— Кто это — мы? — немедленно спросилАрсений. — Вы сказали — мы все тут собрались.

— Я имею в виду — близкие.

— Получается, у нее много близких родственников?

— Ну… Не то чтобы много. И не все родственники.

— А кто тогда?

Он специально тянул время, обдумывая ситуацию. Отказатьсянаотрез или все же поехать? С одной стороны, он ничем новоиспеченной вдове необязан. Был нанят для конкретного дела, а потом от него отстранен. Маринапередумала следить за мужем, хотя сыщик предупреждал, что расследование незакончено. С другой стороны, он все же чувствовал некоторую ответственность забывшую клиентку. Недаром же сам решил разобраться с изменой Папаскина до конца.Хотя бы для себя. Чтобы успокоить свою профессиональную совесть. Он считал, чтов отличие от обычной она у него есть.

— Кто собрался у Марины? Здесь я, — объяснила темвременем Тамара, — наша родная тетя Фаина и друг нашей семьи, оченьблизкий. Приезжайте, Арсений. Вы наверняка разбираетесь в делах с убийствамилучше, чем все мы, вместе взятые. За деньгами мы не постоим, это же такое дело…

— Ладно, — согласился Кудесников. — Я приеду.Только помощника захвачу.

Под помощником он подразумевал Белкина, игнорироватькоторого было никак невозможно. Арсений неожиданно подумал, не случилось личего с этим деятелем. Он уже давно не выходил на связь, а ведь собиралсяследить за Папаскиным. Теперь Папаскин мертв, а где Белкин — никому неизвестно.

По дороге он звонил ему беспрестанно, и наконец на шестойили седьмой звонок ему ответил знакомый голос:

— Эт-то я.

— Рад, что ты жив, дружок, — не без иронии заметилКудесников. — Надеюсь, ты в курсе того, что случилось с твоим подопечным?

— Н-нет, — после паузы ответил Белкин. — Яего пот-пот-пот… Потерял.

— Его убили.

— Нем-нем-нем… Не может быть!

— Где ты сейчас?

— Пон-пон-пон…

— Понимаю, понимаю. Где ты?

— Пон-пон-пон…

— Понятия не имеешь?

— Пон-пон-пончики ем.

— Отлично, — констатировал Арсений. — Вытрирот салфеткой и отправляйся к Марине Папаскиной домой. Я буду там.Расследование продолжается. Только теперь мы имеем на руках не мужа,подозреваемого в измене, а его хладный труп. Полагаю, нас попросят выяснить,кто и зачем его прикончил. И здесь твои последние наблюдения окажутсянеоценимыми.

Белкин засопел, из чего можно было сделать вывод, что с егопоследними наблюдениями явно что-то не так. Арсений хмыкнул и отключился.Приехав на место, он взял Мерса «на поводок» и легко взбежал вверх по лестнице.Кот летел впереди, распушив хвост. Он вообще любил бегать вместе с хозяином, истоило тому прибавить шаг, охотно включался в игру.

Дверь им открыла женщина, удивительно похожая на Марину,только миниатюрнее и стройнее. Кроме того, в отличие от сестры у нее былуверенный взгляд и более энергичные повадки. Волосы темнее и короче, оназаправляла их за уши — вскоре выяснилось, что это ее любимое движение. Онаделала так, когда о чем-то задумывалась, что-то рассказывала и даже когда кокетничала.

— Вы — Тамара, — заявил Кудесников безулыбки. — Я Арсений. Мы разговаривали с вами по телефону.

— Боже мой! — воскликнула та, присев накорточки. — Какой красавец! Как же тебя зовут, пушистик?

В этот момент из глубины квартиры донеслись сдавленныерыдания. Тамара немедленно смутилась и поднялась на ноги.

— Его зовут Мерседес, — сказал Арсенийвполголоса. — Когда это случилось?

— Вчера днем, — ответила Тамара, отступив всторону и позволяя гостям войти. — Моя сестра в ужасном состоянии. Она такубивается по мужу, что я невольно начинаю думать, что была не права.

— Не правы в чем? — спросил Арсений, выпустив котана волю.

Тот немедленно отправился в комнату. Котам не требуетсяотдельное приглашение для того, чтобы пойти, куда вздумается. Судя по раздавшимсявскоре возгласам, он произвел фурор среди присутствующих.

— Все эти годы я полагала, что моя сестра не так уж ипривязана к Андрею, — легко призналась Тамара. — Что они живут вместепросто по привычке.

— Что ж, — пожал плечами Кудесников. — Возможно,вы правы. Однако учтите: со своими привычками невероятно трудно расставаться. Ине забывайте — это не развод, а убийство. Если я правильно понял…

— Вы поняли правильно, — кивнула Тамара. —Андрея убили. Ну… Так милиция считает.

— А где сейчас дочь Папаскиных? Я знаю только, что онадавно здесь не живет.

— Их дочь, к счастью, замужем. Вместе с мужемзанимается наукой. Уехала с экспедицией в Сибирь, мы не смогли с ней связатьсядо сих пор. Марина просто раздавлена, ей необходима поддержка. Она постоянноговорит о вас. С первой же минуты, как вернулась от следователя. Ей почему-токажется, что вы во всем разберетесь и все расставите по своим местам.

— Почему бы это? — пробормотал ни чуточки непольщенный Арсений.

Он вообще страшно не любил, когда на него кто-торассчитывал. Представительницы прекрасного пола в особенности. Возлагая намужчину надежды, женщина почему-то никогда не спрашивает согласия употенциального исполнителя.

Они вошли в комнату друг за другом — Арсений впереди, Тамарасзади. Хозяйка дома, сраженная горем, сидела на диване, обхватив обеими рукамиподушку, и качалась взад-вперед. Лицо у нее было таким красным, словно онатолько что вышла из парилки. Прическа растрепалась, из-под заколки в разныестороны торчали пряди волос. Глаза опухли, губы тоже. В общем, выглядела она нелучшим образом.

Увидев Кудесникова, она вскинулась ему навстречу. И явнообрадовалась — как заблудившийся путник радуется огоньку в ночи. Он ограничилсяпохлопыванием по плечу. Считал, что должен вести себя с ней строго, иначе онараскиснет и толку от нее будет чуть.

Рядом с Мариной на диване сидел мужчина лет сорока. Онподнялся навстречу гостю и сразу заполнил собой все свободное пространство,поскольку оказался высоким и мощным.

— Стас Елагин, — представился он, пожимаяКудесникову руку. — Я друг… Марины.

Казалось бы, в этом сочном теле, увенчанном крупной головойс густой шапкой волос, должны были таиться демоны удовольствий, подбивающиежить стремительно и сладко. И Кудесников подумал было, что это так и есть.Однако глаза Елагина всю эту чушь разом опровергли — они принадлежали человекуспокойному и решительному, твердо стоящему на ногах и готовому на риск лишь ввесьма разумных пределах.

Еще одна женщина уже стояла, держа наготове свою руку.Кудесников пожал ее нежно, потому что рука казалась очень хрупкой — белой, сдлинными пальцами, украшенными дюжиной колец.