С ужасного инцидента в библиотеке прошло полтора дня. Матвея, после его ухода с ректором, я не видела, но лежа ночью в своей кровати и изучая с помощью телефонного фонарика взятую напрокат книгу о темных силах, чувствовала за дверью его присутствие.

Нет, голосов не слышала, шагов тоже, просто внутри все как будто успокоилось, пришло в гармонию, после всплеска адреналина в крови. Попросту попустило. Было желание открыть дверь и предложить ему переночевать на свободной кровати, но не смогла. Впервые в жизни я испытывала то, что люди называли смущением и, признаться честно, это чувство мне совсем не нравилось.

Я ворочалась полночи с боку на бок, вспоминала ту ярость, что накрыла Белорадова после слов Михаля. До деталей, мысленно смаковала сцену избиения и чувствовала себя дурой. Дурой, потому что меня действительно волновало, что он обо мне думает.

Это раньше мне было плевать, когда Матвей называл меня Долговской подстилкой, или как-то похлеще. А сейчас нет. Сейчас хотелось бежать к нему и что-то объяснять, доказывать и, если бы не ощущение, что ему это даром не нужно, может быть так и поступила бы.

И это я, Фролова Василиса, девушка без комплексов, знающая себе цену!

Вдобавок ко всему, мы с Машкой никак не могли поймать ту ниточку, что помогла бы нам размотать клубок и узнать, кому и зачем понадобилось убивать студентов. Книги не давали ответов, а тату на запястье продолжало жечь, и никакие мази были не в силах мне помочь.

Со всех фронтов сплошной негатив, так пусть хоть сегодняшний бал развеет плохое настроение.

— Вась, а давай волосы в хвостик соберем и заколочками зафиксируем? По-моему, это было бы очень мило, — опять влезла в мою работу Машка.

- Дай-ка подумать, — я даже изобразила мыслительной процесс, — нет, твоё мнение идёт лесом. Ты идешь с распущенными волосами и никакие возражения не принимаются.

— Но распущенные не подойдут к моему брючному костюму…

— Зайцева, ты издеваешься? Я нашла тебе платье, и оно сейчас лежит на твоей кровати, никаких костюмов, в них ты похожа на серую мышь, твой Резнов даже близко не подойдет.

— Но мне так неудобно. Оно такое красивое, а я ужасно неуклюжая. Что если я его тебе испорчу? Посажу пятно? Порву? Ты же его больше надеть не сможешь.

— Маш, просто заткнись и слушай меня. Это платье я тебе подарила. Читай по слогам, ПО-ДА-РИ-ЛА. Делай с ним все что хочешь, оно теперь твое и ты пойдешь в нем на бал. Точка, — ну вот, вывела меня из себя!

— Васька у тебя деликатность носорога!

— А ты, Зайцева, зануда. С тобой только документалки про ежиков смотреть, а не по балам шастать! — девчонка тяжело вздохнула, но спорить со мной не стала.

Когда наши приготовления подошли к концу, в дверь комнаты робко постучали, и в проеме появилась голова Изольды.

— Девочки, можно к вам? — мы дружно кивнули и уже через минуту женщина разместилась на единственном, не заваленном одеждой стуле, — я заглянула узнать, как проходят ваши поиски? Нашли что-то интересное?

— Если бы, — пожаловалась я, — несколько книг только пролистать успели, они все такие огромные, что этот процесс занимает кучу времени. Но информации пока никакой.

Поправив немного задравшуюся серую юбку, Изольда заметно погрустнела.

— Очень жаль, я так надеялась… Так хотела ткнуть в его мерзкую рожу хоть каким-то доказательством существования монстра, раз мне на слово не верит.

— Вы о ком? — удивилась ее горячности Зайцева, а я молчала, уже заранее зная ответ.

— Да о ректоре нашем, Дмитрии Александровиче, — фыркнула Изольда, — бал отменить отказался, сославшись на то, что обстановка и так напряженная и студентам нужно развеяться, а весь преподавательский состав обязан теперь не спать всю ночь и дежурить поблизости. Занятия тоже продолжатся, так как он считает, что по-другому студентов в одном месте не удержать. Они же дети малые, разбредутся по замку и ищи потом ветра в поле. Моим словам о невидимом убийце не верит, требует каких-то доказательств, а где я их возьму? У меня кроме вас и свидетелей нет. А эта Крапивина, будь она неладна, трется вокруг него и утверждает, что я все выдумываю. Не знаю, что делать. Думала хоть вы чем обрадуете.

Нда, если даже строгие, привыкшие все контролировать женщины не выдерживают, то что говорить обо мне?

Жалко стало Изольду, тут же утешить захотелось, да вот только чем? Идея, как обычно, пришла внезапно.

— Изольда Вячеславовна, у нас тут праздник через пару часов, а вы не накрашены. Давайте я вам глазки подведу, губки, прическу красивую сделаю. Вон на Машку гляньте, картинка же, — удивившись моему предложению, женщина яростно замотала головой, но на Зайцеву глаза подняла, а это уже хороший знак, — ну и зря вы так категорично отказываетесь. У вас красота природная, чтобы ее подчеркнуть пару мазков надо, не то что некоторым, которые на себя по флакону духов выливают, лишь бы внимание ректора к себе привлечь.

Неподдельное возмущение на лице Изольды стало мне наградой. Рыбка попалась на крючок и теперь уже не сорвется.

— О ком ты, Василиса?

— Ну так о коллеге вашей, Крапивиной Антонине Павловне. Видела ее недавно в коридоре. Губки красные, причесочка, каблучки и в сторону ректорского кабинета путь держала.

— Ректорского говоришь? Причесочка? Каблучки?

— Именно так, — пришлось сжать губы, чтобы сдержать предательскую улыбку.

— Отлично! Доставай сюда свою косметику, я готова к экспериментам!

— Вась, только пообещай, что ни на шаг от меня не отойдешь, — прошептала мне на ухо Машка, стоило нам подойти к двери, что вела в бальный зал, из которого доносилась ритмичная музыка.

— Не отойду, конечно. Но ты учти, что бывают форс-мажоры.

— Это какие еще? — нахмурилась Зайцева.

— Ну, вдруг мне нужно будет отлучиться в туалет, или пригласит на танец симпатичный мальчик. Я же сюда развлекаться пришла, а не стенку подпирать. Так что ты тоже, давай не тушуйся. Живем один раз! — распахнув дверь, я опешила, почувствовав будто перенеслась из Рэнвуда домой, на одну из тех вечеринок, где так любили развлекаться мои друзья.

Демонстрирующие свои наряды девчонки, одна краше другой, парни в брюках и поглаженных рубашках, освещенный софитами заполненный людьми танцпол, крутящий пластинки диджей.

Сказка, не иначе.

А я в очередной раз убедилась, что вкус меня никогда не подводит. Мы с Зайцевой в тех платьях, что я выбрала для сегодняшнего мероприятия, были словно две принцессы, тут же привлекшие к себе внимание сильный половины человечества.

Ее серебристое платье от Диор, струящееся по точеной фигурке и заканчивающееся на середине бедра, выгодно оттеняло распущенные черные волосы, а материал при ходьбе нежно облегал изящные ножки. Резнов будет повержен в самое сердечко и не повезет тому кавалеру, что решится на глазах у инквизитора пригласить Марию на танец, к гадалке не ходи. Я уже мысленно потирала ручки, предвкушая занимательное зрелище.