— Сгорел наш пирог! Спасибо Жанне, вовремя вспомнила, а тоне избежали бы мы пожара.

— Ах, так вот что это было! — обрадовалась гостья.

Все облегченно вздохнули, потому что, услышав наш визг,подумать можно было все, что угодно.

Я, как обстоятельства и требовали, принялась вздыхать ижаловаться.

Елизавета Павловна, Михаил и даже отец семейства сердечноменя успокаивали, мол, ничего страшного, все прекрасно и не стоит так убиватьсяиз-за какого-то пирога. И чтобы укрепить меня во мнении, что обед удался, всенабросились на еду.

Я, пользуясь случаем, что рот Елизаветы Павловны занят, безустали хвалила Жанну. Мать Михаила сдержанно кивала.

— Так вы, значит, тетя Жанны? — воскликнула она послетретьей рюмки. — Это очень приятно. Но у вас другая фамилия.

— Естественно, — таинственно улыбнулась я. — Доопределенного времени я не ограничивала себя в мужьях и имела их достаточное количество.

— Ах вот как, — поджала губы она. — Надеюсь, Жанне непередастся эта черта.

— Я тоже надеюсь, — ответила я. — Пока я единственнаяунаследовала эту черту от бабушки, — и я кивнула на свой портрет.

В глазах Елизаветы Павловны тут же появился озорной блеск.

— Если честно признаться, я тоже когда-то былалегкомысленной, — вздымая грудь, сказала она. — Во мне и сейчас живут какие-тодемонические силы.

Отец семейства усиленно закивал головой, как лицо очень отэтих сил пострадавшее.

— Во мне живут Манон, Нана и Мессалина! — сверкая глазами,продолжала делиться признаниями его супруга.

— Во мне живут Лондон и Париж! — воскликнула я. — Но я-то вних не живу.

Отец семейства громко загоготал, но под взглядом женымгновенно притих.

Я смотрела на беднягу с огромным сочувствием. Было очевидно,что его жена не меняла мужей лишь потому, что всегда очень хорошо знала, какподойти к делу таким образом, чтобы на всю жизнь хватило одного. Муж ее, судяпо всему, был задвинут в бизнес так далеко, что бедняге некогда былопоинтересоваться жизнью супруги. К примеру, куда его Лиза тратит заработанныеим деньги. Я много слышала о разгульной жизни богатых людей, но, глядя на этогонесчастного, и слепому было ясно: это не тот вариант. Но если в чем-то бедолагаи согрешил, то надо помнить о таком человеческом качестве, какснисходительность. Ведь даже собаке Лиза время от времени бросает кость, а мужее как-никак человек.

Я решила быть с ним поласковей. Это не могло ему повредить,поскольку Елизавета Павловна уже расслабилась и так была увлечена собой, что незамечала вокруг ничего. Миша, пользуясь этим, тут же стал оказывать знакивнимания невесте, а я пристроилась к отцу семейства в тайной надежде выпытать унего как можно больше о расстановке сил в семье. Он сомлел от моего внимания и…начал рассказывать о каком-то своем приятеле, точнее, даже и не о самомприятеле, а почему-то о его дедушке.

— Дедушка его в свое время был очень крупный партийныйбонза, что по тем временам было странно, — сказал папаша и многозначительнопосмотрел на меня.

— Чем же странно? — спросила я, злясь, что на всякую ерундууходит драгоценное время.

— А странно тем, что из алфавита он не выговаривал добруюполовину букв. Народ мог не правильно его понять. Речь его была картава изабавна. Фраза:

«Я стаый ебационер», — на самом деле была абсолютно приличнаи не имела другого смысла, кроме того, что он старый революционер.

Я ошиблась. Елизавета Павловна, видимо, никогда не терялабдительность.

Видимо, она умела рассказывать и слушать одновременно.

— Ах-ха-ха-ха! Ах-ха-ха-ха! — взорвалась она громким смехом,который, наткнувшись на мой нарочито недоуменный взгляд, тут же иссяк. — Хм, онвсе время болтает глупости, просто стыдно, — жеманно поведя плечами, смутиласьона.

Я была счастлива, наконец-то увидев эту женщину смущенной, итеперь знала, как мой хрупкий росточек Жанну привить на это пышное староедерево.

Я тут же перешла к делу и в течение ближайших пятнадцатиминут заострила всеобщее внимание на проблеме, которая свела всех нас.Неожиданно получив поддержку от Михаила, я настояла на точном дне свадьбы,мотивируя свою настойчивость безграничной любовью к племяннице и предстоящейдлительной командировкой. На самом деле я принадлежала лишь себе и Саньке, именя некому и некуда было командировать, но Елизавета Павловна дрогнула исогласилась отдать своего Михаила моей Жанне уже через месяц.

Решив одну проблему, я тут же столкнулась с новой. Временипрошло более чем достаточно, и теперь Евгений мог появиться в любую минуту, чтоне повышало настроения. Я, конечно, не забывала о роли приветливой хозяйки,стараясь всеми способами продемонстрировать окружающим свое отменноевоспитание, но думала сама лишь об одном: как бы выпроводить гостей довозвращения Астрова. Поэтому, когда Михаил озабоченно посмотрел на часы, я струдом сдержала радость. Тем более что Жанна к тому времени сидела уже едваживая от стараний понравиться его маме и осознания того, что это плохополучается.

— Что? Уже? Так рано? — воскликнула я с притворным испугом,поспешно вскакивая со стула.

— Да, к сожалению, пора, — «огорчила» меня ЕлизаветаПавловна. — У Миши много работы.

Она пристально посмотрела на меня и решила утешить.

— Не расстраивайтесь, — сжалилась надо мной она. — Теперь,когда мы познакомились и назначили день свадьбы, будем встречаться чаще. УЖанны будет еще возможность порадовать нас своим пирогом.

— Надеюсь, надеюсь, — лепетала я, поглядывая в сторонудвери.

Все дружно встали из-за стола и двинулись в прихожую.Елизавета Павловна бросила провальный взгляд на мой портрет и обласкалавзглядом полумертвую Жанну. Я поняла, что выиграла сражение.

В прихожей выяснилось, что гости очень довольны. Комплиментытак и сыпались изо всех уст.

— Ну, долгие проводы — лишние слезы, наконец сказалаЕлизавета Павловна и взялась за ручку двери. — Спасибо за все, все былопрекрасно…

И тут ее взгляд на чем-то остановился.

— Кровь, — рассеянно сказала она, чмокнула в щеку меня,потом Жанну и вышла из квартиры.

Михаил и отец семейства проделали то же самое следом за ней.

Звук падающего тела Жанны раздался одновременно со стукомзахлопнувшейся двери.

Видимо, я чем-то заслужила расположение всевышнего, потомучто и звонок Розы раздался сразу же, как только за семейством жениха закрыласьдверь.