— Он продается без рецепта, но как и многие другиепрепараты, в больших количествах может стать смертельным ядом. Особенно длячеловека со слабой сердечно-сосудистой системой.

— А что, Андрей Иванович лечил сердце?

— Ему нужно было лечить сердце, а он все мальчика изсебя изображал! — продолжала выговаривать покойнику Тамара. — Прости,Мариш, но разве мало я сил положила на его уговоры?

— Уб-уб-уб… Убийство, — напомнил из своего углаБелкин.

Он сидел прямо, не касаясь спинки кресла, и руки держалскрещенными на животе. Поза, прямо скажем, не слишком удобная. Кудесников просебя решил, что Белкин объелся пончиков.

— При себе у Андрюши ничего не нашли, никаких лекарств.Врачи говорят, что таблетки он проглотил вместе с кофе.

— Вероятно, перед тем, как спустился в метро? —уточнил Арсений.

— Это невозможно, — тотчас заметила Тамара. —Мы с Маришкой консультировались у знакомого врача. Реакция следует оченьбыстро. Он должен был выпить смертельную дозу прямо там, на станции. Иначе ибыть не может.

— У нас что, в метро теперь продают кофе? —поинтересовалась Фаина и, заметив, какими глазами все на нее смотрят, высокомернообъяснила: — Я же передвигаюсь на машине. Сто лет не спускалась в этот…подземный ад.

Выдав богатую метафору, Фаина достала из пачки очереднуюсигарету и прикурила. Кудесников давно уже ломал голову над тем, почему Тамараназвала тетку надеждой и опорой. Скорее всего, она просто повторила еесобственные слова. На самом деле от надежды и опоры было мало толку. Большевсего вокруг Марины кружил Стас Елагин. Проявлял заботу, поддерживал,успокаивал. Несмотря на это, она постоянно поворачивала голову и бросалатревожный взгляд на Белкина, явно проверяя, на месте ли он. Арсения это страшноозадачивало. Несколько раз он пытался посмотреть на напарника другими глазами иоценить его мужскую привлекательность. В конце концов он на это дело плюнул,решив, что на месте женщины был бы безоговорочно разочарован.

— Итак, — вернулся он к главной теме дня, —милиция немедленно взялась за Марину. Что вполне естественно.

— Они выяснили, что муж незадолго до своей кончиныпотребовал развода, — мрачно сказала Тамара, в очередной раз засунув прядьза ухо. Прядь уже лоснилась от постоянного разглаживания и выгляделаненатурально.

— Откуда?

— Так она сама сказала! — с иронией обронилалюбезная тетка, ткнув сигаретой в сторону безутешной племянницы.

— И у нее не было алиби, как я понимаю, — вздохнулКудесников. — Вашего мужа убивали, пока вы бегали по бульвару от памятникак памятнику.

— Ну откуда они могли знать! — неожиданно вмешалсяСтас Елагин.

Кудесников промолчал, хотя мог бы возразить, что две умныесестры вполне могли прикончить одного доверчивого бухгалтера. У Марины былмотив, а Тамара ей помогала.

— Они заставили меня дать подписку о невыезде, —созналась Марина, выпятив губу. Так она, видно, пыталась остановить очереднойпоток слез.

— Да? — нейтральным тоном пробормотал Кудесников.

— Маришка такого дурака сваляла! — снова вмешаласьТамара. — Сюда пришел какой-то тип — не то оперативник, не то дознаватель— кто их там разберет. И пока вел беседу, бродил мимо книжного шкафа. Достал сполки медицинский справочник, открыл на той странице, где торчала закладка, инашел описание действия того самого препарата… Да там еще все подчеркнуто. Нето чтобы улика, но…

— Это незаконно! — первым возмутился Стас Елагин.Было заметно, что он волнуется и нервничает.

— Он у меня разрешения спросил, — простоналаМарина. — Я и разрешила! Я этот справочник никогда в глаза не видела! Чегомне было опасаться?

— Откуда же он взялся? — гнул свое Стас. —Книги сами в дом не приходят, Маришенька.

Поскольку никто не собирался отвечать, Арсений подал голос:

— Во-первых, его мог принести Андрей Иванович.Во-вторых, если я не ошибаюсь, замок на входной двери квартиры недавно былвзломан? И вы сказали, что ничего из дому не пропало, верно? Так, может быть,что-то, наоборот, появилось, а?

— Кто-то принес сюда этот самый справочник и спряталсреди других книг?

— Убийца, — будничным тоном ответилКудесников. — Кто же еще? Если бы милиция не нашла справочник случайно,следователь наверняка получил бы анонимный звонок или записку. Выходит, все этобыло спланировано заранее. Вашего мужа действительно убили.

— Арсений, и что же мне теперь делать? — спросилаМарина испуганным тоном.

Неожиданно из угла комнаты раздался голос забытого Белкина.

— М-мы най-най-найдем уб-убийцу! — заявил он,вскочив на ноги.

От его пафоса у Кудесникова свело скулы. Он хотелприпечатать напарничка вопросом: «А где ты был, когда убивали Папаскина?Пончики жрал? Должен был глаз с него не спускать!» Однако увидел, с какойнадеждой поглядела на Белкина Марина, и сдержал свой порыв.

— Вот с чего мы начнем, — сказал он вместоэтого. — Дадим от имени вдовы объявление в газетах следующего содержания:«Такого-то числа в такое-то время на такой-то станции метро мужчинапочувствовал себя плохо. Вызванные врачи отвезли его в больницу. Свидетелейданного происшествия просьба связаться с Мариной Папаскиной. Телефонприлагается. За полезные сведения вознаграждение гарантируется».

— Значит, ты его просто потерял из виду? — вдесятый раз спрашивал Кудесников, посыпая омлет луком.

— Д-да, — подтвердил Белкин, следя за егодействиями примерно как Мерседес, сильно оживлявшийся в те минуты, когда мылиего миску, чтобы наложить в нее очередную порцию еды.

Вообще-то Белкин сразу предложил свою помощь на кухне,заверив хозяина, что готовит отменно, но тот ему не поверил и лично взбил вмиске яйца с молоком.

— То есть ты думал, что Папаскин в офисе, и поэтому всеутро болтался поблизости? И в час дня тоже? А он в это время уже ехал в метрона роковую встречу.

— Д-да, — снова подтвердил тот и, схватив вилку,взял ее наизготовку.

Он все время хотел есть, и в этом они с котом были оченьсхожи. Правда, кот жил здесь на полном пансионе, а Белкин обещал покупатьпродукты. Если ему на время расследования позволят остаться здесь. Кудесниковеще не решил, позволит или не позволит. Но еще на одну ночевку дал «добро».

— Слушай, а ты был женат? — набрался наглости испросил он.

— Н-нет, — быстро ответил Белкин, принимаясь заеду.

От омлета шел душистый пар, и прежде чем положить кусок врот, он накалывал его на вилку и вдумчиво обнюхивал.