— В курсе, конечно. Ты этого может не знаешь, но она и меня приглашала на это торжество. Правда, приехать не получилось, задержался в командировке. Но вот кажется мне, что дело тут вовсе не в родственных чувствах, Матвей.

— Даже если и так, тебя это не касается. Ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь. Даже отцом тебя называть не могу. Это оскорбление для настоящих отцов, которые не бросали своих детей, стоило тем появиться на свет, которые заботились о них, учили, интересовались их жизнями. Тебя в этом никак не «обвинишь», — каждое слово Матвея, словно хлыст, било Дмитрия по лицу.

Мужчина сцепил посильнее зубы, но терпел, и не прерывал сына, чья боль, упорно сдерживаемая все эти годы, сейчас выплескивалась наружу. Впервые за все время, что они оставались наедине.

— Ты прав, — кивнул Миронов, и опустил голову, — все именно так. Я не заслуживаю такого сына, как ты. Не могу зваться твоим отцом, учить тебя уму-разуму. Права не имею.

— Только не нужно сейчас строить из себя святого мученика! Актер из тебя паршивый.

— Я и не строю. Я просто хочу, чтобы ты дал мне второй шанс. Попытался, если не понять, то хотя бы простить. Хочу впервые поговорить с тобой по-мужски и рассказать немного о себе, о тех ошибках что я сделал в жизни…

— Мне это не нужно. Лет десять назад — может быть, сейчас — нет.

— И все же, попытайся меня хотя бы выслушать, — попросил парня Дмитрий. Тот сжал губы, но промолчал, — я был молодым и безбашенным парнем, когда встретил твою мать. Страсти кипели такие, что мы тонули в них с головой. Считали это любовью, и думали, она будет длиться вечно. У ведьм не бывает истинных спутников, если их богиня их не благословит, а демонам-полукровкам ни за что своих не признать, так как рождаются они без «печати». Вот мы и придумали для себя сказку, в которой мы две истинные души, обретшие друг друга. И жили в ней, вплоть до того самого момента, как твоя мать объявила о своей беременности. Тогда мы впервые крупно поссорились. Я считал, что детей нам заводить слишком рано, сами еще дети были, а она заверяла меня, что пьет какие-то свои ведьмовские травки. Врала, как оказалось. Мы наговорили друг другу гадостей, и я ушел, но уже на следующий день одумался и вернулся, а дома… как в том бородатом анекдоте, когда муж вернулся из командировки, а жена в постели с соседом. Только в нашем случае это был один из моих друзей, который давно на нее засматривался.

Ни разу не слышавший эту историю Матвей, был уже не таким расслабленным, как прежде. Он поддался вперед и внимал каждому отцовскому слову.

— Вот тогда я и понял, что никакая это не истинная любовь, так, короткое приключение, обоюдно приятное, и только. Но боль от предательства была не менее сильной, я даже рожу Стёпке расквасил, и чуть работы из-за этого не лишился. Меня тогда только взяли в Трибунал, агентом-стажером, а Вика, сильная ведьма, на тот момент уже возглавляла Триаду судей. Следующий шаг только в Верховные, который она впоследствии и сделала. Я вычеркнул ее из своей жизни, окунулся с головой в работу, лелеял обиду и не желал встречаться с «расчетливой стервой», как я ее тогда называл. Опомнился, когда тебе было пять, даже с Викой поговорил и помирился. Но этот ковен, будь он проклят, и работа не позволяли уделять тебе должное внимание, вот и превратился в папочку, наезжающего в гости раз в месяц.

— Если бы раз в месяц. И по три-четыре мог отсутствовать. И дни рождения пропускал, даже не звонил. На выпускной мой в школе не явился. Что был ты, что не было тебя, разницы никакой. И не надо рассказывать мне про свою тяжелую работу. Я уже наслушался.

Дмитрий резко поднялся, и уперся кулаками в столешницу, пытаясь выровнять дыхание.

— Она отдала тебя на воспитание своему ковену, а это закрытая территория, сын. Несколько лет я видел тебя урывками, мне порой даже дозвониться до тебя нереально было, они либо трубку не брали, либо отвечали, что ты спишь. И да, работу никто не отменял, она единственное, что у меня было. Моя работа и ты.

— Но она главнее, как злобная мачеха, — хмыкнул парень.

— Я оставил ее и перевелся сюда только ради тебя.

— Только вот слишком поздно. Ладно, хорош сопли разводить. Я не в настроении это выслушивать. Мне уже не пять, и даже не пятнадцать. То, что между мной и Василисой, это личное. И изливать тебе душу я не собираюсь. Со всеми своими проблемами разберусь сам.

Матвей схватился за ручку двери, но открыть не успел, внутрь, словно ураган, влетела запыхавшаяся Изольда.

— Дмитрий Александрович, мне нужно с вами поговорить, — прямо с порога заявила она, и только потом заметила Белорадова, — Матвей…

— Я уже ухожу Изольда Вячеславовна, — кивнул ей парень и закрыл за собой дверь.

Дмитрий, проводив его взглядом, тяжело выдохнул и сел обратно в кресло.

— Я внимательно вас слушаю, Изольда.

— Дмитрий Александрович, — женщина подошла вплотную к его столу, и воинственно склонилась над ним, даже не замечая, как разошелся вырез на блузке, демонстрируя два нежных полушария. Захватывающее зрелище заставило ректора приоткрыть рот, — я только что говорила с четверокурсницами. Это правда, что вы разрешили им провести бал Посвящения и не собираетесь отменять занятия?

— Ну, допустим, да, — медленно произнес своим бархатистым голосом Миронов, и почувствовал, как внутри все напряглось от ожидания предстоящей словесной битвы с этой маленькой фурией.

— Вась, а это не слишком… ну, не знаю… вульгарно? — поинтересовалась Машка, взглянув на себя в зеркало, — цвет какой-то, чересчур яркий, что ли.

— Зайцева, ты не в воскресном хоре выступать собралась, а идешь на бал, где у всех свободных девушек будет только одна задача — захомутать себе кавалера. Это гонки на выживание, а не развлекательный аттракцион. Боевой раскрас тут просто необходим.

— Какой еще кавалер? Я иду туда только потому, что ты пригрозила рассказать Паше о моих чувствах, подруга называется, — Машка обиженно показала мне язык и вновь отвернулась к зеркалу, — не нужен мне там никто.

— Не нужен, говоришь? Даже твой драгоценный Резнов? — так, глазки на меня подняла, явно заинтересовалась, — не думаешь же ты, что он тебе одной приглянулся? Вот увидишь, вокруг парня такой рой из девиц всех мастей кружить будет, только успевай зубами щелкать. Уведут, и не заметишь. Поэтому прекращай истерику, и поворачивайся обратно, я еще с тобой не закончила.

Тут я немного приврала, но это для Машкиного же блага, нечего расслабляться. У ее инквизитора на лбу крупными буквами было написано, что попал мужик. По пятам за своей ведьмой ходил, однокурсников всех от Зайцевой отвадил, хотя желающих покуситься было не то чтобы много. На других девчонок внимания не обращал, даже вчера вечером меня в сторонку отвел и чуть ли не слезно просил привести его зазнобу на бал, вот и пришлось мне ее немного пошантажировать.

Да мне и самой отвлечься надо было, иначе бы точно дел натворила.