Слева мне встретились еще две железные двери. Одна оказалась закрытой, за другой скрывалась абсолютно пустая комната, разумеется тоже без окон. Пришлось возвращаться назад. Едва я прошла свою «комнату», как услышала шаги в той, что соседствовала с моей. Побив все рекорды скорости, я в два прыжка оказалась возле пустого помещения, бесшумно открыла дверь и скользнула внутрь, прижавшись ухом к железной поверхности.

Слышимость ужасная. Но готова поклясться, что шаги неизвестного удалялись. Я шумно выдохнула от облегчения и сползла вниз: вернись он в мою темницу и не застань меня на месте, неприятностей было бы не избежать. В общем-то, их не избежать при любом раскладе, но побег наверняка бы аукнулся.

Неожиданно я вспомнила о Ромочке: мой любимый друг даже не догадывается где я и в какие неприятности влипла. Когда он начнет искать меня? Не думаю, что раньше того светлого момента, когда Пашок пробудится в отеле и поймет, что случилось. А на последнее точно уйдет время.

Хорошо, что Ромка знает, с чего начинать… но не будет ли слишком поздно?

Нет, и еще раз нет! Я просто обязана выкрутиться, ради Ромки. Представить боюсь, что с ним сделает мой горячо любимый папуля, если я вдруг пропаду. Тем более, есть еще З.В. Гаранин, который обязан что-то знать, а Ромка уж точно заставит парня поделиться сведениями. В общем, ниточка, ведущая ко мне, у друга будет… только вот я не была уверена, что ее не оборвут: не думаю, что руководитель театрального кружка особо ценная фигура в этом деле.

Мысли о Ромочке окончательно избавили меня от тошноты и головокружения, я почувствовала невероятный прилив сил. Еще раз прислушалась к происходящему в коридоре и опасливо выглянула: никого. Почти бегом я оказалась у той самой двери, откуда вышел неизвестный. Стоит ли туда заглядывать? Интуиция подсказывала, еще как стоит.

Вспомнилась фраза Змея про двух других.

Досчитав до трех, я распахнула дверь и быстро вошла. Передо мной оказалось очередное помещение без окон, но тут нашлось одно существенное отличие: на кушетке, точной копии моей собственной, восседала рыжая девица и во все глаза пялилась на меня. Едва она открыла рот, я приложила палец к губам. Она кивнула: мы друг друга поняли без слов.

Я еще раз выглянула в коридор, потом плотно прикрыла за собой дверь и подошла к девушке. Она все еще молча пялилась на меня, весь ее вид выражал недоумение. На вид ей было лет шестнадцать, но чутье подсказывало: девчонка давно и уверенно перевалила за второй десяток, просто выглядела как ребенок. Хрупкая фигурка, рост как у школьницы из средних классов, круглое личико в веснушках, с пухлыми щечками и большими глазами. В целом, довольно симпатичная, если бы не пожар на голове: кажется, девица перестаралась с краской для волос и химической завивкой.

– Ты кто? – наконец-то обрела она дар речи.

– Говори тише, – зашипела я. – Давно очнулась?

– Пару часов, – неуверенно ответила девушка.

– Отлично. Ты знаешь, зачем мы здесь?

– Как ты смогла освободиться? Можешь и мои наручники снять?

– Могу.

– Так снимай, – прошипела она, подергав рукой.

– Я сказала, что могу, но не сказала, что сниму, – заметила я. – Так ты знаешь, зачем нас сюда притащили?

– Если скажу, ты меня освободишь?

– Посмотрим.

– Хорошо, – сдалась Рыжая. – Понятия не имею, зачем здесь ты, но я попала сюда по большой ошибке. Но они пока об этом не догадываются, и мне нужно уносить ноги, пока жива. Время еще есть, и если ты меня освободишь…

– Сюда – это куда?

– В этот чертов подвал, куда же еще!

– И что это за место? Мне что, слова из тебя клещами тянуть?! – начала злиться я. – Если торопишься, говори по существу.

– Слушай, может я тебе все по дороге расскажу? Нам лучше убираться, пока есть возможность, уж поверь мне.

– Что это за место?

– Да я без понятия, – злобно зашипела рыжая, но почему-то я ей не верила. Слишком девица торопилась, да и мало походила на жертву похищения, которую вырубили какой-то дрянью. И ее уж точно не удивляло происходящее.

Я скептично подняла брови:

– Ты без понятия, но точно знаешь, что попала сюда по ошибке?

– Они приняли меня за другую, а я не спешила их разочаровывать.

– Вот как? И за кого они тебя приняли?

– За Ольгу Верховцеву. Знаешь такую?

– Нет. Кто это?

– Скандально известная личность, про нее всякое болтают. Год назад ее подругу похитили и убили, долгое время она ходила в подозреваемых вместе со своим дружком, но ее удачно отмазали, парню повезло чуть меньше, но в конце концов, и с ним все обошлось. Новости что ли не читаешь? Везде про это говорили.

– И что похитителям понадобилось от Ольги Верховцевой?

– Не сообщили, ты уж прости, – ядовито ответила девица. – Может, ты уже займешься моими наручниками и мы будем уносить ноги?

– Я не собираюсь уносить ноги, – хмыкнула я, обдумывая сомнительную историю Рыжей. Что-то не вязалось.

– Что? Да они возможно убийцы, или что похуже… и тебя это не волнует?!

– В жизни можно людей всяких встретить. Привыкай. Кем бы они ни были, это не повод не разобраться в происходящем. Разве ты не хочешь знать, зачем ты здесь?

Рыжая нахмурилась:

– Будь я этой дурацкой Ольгой, возможно, хотела бы.

– Если тебя на самом деле спутали с другим человеком – мы имеем дело с идиотами, – прокомментировала я, приглядываясь к Рыжей. Историю она выдумала, молодец, но без огонька, на ходу стряпала. Ольга – не Ольга, бред какой-то.

А еще я помнила Змея – он на идиота не тянул, к сожалению.

– Слушай, ты уверена, что хочешь бежать? На твоем месте я бы немного выждала: мы не знаем, куда бежать и как много тут людей. Если они поймают тебя один раз, второго шанса может и не представиться. И на улице – холод собачий, глупо бежать в мороз без шапки.

– Уверена! – Рыжая повысила голос. – Не могу здесь больше находиться.

Кажется, у нее паника началась, нервы шалили.

И наручники все только усугубляли.

– Хорошо, я тебя освобожу, – после некоторых раздумий согласилась я. Ведь рыжая не обязана здесь находиться со мной. Охота ей бежать, так пусть бежит, в конце концов, у нее своя голова на плечах. – Только предупреждаю: обо мне ни слова, поняла?

– Да.

– И наручники ты сама сняла!

– Да поняла я тебя, не тупая!

Я быстро освободила девицу, она потерла запястье и покосилась на меня:

– А ты ловко с наручниками обращаешься, я думала, такое только в кино бывает.

– Как видишь, не только.