темноту, не торопясь пережевывая бедолагу.

— И хорошо, что мы «Жаворонки» внутрь загнали, — Стрелка на глаз определила, что «акула» была длиной чуть ли не с их корабль, — чем мы глубже погружаемся, тем страшнее становятся чудовища. Я все сильнее переживаю за пугза и Мижатку.

— Зря. Переживать надо за чудовищ, а не за нашу убойную парочку.

Стрелка переживала за пропавших товарищей зря. После того, как «Синяя птица» прошла отметку в семьсот метров, жизнь за бортом сразу исчезла.

— И куда они все пропали? — Кубышка попробовала было найти «тени» на радаре. Но тщетно. Животные как вымерли.

— Датчики показывают высокое содержание в воде аммиака и его соединений. За бортом — настоящая отрава. По крайней мере для наших организмов, — сообщила Стрелка.

— Что-то я за наших тоже переживать начинаю, — задергалась Дылда.

Однако переживать ей пришлось недолго.

— «Птица»! Где вас носит?! — на этот раз голос Мижатки звучал чисто и без помех.

— Вошли в зону, насыщенную аммиаком, — проинформировала ее Стрелка, — судя по чистоте передачи — вы уже недалеко.

— Мы в пузыре…

— В каком еще пузыре?! — удивилась Стрелка.

— Газовом. Идите до дна и увидите, — откликнулась Мижатка.

Экипаж «Синей птицы» прильнул к иллюминаторам стараясь не пропустить какой-то там пузырь. Темнота вокруг царила кромешная, что-то можно было различить только в свете прожектора.

— Может мы в «Жаворонки» пересядем? — спросила Кубышка, глядя на черное «ничто» за стеклом.

— Сигнал от костюма Мижатки я улавливаю четко. Направление на него есть. Дойдем до дна, не увидим пузыря — полетите на поиски.

Но, когда «Птица» все-таки достигла морского дна, проблема оказалась обратной — огромные, сидящие плотно друг с другом, газовые пузыри выстилали весь грунт под «Синей птицей». Освещаемая прожектором их поверхность переливалась ртутью.

— Веселые вы ребята! — Стрелка вызвала Мижатку, — пузырь-пузырь! А тут их десятки!

Возмущение Стрелки можно было понять — каждый «пузырек» мог служить ангаром для трех-четырех «Птиц». Так что обыскать им бы пришлось совсем уж немаленький объем.

Мижатка ответила особым образом. Она не стала командовать «левей-правей-выше-ниже» и «куда вы вашу маму плывете, вам в другую сторону надо!». Один из пузырей засиял, как путеводный маяк — Мижатка просто включила прожектор своего костюма на максимум.

— Видите нас?

— Видим, — подтвердила Стрелка, ведя «Синюю птицу» к сияющему пузырю.

— На корабле не заплывайте, на «Жаворонках» тоже. Стенки пузыря состоят из вязкой жидкости, и я не думаю, что они выдержат, если через них начнет продираться что-то крупное, — предупредила экипаж «Птицы» Мижатка.

— И как нам попасть внутрь?

— Просто проходите сквозь и все. Потом спускаетесь ниже, там будет нора.

— Нора?! И кто в ней живет?

— Увидите, но поторапливайтесь, — Мижатка отключилась.

— Увидим, но не все, — Кубышка положила руку на плечо Стрелке, — ты-то в «Птице» останешься.

— Да почему опять я?!

— А кто у нас штатный пилот? — миитэ резонно ответила Стрелке, — у тебя работа такая. Очень ответственная и опасная. А у нас скукота сплошная, по норам ползать.

— Чтоб вас там в норе достойно встретили, — желчно пожелала уходящим с мостика миитэ Стрелка. На планете-океане беспрестанно происходило что-то захватывающее и интересное. А ей приходилось практически круглосуточно торчать в рубке.

«Синяя птица» зависла прямо над нужным пузырем.

