— Вчера Питер сделал мне предложение, и я согласилась.

Алана заинтересовалась:

— Вчера? И когда же он успел?

Дочь опустила голову, прикрывшись волосами:

— Ночью. Мы встретились.

Мать молча ждала продолжения.

— На балконе.

Алана вскочила и заходила по маленькой спальне. Сделав пару кругов, она остановилась, села на кровать и взяла дочь за руку:

— Крисси, ты сейчас говоришь мне, что Питер Девенпорт влез ночью к тебе на балкон, чтобы сделать предложение?!

В голосе матери было столько неверия, да и слышалось это действительно настолько невероятно, что Кристина засмеялась:

— Да, мама, именно это он и сделал.

— Ничего не понимаю…

Алана застыла, будто впала в ступор. Кристина решила разузнать новости:

— С тобой говорил Питер?

Теперь уже Алана говорила более уверенно:

— Да, дорогая, он подошел ко мне после завтрака, отозвал на веранду и там попросил твоей руки.

Кристина собралась. Вот оно! Сейчас решалась ее судьба!

— И что ты ответила?

Кристина впилась взглядом в лицо матери. Глядя сейчас на дочь, Алана понимала, что чувствует ее девочка.

— Я сказала, что если ты этого хочешь, то я возражать не буду.

— О, мама!

Кристина бросилась обнимать мать:

— Я так люблю его!

— Я знаю, милая…

Она погладила дочь по голове:

— А он тебя? Он признался тебе в любви? И почему я не вижу кольца? Ты не надела?

Кристина замялась. Она полночи гнала от себя эти вопросы. Ведь это она сказала ему три заветных слова, а он в ответ ее молча поцеловал.

— Он… Да. Он назвал меня любимой девушкой. А кольцо… Все получилось спонтанно…

Алана крепко обняла дочь:

— Он уехал и сказал, что вернется дней через четыре-пять. Просил не выпускать тебя, чтобы вылечить ножку.

— Да, меня он просил о том же.

— Значит, будем лечить ножку. Невеста должна твердо стоять на ногах, уж поверь мне, свадьба — дело хлопотное!

И с этими словами Алана аккуратно потянула дочь на себя, помогая ей встать с кровати.

Сассекс, поместье Солсберри, 10 ноября, 10:44

В это же время Питер, сидя на заднем сиденье автомобиля, предоставленного сэром Ланселотом, направлялся в сторону ближайшего аэропорта. Рядом с ним сидел Беннет.

— Я сделал мисс Линли предложение, и она ответила согласием.

Беннет задохнулся, попытался начать дышать и закашлялся. Удивленный Питер похлопал его по спине:

— Мисс Линли среагировала менее эмоционально.

— Милорд! Мои искренние поздравления! Я…

Питер с интересом его слушал.

— Что вы? Я весь внимание. Считаете, что я ей не пара, или что мне не стоит жениться, или… что, Беннет?!

Теперь камердинер глотал воздух, как рыба, вытащенная из воды:

— Я?.. Вы?..

— Определитесь, Беннет! Я или вы?

— Милорд! Я не считаю!.. Вы лучший кандидат!.. Я искренне рад за мисс Линли!.. Вы маркиз! Вы богаты!..

Пристальный взгляд хозяина заставил слугу замолчать.

— Я вас понял, Беннет. Вы считаете, что, кроме титула и денег, мне предложить нечего. Что ж, благодарю за честность.

После этих слов Питер отвернулся к окну.

Восстановив дыхание, растерянный и раздавленный Беннет уже совсем другим голосом, едва не плача, заговорил:

— Я считаю вас, милорд, прекрасным человеком и благородным мужем. И это вне зависимости от ваших денег и титулов. Что же касается мисс Линли…

Заслышав любимое имя, Питер резко развернулся и посмотрел на камердинера, выжидательно подняв бровь.

— …то эта девушка милая, прекрасно воспитанная, с хорошим характером и… она леди, милорд. Поэтому я считаю ваш выбор идеальным. И ее, и ваш.

Только сейчас Питер понял, что почти не дышал. Ему было важно мнение Беннета.

Черт побери! Кто бы мог подумать?!

— Откуда вы знаете, что у нее хороший характер?

— Слуги, милорд. Они всегда все знают.

Беннет показал глазами на шофера сэра Ланселота, везшего их сейчас. Питер скривился:

— Это не секрет.

Но о Кристине Линли разговор в автомобиле больше не заходил.

Сассекс, поместье Солсберри, 10 ноября, 19:52

Алана сегодня не намеревалась долго оставаться с гостями: спустившись на ужин, она собиралась быстро перекусить и вернуться к дочери — свадьба была слишком серьезным делом, чтобы пускать его на самотек. Но по пути в обеденную залу ей преградил путь дядя Ланс:

— Алана, дорогая, зайди ко мне.

Он гостеприимно указал в сторону кабинета, и ей пришлось изменить маршрут.

В кабинете дядя Ланс предложил ей бренди, от которого она отказалась, после чего он неторопливо начал беседу:

— Послушай, дочка, не дает мне покоя тот наш с тобой разговор — не с того мы начали. Не с того.

Алана внимательно слушала дядю Ланса, судорожно думая, что сейчас делать? Что говорить, а чего не стоит? Да, Девенпорт — человек серьезный, и, скажи ей об их женитьбе Кристина, она могла бы решить, что это фантазии влюбленной девушки, но он! Лично! Просил ее руки! А такие люди, как Девенпорт, к столь серьезным решениям относятся крайне взвешенно.

Дядя Ланс тем временем продолжал:

— Вы с Кристиной мне не чужие. Мы давно семья, и я предлагаю только оформить это на бумаге. Мы все всегда знали, что она выйдет за Луи. К чему сейчас делать удивленный вид и говорить, что девочке надо подумать?

Алана, которая не «знала всегда», что Кристина выйдет за Луи, продолжала судорожно соображать.

Сказать или нет? С одной стороны, он не просил делать это достоянием гласности. Да и сообщать об этом должен он. С другой — он не просил меня держать это в секрете…

— Так что я предлагаю сейчас выйти к гостям и сообщить им о нашей договоренности. А завтра-послезавтра Крисси выздоровеет, и мы организуем помолвку. Пока же в тесном кругу поднимем бокалы. Что скажешь, дорогая?

Он не оставил ей вариантов.

— Простите, дядя Ланс, но, боюсь, у нас ничего не получится — Кристина уже помолвлена.

Сэр Ланселот посмотрел на Алану как на сумасшедшую.

— Она не может быть помолвлена без моего одобрения. Я ее опекун.

— Понимаю, для вас это неожиданность…

— Неожиданность?!

Он вскочил.

— Ты о чем вообще?! Что там, девчонка твоя переспала с кем-то, и все?! «Люблю»?! Или беременная она?! Так это тоже ничего, мы и с этим разберемся!

От гнева у Аланы задрожали руки:

— Моя дочь… Вы говорите о моей дочери… Не смейте…

— Хватит!

Сэр Ланселот рубанул рукой по воздуху:

— Все, я сказал! Она выйдет за Луи, и точка!

— Не вам это решать.

— А кому?! Кому это решать?! Тебе и твоей малахольной дочери?!

— Это будут решать она и ее жених.

Сэр Ланселот рассмеялся противным, дребезжащим