Симпатичная шторка для душа. Вся фурнитура старая; возможно, сохранилась еще с постройки дома. Питтипэт бы не понравилось. От желто-зеленого кафеля ее бы стошнило. А Билл, будь его воля, с радостью бы здесь поселился. Он думал об этом во время мочеиспускания, а потом вдруг заметил два слова, написанные черным маркером на стене прямо перед ним: «КТО ЗДЕСЬ?»[27]

Когда Билл вернулся в кухню, являющуюся по совместительству столовой и гостиной, Анук протянула ему чашку чая. Он подавил желание выпить горячий напиток одним глотком, обжигая внутренности. На стенах висели многочисленные наброски углем и несколько картин маслом с изображением обнаженной женщины; все они были выполнены в разных стилях, разными руками, прикрепленными к разным мозгам с разным количеством опыта и воображения, но модель была одна и та же, с теми же бледно-серыми глазами. Анук подрабатывала натурщицей. Иногда художники дарили ей свои работы в попытке соблазнить ее, и некоторым это удавалось.

Анук сидела на диване-кровати напротив Билла и смотрела на него долгим взглядом.

– Учишься в магистратуре? – спросил он.

– Да, специализируюсь на английской литературе.

– Как учеба?

– Хорошо. В этом году начинаю писать диссертацию.

– Круто. Какая тема?

– «Анна Каренина».

– Не читал, но слышал хорошие отзывы.

– Что ж, тогда не буду рассказывать, о чем моя диссертация.

– Почему?

– Из-за спойлеров. Иначе все удовольствие от чтения пропадет.

(Это правда. Если вы еще не читали «Анну Каренину», срочно прочтите, а когда закончите – возвращайтесь.) (Ну что, теперь продолжим.)

Билл рассмеялся.

– Я не собираюсь читать «Анну Каренину». И так знаю, чем дело кончилось. Там вроде что-то про поезд.

– Ага.

– Вот видишь.

– Так ты правда хочешь узнать, о чем моя работа?

– Конечно. Рассказывай!

Анук улыбнулась, набрала воздуха в грудь и принялась вещать.

(Дальше можете не читать. В диссертации Анук есть несколько серьезных изъянов. Во-первых, ее умозаключения основаны на переводе, а не на оригинальном русском тексте, а во‐вторых, она полагалась скорее на эмоции, пренебрегая исследовательской работой. На защите один из членов комиссии назвал ее труд «замком из песка, построенным на притянутых за уши доводах». Поэтому если хотите пропустить текст ниже – пропускайте на здоровье. Но в следующем абзаце Анук снимет блузку, и все станет гораздо интереснее!)

– В общем… когда я начала читать «Анну Каренину», книга меня увлекла. Однако потом я добралась до финала, и он мне совсем не понравился. Главная героиня Анна – сильная, умная, стойкая – и вдруг бросается под поезд? Какого черта? Да, роман задумывался как трагедия, только финал выглядит вовсе не трагическим, а неправдоподобным. Именно с этого я и начинаю свое исследование. Почему Анна совершает столь бессмысленный поступок? Я считаю, ответ кроется в первых строках романа. Не «Все счастливые семьи счастливы одинаково», еще раньше. Эпиграф: «Мне отмщение, и Аз воздам». Это цитата из Писания, но в ней-то и загвоздка: она неполная. Отсутствуют два слова: «говорит Господь». Почему Толстой их опустил? Важно понимать: он был очень плохим мужем. Они с Софьей пятьдесят лет прожили вместе, и все эти годы он адски ее ревновал. Месть неверной супруге – можно сказать, его конек. Но вернемся к тексту. Роман написан от лица всеведущего рассказчика, который целенаправленно заставляет нас смотреть глазами персонажей. Место действия перемещается из комнаты в комнату, из кареты в оперный театр, но кроме этого, мы перемещаемся из головы одного персонажа в голову другого. В какой-то момент даже смотрим на события с точки зрения собаки. Общий эффект от таких прыжков лишь подчеркивает основную проблему: мы не знаем, что думают другие. Все сюжетные линии в романе проистекают из этого. Если бы Левин знал, что Китти его любит, книги бы не было. Если бы Анна знала, что Вронский – говнюк, книги бы не было. От незнания страдает буквально каждый персонаж. Кроме одного – рассказчика. – Анук перевела дух и продолжила: – Рассказчик в «Анне Карениной» – отдельный персонаж, я бы сказала, главный персонаж, более того – это сам Толстой, и он – рассказчик, главный персонаж, Толстой – и есть бог. Нам кажется, будто он просто излагает события, хотя это не так: он вовлечен в происходящее и принимает все решения, от начала до конца. Когда Толстой говорит: «Мне отмщение, и Аз воздам», он не добавляет: «говорит Господь», потому что имеет в виду не Господа, а самого себя. Отмщение ему, Толстому. Это Толстой воздаст, и не важно, насколько этот мир реален, он в нем хозяин. Он заставляет женщину, которая никогда бы не покончила с собой, броситься под поезд, а все почему? Потому что злится на свою жену.

Билл сидел неподвижно, даже ни разу не моргнув. На столе остывал нетронутый чай. Анук почувствовала, что он вот-вот заговорит, и не стала ждать, когда слова сформируются в мозгу и дойдут до губ. Она сорвала с себя блузку, почувствовала прохладное дуновение кондиционера.

Билл вскочил со стула, опрокинув чашку, и попятился к выходу.

– Нет, спасибо, не надо.

– Что?

– Я не хочу. Я создал неверное… неверное…

Анук схватила блузку.

– Извини.

– Нет-нет, это ты извини. Неверное впечатление. Извини. Я просто… хотел обсудить прочитанное.

Спустя минуту Билл оказался на улице.

Он брел под дождем и думал о Питтипэт. Если она узнает, что он был в той комнате, то умрет на месте. Билл представил, как на ее лице отразится невыносимая боль. Что он наделал? Неужели он флиртовал? Нет. Но что это было? Явно же что-то было. Если не флирт, тогда что? Ему ужасно хотелось с кем-нибудь поговорить, и не просто с кем-нибудь, а с Питтипэт, однако он понимал: этот предмет с ней обсуждать решительно невозможно.

Билл остановился на автобусной остановке, достал телефон и проверил сообщения. От жены – ни слова. Наверное, спит. А спит она обычно крепко. Палец сам нашел иконку «ХочуВотЭто», которую они с Заком и дизайнерами прорабатывали несколько недель. Билл открыл приложение. Он не хотел ни набор для стрельбы из лука, ни билет на ралли монстр-траков, ни запонки, ни массаж ломиломи. У него закралось подозрение, что то, чего он хочет по-настоящему, в приложении нет, однако он продолжил искать.

В полночь управляющий перевернул вывеску на окне с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО». Кассирши, простоявшие весь день на ногах, выбрались из-за прилавка и принялись составлять стулья в штабеля, вежливо обходя последних двух посетителей – Элис Квик и Гровера Кайнса. Когда выключилась музыка – а что, здесь все время играла музыка? – Элис и Гровер отвлеклись