– Арким…

Он отобрал у нее полотенце, отбросил его, а затем притянул ее к себе. Невозможно было истолковать его намерения неправильно.

Сильви запротестовала, хотя дыхание ее участилось.

– Тебе больно. Мы не можем…

Он приложил палец к губам Сильви и обхватил ладонями ее лицо. Напряжение спадало. Арким касался ее нежно, словно она была фарфоровая.

Сильви прижалась к его груди. Обоюдное желание усиливалось, неумолимое и требующее удовлетворения. Арким неуклюже снял одежду и надел презерватив. Сильви подняла подол платья.

Он сорвал с Сильви тонкие кружевные трусики и слился с ней. Они двигались медленно и расслабленно, покачиваясь и скользя. Когда возбуждение достигло апогея, Арким остановил Сильви, сжав ее бедра, и уткнулся головой в ее грудь. Она гладила его волосы. У него возникло ощущение, что его душа до сего дня жила отдельно от тела, а теперь наконец воссоединилась с ним…

Пару часов спустя Сильви лежала раздетая на своей половине кровати и смотрела, как поднимается и опускается грудь спящего Аркима. В спальне они тоже занимались любовью, и искорки удовольствия еще мерцали у нее внутри.

Она залюбовалась его аристократическим профилем. С ее стороны отекший глаз не был виден.

Сильви чувствовала, что после стычки в отеле что-то в их отношениях изменилось.

Молодая женщина похолодела. Уже пару дней она собиралась поговорить с Аркимом, но боялась. Боялась узнать, какое место она занимает в его жизни.

Арким спал, и Сильви позавидовала его спокойствию, в то время как ее тело и мозг пребывали в панике. Поняв, что не сможет уснуть, она встала, оделась и вышла в гостиную.

Сильви села на диван, и Омар прыгнул ей на колени. Она с отсутствующим видом гладила щенка и смотрела в темноту, царившую за окнами. Выхода нет, надо поговорить с Аркимом и выяснить все до конца. После того, что произошло вечером, он сможет ее отпустить. На этот раз навсегда.

Арким проснулся на рассвете. Он не мог вспомнить, что случилось, пока не дотронулся до синяка.

Сильви! Он сжал кулаки.

Никогда ни одна женщина не доводила его до такого состояния. Он был готов, защищая ее, избить этих парней.

Арким огляделся. Он был один в спальне, и из ванной не доносилось ни звука. Он снова хотел Сильви. Черт бы ее побрал, закончится ли это когда-нибудь?

Арким поднялся и надел спортивные брюки. Он чувствовал себя так, будто продержался на ринге десять раундов.

Арким нашел Сильви в гостиной. Она стояла спиной к двери и смотрела в окно. Он обратил внимание на то, что на ней были джинсы и рубашка. Держалась она напряженно, и он не рискнул подойти к ней.

– Ты одета.

Сильви медленно повернулась, ее волосы были уложены в пучок. Она все время сбивала Аркима с толку: то выглядела как сексуальная кинозвезда, то как скромница, однако его тело реагировало на нее одинаково.

Арким прислонился к двери и скрестил руки, радуясь, что надел свободные брюки. Он все еще не мог привыкнуть к своей незащищенности перед этой женщиной.

Сильви тоже стояла со скрещенными на груди руками.

– Я кое-что хотела сказать тебе, но никак не могла выбрать момент.

Арким ощутил тревогу.

– Это не может подождать? – Он протянул ей руку. – Пойдем в постель, еще слишком рано.

Сильви улыбнулась, но в ее улыбке мелькнуло что-то, чего Арким раньше не видел. Цинизм.

– Нет.

Он подошел к бару, налил себе немного виски.

– В лекарственных целях.

Она побледнела, услышав это, и Арким замолчал, а его рука со стаканом замерла на полпути ко рту.

– Что случилось?

Сильви взглянула на него своими восхитительными разными глазами.

– Пьер предложил мне крупную роль в шоу.

Он расслабился. Это все?

– Звучит неплохо.

Почему же у нее такой серьезный вид?

– Да, хорошо. Но если я приму это предложение, мне придется раздеваться. Как и другим девушкам. Пьер никогда не давил на меня в этих вопросах. Он относился ко мне, как отец. Но теперь он говорит, что, если я хочу остаться в шоу, мне придется выступать по полной программе.

В голове Аркима замелькали картины: ее грудь на виду у тысяч людей, ее совершенное тело… Неудивительно, что босс намерен эксплуатировать ее красоту.

И эти мужчины прошлой ночью… Они будут смотреть на нее. В любой вечер, когда захотят. Это больно укололо Аркима. Он так сжал стакан, что тот едва не треснул.

Сильви продолжала:

– На самом деле я не знаю, стоит мне соглашаться или нет. Может… лучше заняться чем-то еще.

Арким испытал облегчение, однако оно смешивалось с дурным предчувствием. Сильви слишком внимательно на него смотрела. Будто его ответ имел какое-то значение. Будто она хотела, чтобы он решил ее проблему.

Сменяющие друг друга эмоции жгли Аркима, как кислота, и он никак не мог сформулировать ответ. Если бы он признался Сильви, что ему важно, чем она занимается, она догадалась бы, как он уязвим. А за право обладать ею он уже заработал синяк. Прилюдно.

Арким внезапно осознал, что еще не думал об этом.

Недавно он поучаствовал в публичном скандале. Неужели сейчас он станет действующим лицом еще одного?

Это уже слишком! Очень напоминает тот день, когда он потерял невинность и уважение к себе. Тогда его застали буквально без штанов, а напротив него на коленях стояла женщина.

Он осторожно сделал глоток, не почувствовав, как обожгло горло. Голос Аркима звучал спокойно, однако он пребывал в смятении.

– Что ты хочешь от меня услышать? Это твоя жизнь, Сильви. Ты должна сама решить, что для тебя лучше.

Ее лицо было настолько бледным, что Арким чуть было не бросился к ней. Наконец Сильви опустила руки и прищурилась.

– Да, это моя жизнь, и я знаю, что для меня лучше. Именно поэтому я ухожу.

Он помрачнел.

– Уходишь?

Сильви посмотрела на Омара, который сидел у ее ног, высунув язык и с восхищением глядя на нее. Но она не наклонилась и не взяла его на руки.

– Да, ухожу. Премьера нового шоу состоится через неделю, а завтра начинается рекламная кампания. В свете того, что случилось прошлым вечером, думаю, нам стоит завершить все сейчас. Я предпочитаю не становиться виновницей публичных инцидентов. Когда кабаре откроется, скорее всего, будет только хуже.

Грудь Аркима сдавило.

– Итак, ты собираешься принять предложение Пьера, верно?

Ее лицо походило на белую безжизненную маску. Она пожала плечами.

– Это все, что я умею. Они – моя семья. Я буду дурой, если откажусь от участия в одном из самых знаменитых шоу в мире.