- Я собирался подарить их тебе еще в пещере, но, по-моему,так получилось даже лучше.

- Я от них без ума!

- Теперь ты можешь всегда видеть нас вместе, как всенормальные девчонки, которые гуляют с обыкновенными парнями.

Я бросилась Александру на шею и нежно его поцеловала.

- Мне не нужен нормальный парень.

Он убрал волосы с моего плеча.

- Не хочется оставлять их здесь,- сказала я, имея в видуудивительные подарки.- Хочу смотреть на них вечно.

- На сегодня-то их все равно придется оставить здесь,-сказал он, взял у меня картинку, на которой мы танцевали на площадке длягольфа, и прикрепил ее обратно на дверцу шкафчика.- Слышу, что начинает игратьмузыка.

Я закрыла дверцу сокровищницы, и мы устремились кспортивному залу, над входом в который красовалось приветствие «Виватвлюбленным»-

Нужно было раздвинуть яркий разноцветный занавес из шаров илент, чтобы войти в зал. Десятки празднично разодетых парней и девушек гуськомпроходили туда. Я открыла сумочку с серебряной цепочкой, вручила на входе нашибилеты, потом подняла глаза и увидела, что их проверяет мистер Фсргюсон,отвечавший за самоподготовку.

- Вижу, ты наконец вернулась, - строго произнес он, имея ввиду, что я попросилась выйти и уже не вернулась.- Неужели очередь к фонтанчикус водой была такой длинной?

Когда мы, пристроившись в очередь, прошли мимо него вспортивный зал, превращенный на этот вечер в бальный, мистер Фергюсон проводилАлександра заинтересованным взглядом.

Хотя Снежный бал, выдержанный в зимней тематике, тожеудался, в данном случае подготовительный комитет превзошел себя. Оформлениебыло потрясающим. Гигантские бумажные сердца свисали с потолочных балок, словнозасахаренные снежинки. Над нашими головами плясали в воздухе многоцветные,младенчески голубые, Ррозовые, желтые, как подсолнухи, белые, как снег,лавандовые и по-русалочьи зеленые призывы, до которых можно было дотянутьсярукой. «Будь моей», «Любовь до гроба», «Давай целоваться», «Решись напризнание», ну и так далее в том же духе. Вместо информационных и учебныхплакатов белые стены зала теперь покрывали силуэты купидонов трехфутовой высотыи розовые сердца. Дощатый пол, на котором играли в баскетбол, был усыпанкрасным и белым конфетти, разумеется, тоже в форме сердечек. В одном углурасположился фотограф, чтобы снимать парней в смокингах и девушек в бальныхплатьях на фоне гигантского красного сердца и белой кружевной валентинки.

Четыре человека лет тридцати в модных черных костюмах скрылышками купидонов и в белых теннисных туфлях теснились на импровизированнойсцене, устроенной под баскетбольной корзиной.

Бал чудесным образом превратил самых обыкновенных парней идевчонок в принцев и принцесс. Девушки блистали в вечерних нарядах. Радугарозовых, голубых, красных и оранжевых платьев из универмага Джека разукрасилабаскетбольную площадку, словно мы попали на премьеру в Голливуде.

Я заметила маленькую черноволосую девушку в изумительномголубом платье, рука об руку со стильным молодым человеком.

- Беки! - позвала я и подбежала к ней.

- Рэйвен! Я ехала в лимузине!

- Знаю. Я видела, как ты выходила. Ты выглядела каккинозвезда!

- Самая хорошенькая здесь ты! – заявила она.

- Ничего подобного, это ты! Платье совершенно в твоем стиле- и такое шикарное!

Пока мы с Беки охали да ахали, Александр беседовал с Мэттом.

- Давайте сфотографируемся,- предложила подружка.- Всевчетвером.

Сердце у меня упало. Ну, как, спрашивается, нам сАлександром отвертеться?

- Знаешь, меня слепят эти вспышки,- неубедительнопролепетала я.

- Очень забавно.

Беки решительно взяла меня за руку и потянула в сторонуфотографа. Я оглянулась. Мэтт пошел за нами, а мой любимый в темном костюме несдвинулся с места.

- Где твой парень? - спросил Мэтт.- Я думал, что он пошел замной.

- Он терпеть не может фотографироваться. При этом у неговозникает такое чувство, будто крадут душу,- пояснила я.

Все бы ничего, но Беки взяла инициативу в свои руки ибуквально выдернула Александра из толпы, собравшейся позади нас.

- Ваша очередь,- сказал фотограф и указал на меня.

Я застыла, но Беки подтащила меня к месту на полу,помеченному черным крестом.

- Это незабываемый момент. Память о нем я буду хранить всюжизнь,- щебетала подружка.- Наш снимок могут поместить в альбом года.

- Будем надеяться,- выдавила я, вымучивая улыбку.

- Вот уж не знал, что вампиры проявляются на пленке,-услышала я чей-то голос.

Смешно, но этот остряк имел в виду меня.

Фотограф расположил нас с Беки впереди, а Мэтта сАлександром - чуть позади. Они напоминали огромные фигуры на игровом поле.

Я оглянулась и с удивлением заметила, что мой любимый вампирулыбается в камеру.

- На счет «три»,- сказал фотограф.- Раз- два...

- Апчхи! - выдала я.

- Будь здорова,- хором сказали мои друзья.

- Будь здорова! -повторил за ними фотограф и чуть отступилот своей цифровой камеры.- Еще раз, на счет «три».

Он согнулся над камерой.

- Раз, два...

- Мне нужно взять бумажную салфетку,- сказала я, поднявруку.

Беки схватила меня за руку так, что я не могла сдвинуться сэтого места.

- А мне нужно сделать за сегодняшний вечер тристафотографий. Я не могу снимать, если вы двигаетесь,- предупредил фотограф.

Я почувствовала, что толпа вокруг нас заерзала.

- Раз...

Неожиданно сработала вспышка. Какое коварство! К счастью,помещение и без того было достаточно хорошо освещено, и вспышка не ослепиламеня, а главное, Александра.

Очередная пара быстро сменила нас перед объ­ективом.

- Мне хочется пить,- озабоченно промолвил Стерлинг инеожиданно повел меня через толпу, прочь от фотографа.

- Эй, ребята! - крикнул нам вдогонку Мэтт. - Нам нужно будетщелкнуться снова. Александр не попал в кадр.

Сделав вид, будто ничего не слышали, мы с возлюбленным,почему-то никак не попадающим в кадр, пристроились возле стола с закусками инапитками. Там были пунш, сосиски, конфетки в красно-белой обертке и коробочкив форме сердца, наполненные шоколадками.

Я увидела Дженнифер Уоррен в том самом черном платье длякоктейля, которое она увела у меня из-под носа в универмаге Джека.

Неприятный осадок оставался у меня на душе до сих пор, ноплатье ей так шло, что я не удержалась и сказала об этом: