой ночи разбиралась с делами, учетной книгой, так некстати подсунутой Анри, запасами в кладовой и Линдаром, который попросил какого-нибудь зелья от тошноты и головной боли. Таковых, к сожалению, в запасах больше не было и пришлось наскоро сварить целебный чай.

Как дядюшка Ларти умудрялся сохранять улыбку при такой тяжелой работе? В детстве казалось, что он ничего и не делает вовсе. Только стоит за стойкой и болтает с посетителями о том о сем. Или это у меня ничего не получается, и я просто мечусь целыми днями из угла в угол без толку?

— Поднимайтесь, госпожа, — улыбалась Кайра. Сама успела привести себя в порядок и выглядела удивительно свежей. — Погода сегодня просто чудо. На рассвете заявились моряки. Сразу попросили эля. Ох, и ругались же они! Даже подводного бога поминали.

— Надеюсь, не из-за кислого эля?

Кайра отодвинула шторы. В комнату хлынул солнечный свет, и я сощурилась.

— Скажете тоже, госпожа Сорель. Да чтоб Терк эль испортил? Уж скорее наш фонарщик протрезвеет. Ума не приложу, как его на работу-то взяли? Так вот моряки, госпожа, ругаются на штиль. Сегодня «Амелия» должна отплывать, а ветер под утро и стих. Говорят, по прогнозу вернется только завтра. Зато вас хорошая прогулка ожидает.

Наполненная лучами света комната вдруг показалась просторнее и ярче. Позолоченные подсвечники блестели, вышитые на обивке стула цветы стали небесно-синими, а темная деревянная рама зеркала показалась совсем новенькой, без сколов и царапин по бокам. Неужто в Леайте наконец-то наступила весна?

— Еще ночью появились постояльцы, — радостно продолжала Кайра. — Представьте, какая удача. Семья, прибывшая в поисках работы. Только сошли с корабля и искали, где переночевать. Не переживайте, Мод их как следует устроила, предложила еды. Может, вам чаю сперва подать?

— Нет, сначала оденусь.

Я с удовольствием потянулась. Как же превосходно спится в этой постели. В меру мягкая перина, свежее белье из отменного хлопка, на который тетка Женива не жалела денег, легчайшая перьевая подушка в наволочке с едва заметной белой вышивкой по краям. Можно закрыть балдахин, чтобы уж ничто не нарушало сон. Найти бы еще на него время! А я-то, наивная, думала, что сумею в Леайте отдохнуть.

— Как скажете, госпожа Сорель. Ох, вам будут все завидовать.

— Разве? — спросила, вспоминая о Линдаре, по-прежнему лежащем в соседней комнате. Не хочу и думать, сколько слухов сейчас ходит по городу.

— А как же, — пожала плечами Кайра, спешно заправляя постель. — Господин Мейкс — один из самых богатых людей в Леайте. К тому же, вдовец, да и не стар, собою неплох. Ох, вы бы знали, какая суета поднялась, когда срок его траура подошел к концу. Девиц-то незамужних много, каждой хочется пару найти. И не простого, из рабочих или моряков, как понимаете. Но я, по правде, не слышала, чтоб господин Мейкс за кем-то ухаживал. Разве что за дочерью купца, который пенькой да разными товарами для мореходства торгует. Но там ничего не вышло. То ли девице Мейкс разонравился, то ли она ему.

Я нанесла на ладони несколько капель снадобья с терпким апельсиновым запахом, растерла и принялась массировать лицо. Узнала рецепт еще на первом курсе. Пара минут, а кожа выглядит свежей и здоровой. Тщательно смыла водой, взглянула в зеркало. Так-то лучше.

— Не странно ли, с чего такое внимание ко мне?

— Не знаю, — Кайра принялась раскладывать на постели белье. — Но господин Мейкс часто приходил в «Кота и лютню», беседовал с покойной хозяйкой. Даже когда она не в духе бывала, можете себе представить?

— И думать не хочу.

— Вот-вот, госпожа Сорель. Так что, если и были у них какие-то дела, я не знаю. Разве ж слугам такое доверяют?

О беспутной неродной племяннице Женивы в городе знали все. Тетка не стеснялась в выражениях, когда дело касалось меня. Будучи единственной дочерью в семье, она не имела длинного списка наследников. Своих детей им с дядюшкой боги не послали. Он в конечном счете смирился и охотно взял меня. Тетка же всегда была против, хоть и не перечила открыто. Были ли у нее другие родственники, неизвестно. Господин Равьен-старший пока не получал