— Открываю шлюз! — сообщила Стрелка по рации миитэ, — удачной вам пенной вечеринки, девчонки!

Выйдя из шлюза миитэ спрыгнули прямо в переливающуюся внизу поверхность пузыря. Если бы Мижатка не предупредила бы их о том, что газ удерживается с помощью вязкой жидкости, Дылда бы подумала, что она с подругой попала в силовое поле. Жидкость обволакивала тела миитэ и медленно пропускала их внутрь. Когда Дылда ушла в нее по пояс, она поболтала ногами и не почувствовала никакого сопротивления.

— Там воздух.

— Или аммиак, — напомнила ей Кубышка, каким газом насыщена вода на глубине, — поэтому ни в коем случае не включаем реактивные ранцы. А то будет большой бум!

Миитэ сквозь пленку, окружающую пузырь, провалились… и полетели дальше!

— Точно ранец нельзя?! — в полете поинтересовалась Дылда.

— Точно! Этот газ может быть горючим! — ответила ей Кубышка, мысленно ругая Мижатку, которая забыла их предупредить об этом подвохе.

Пролетели они недолго. Не успев даже как следует осмотреться, они грохнулись на нечто, напоминающее корень или толстую белесую лиану. Сам удар миитэ перенесли без последствий, броня позволяла и не такие издевательства переживать.

Раскинув руки и ноги Кубышка заскользила вниз по стеблю, стараясь зацепиться и замедлить свое падение. Но лиана была покрыта густым слоем слизи, которая служила идеальной смазкой, поэтому неслась она по ней как по горке. Наращивая и наращивая скорость. Лиана вильнула в сторону, Кубышка слетела с нее и продолжила падение. Рухнула она в метровый слой слизи, прямо перед стоявшей и светившей прожектором вверх Мижаткой. В руках та держала Дылду, которую по видимости поймала за секунду до падения второй миитэ.

— У меня же не две пары рук, — ответила Мижатка на немой укор Кубышки, — пойдемте, я вам покажу, что мы нашли.

Мижатка выключила налобный фонарь. В норе, в которой оказались миитэ, имелись свои источники освещения. Лианы, типа той, по которой скатилась вниз Кубышка, плотно обвивали стены прохода. И флюоресцировали холодным синим светом. Мижатка, бредя по колено в мутной слизи, повела миитэ в боковую нишу, где обнаружились плоды лиан — на побегах висели кисти наподобие виноградных. Каждая синеватая виноградинка была размером с голову человека. Внутри плодов горела четырехлучевая искорка.

— Эммм… это вкусно? — спросила Кубышка, кивая головой на кисть.

— Я бы не стал это пробовать, — ответил ей Рыжик, копошащийся возле корня лианы, который уходил прямо в скалу, — во-первых, в них много органических соединений, ядовитых для нашего организма.

— Тогда зачем вы нас позвали? Полюбоваться на образчик местной флоры?

— А во-вторых — они разумны, — закончил свою мысль Рыжик.

— Как… разумны? Вы уверены?!

— Рыжик это сейчас как раз проверяет, — разъяснила ситуацию Мижатка, — тот управляющий кабель, по которому мы шли, вживлен в корень этого эммм… растения.

— Так значит эти гады контролировали выпуск тюленей с взрывным сюрпризом?!

— Не совсем. Рыжик думает, что этот сигнальный кабель служил не для управления заводом. А наоборот, — произнесла Мижатка.

— Как… наоборот?

— С помощью него искусственный интеллект завода управлял этими лианами.

— Для чего? С какой целью? — миитэ начали засыпать вопросами Мижатку.

— А я знаю? Рыжик разберется и озвучит. На речь, звук и свет виноградины не реагируют. На физический контакт — тоже.

Рыжик уже распотрошил кабель и вытащил из него десяток тончайших серебристых проводков. Аккуратно шевеля щупальцами, пугз вставлял эти металлические волоски в гель своего скафандра.

— Теперь мы будем виноградником управлять? — спросила у него