Грейс отвлеклась. Даже ребенок затих. Вероятно, малыш тихо протестовал против того, как она провоцировала его отца. Тем не менее она очень радовалась за Джека. Как же она гордилась мужчиной, за которого вышла замуж.

Грейс погладила круглый живот. Буквально через пару недель у нее родится ребенок. Она не могла дождаться появления малыша. Сексуальное платье из джерси обтягивало живот, но ей хотелось уже надеть что-нибудь менее показательное. Однако Джек заверил ее, что она выглядит прекрасно.

По крайней мере, платье теплое. В марте в Нортумберленде обычно бывает холодно. Но, к счастью, они в теплом зале, а не на скалах в Кулворте. Они могли бы там оказаться, если бы Джек настоял на своем.

Реконструкция коттеджей стала причиной этого торжественного вечера. Джек уже получил награду за оригинальный дизайн, а кроме того, правительственный грант на реконструкцию других зданий в этой области.

Чиновники решили почтить Джека и тем самым одновременно разрекламировать достопримечательности города. В связи с этим местной торговой палатой была организована церемония.

Грейс подозревала, что благодаря отцу ее пригласили вести это мероприятие.

Грейс и Джек поженились семь месяцев назад. Том Спенсер и Джек стали лучшими друзьями. Оба любили рыбалку и ирландское виски. Патрик и Шивон Коннолли сейчас находились в зале. К всеобщему удовольствию, они были частыми гостями в Ротбурне.

Когда настала очередь говорить Грейс, Джек сжал ее руку в знак поддержки, и она встала, чтобы сделать презентацию. Ей нравилось говорить об успехах мужа.

Внезапно она затаила дыхание, почувствовав колющую боль в животе. Едва не перегнулась пополам, но ей удалось сохранить улыбку.

Тем не менее Джек сразу заметил, что ей больно.

– Что случилось?

Грейс посмотрела на него, на ее лице читались ироничность и сожаление.

– Я думаю, это ребенок, – предположила она. – Врач говорил, что роды могут начаться раньше. – Она прижала руку к пояснице. – Мне очень не хочется прерывать церемонию, дорогой, но, по-моему, нам пора уезжать.

Джек выглядел испуганным.

– Ох, любовь моя. Прости, что я заставил тебя участвовать в этой церемонии.

– Ну, по крайней мере, ты получил награду. – Грейс рассмеялась. – Но сейчас я бы предпочла, чтобы ты увез меня отсюда.

Молчание, которым был встречен очевидный дискомфорт Грейс, неожиданно прервалось.

На сцену поднялись люди, среди них мать Грейс и мать Джека.

– Ее нужно срочно везти в больницу, – распорядилась миссис Спенсер, пытаясь взять ситуацию под контроль. Но Грейс сильнее вцепилась в руки Джека, не позволяя никому их разлучить.

– Домой. – Она умоляюще посмотрела в глаза мужа. – Дорогой, ты обещал, что я буду рожать дома. – Она глотнула воздух, снова почувствовав боль. – У меня все в порядке, правда. Просто позвони медсестре Форрестер, и все будет в порядке.

Оглядев мать и тещу и пресекая их тревожные протесты, Джек решительно кивнул.

– Едем домой, – заявил он, не обращая внимания на возгласы пожилых женщин. – Если вы обе хотите сделать что-нибудь полезное, принесите ваши извинения мэру и его помощникам, договорились?

– Но, Джек…

Джек и Грейс покинули зал под протесты своих родителей.

Джек молился и надеялся, что поступает правильно. Если что-то случится с Грейс, его жизнь закончится. Он понял это давным-давно.

Следующие несколько часов прошли в суматохе.

Они вернулись в Линдисфарн-Хаус и обнаружили, что миссис Спенсер связалась с миссис Ханиман, и та уже подготовила спальню для родов.

Но Грейс не хотела проводить следующие часы в спальне и настояла на том, что во время схваток побудет с Джеком, а миссис Ханиман приготовит им крепкий сладкий чай.

В конце концов, у них благополучно родился сын.

Джон Томас Патрик Коннолли обрадовал своих родителей, закричав во все горло, как только медсестра Форрестер помогла ему появиться на свет. Услышав резкие крики ребенка, бабушки и дедушки поспешили к спальне, но медсестра не позволила им войти.

– Дайте родителям побыть одним несколько минут, – попросила она, появляясь из спальни с пылающими щеками и довольной улыбкой.

Спенсерам и Коннолли оставалось только вынужденно мерить шагами гостиную, пока миссис Ханиман снова готовила им чай.

А в это время Джек и Грейс с восхищением разглядывали своего ребенка, который затих, как только его приложили к материнской груди.

Грейс смотрела на сына, который оказался копией своего отца. Джек смотрел на мальчика с благоговением.

– Я же говорила тебе, – тихо произнесла Грейс, с любовью поглаживая щеку мужа, – что сильнее, чем выгляжу.

– А то я не знаю. – Джек притворился печальным. – И ты ужасно упрямая. Постоянно обводишь меня вокруг пальца.

– Я люблю тебя. – Грейс потянулась вверх и поцеловала Джека, который с энтузиазмом ответил на ее ласку.

– Я тоже тебя люблю, – задорно ответил он. – И еще никогда не был так счастлив.

Он вдруг подумал, что именно поэтому видел Лизу только один раз после того, как она до чертиков напугала Шона.

Последний раз она появилась тем вечером, когда Том Спенсер сообщил, что узнал новости о Шоне.

Джек сидел за столом, пытаясь сосредоточиться на своем последнем проекте для музея науки, когда почувствовал ее присутствие.

– Ты счастлив, – немного тоскливо констатировала Лиза. – Кстати, тебе не надо больше беспокоиться о Шоне. Я позаботилась об этом.

Вероятно, она в самом деле приложила к этому руку. Поговаривали, что Шон эмигрировал в Австралию, думая, будто это поможет ему убежать от самого себя.

Джек надеялся, что душа Лизы в конце концов обрела покой.

Он наклонился и взял на руки своего новорожденного сына. Мальчик сонно уставился на него карими глазками.

– Красавчик, – горделиво произнес Джек и повернулся к Грейс: – Ты прекрасна, Грейс. Я до сих пор не верю, что ты со мной.

– По-моему, тебе просто повезло. – Глаза Грейс сверкнули.

А Джек подумал, как же это замечательно – смотреть в будущее, избавившись от призраков прошлого.