— Что удалось узнать о Коле Разуваеве? С кем он? Кто основные наследники?

ВэВэ бухтит в трубку, и я понимаю, что он или забыл о моем поручении, или еще до конца не проработал.

— Коля помирает. Неделя-другая осталась, — с прискорбием замечает Емельянов. — Основных наследников немного. Наша Ольга — его единственный ребенок, плюс сестра. Но вот тут интересный момент, Вадим Петрович, — важно заявляет он. — Света, сестра Николая Разуваева, с молодых лет замужем за Львом Сергеевичем Шевелевым. Она тесно общалась с Терезой и умудрилась пристроить брата водителем к подружке.

— То есть Лена Шевелева, которую крестил Рудик, приходится родной племянницей Коле и двоюродной сестрой моей Ольге, — говорю я и не сразу понимаю, что проговорился. Моей? Моей!!!

— Хмм… — бормочет Владимир Васильевич. — Пожалуй, вы правы…

— А что по Галине? — прерываю я его разглагольствования. — Удалось что-то узнать? Куда она делась?

— Тут это… — замявшись, блеет Емельянов. — Я навел справки по своим каналам, сам съездил, убедился… Ну, не знаю, как вам сказать, — мнется он как промокашка.

— Ртом, — в нетерпении рявкаю я, — или у тебя артикуляционный аппарат переместился в задницу?

— У нее любовник, — вздыхает, как перед казнью, Емельянов. — Молодой мужик. Сейчас пробиваем личность.

— Да не надо, — поморщившись, отмахиваюсь я. — Лучше найди мне некоего Виктора Арно. Фамилия и имя могут быть вымышленными. Мне нужна вся подноготная, Вова.

— Ну, я понял. Постараюсь исполнить, — бодро рапортует мой главный безопасник. Закончив разговор, я бездумно пялюсь в окно и неожиданно понимаю, что Левка развел меня как глупого кролика. Аванс, косяки Кирилла! А я и поверил! Дурак.

Настроение портится, а вместе с ним уходят куда-то на задний план сексуальные фантазии. Реальность, въехав в мой мирок на бульдозере, сносит к чертям собачьим глупые мечты взрослого мальчика.

«Нужно узнать о завещании Коли Разуваева. Неужели ничего Ольге не оставит? А Шевелев-то хорош! Запер бы мою сноху у себя в доме и заставил бы подписать отказ от наследства. Интересно, а много ли я переплатил? И где ноутбук Кирилла? Или куда он там вносил записи по сделкам? Блокнот или айфон? Нужно спросить у Галки, — думаю я и тут же сжимаю челюсть. — Нет, к бывшей жене я не испытываю никаких чувств. Только дружеские отношения, память о сыне и забота о стариках-родителях. У нас с ней общая юность, и это много значит в теперешнем заполошном мире. Звонить ей сейчас не хочу. Начнет заикаться и блеять, как Емельянов. И если ему я могу сказать правду, то в разговоре с Галкой придется изображать из себя венецианского мавра. Ну, какой из меня Отелло?»

Илья и Дарья встречают меня радушно. Сначала чай с домашней сдобой и легкая незатейливая беседа. А затем мы с Алексиным плавно перемещаемся в его кабинет. Тут уже в ход идет привезенный мной виски. А под суровый напиток и разговоры серьезные. Илька кидает на стол тонкую папку и бросает небрежно.

— Ознакомься, Вадим Петрович, — его тон заранее не предвещает ничего хорошего. Я открываю первый лист, затем просматриваю бегло все содержимое. Совершенно незнакомые мне документы и фамилии. А вот зато подпись под характеристикой в интернатуру похожа на мою собственную.

— Это инсинуация, Илья, — бросаю я. — Я эту бумажку впервые вижу и уже тем более не расписывался на ней. Бред какой-то, — бурчу, разводя руками.

— Дашук, зайди к нам, — просит Илья в трубку. — С меня пять тысяч, — вздыхает он, как только жена закрывает за собой дверь кабинета.

— Ну, я же говорила! — запальчиво восклицает она. — Гор у нас чистенький. В хорошем смысле слова, Вадик. А ты проспорил, Илюша!

«Сколько лет мы знакомы? — думаю я, хотя прекрасно знаю ответ. — С первого курса. В день первокурсника мы с Илькой и Васькой Егорцевым склеили как-то в кафе девчонок с юридического. К нам с Василием тогда прилетела птица Обломинго, а вот у Алексина с Дашкой все молниеносно срослось. Любовь-морковь. Тот самый лотерейный билет, что выпадает далеко не каждому. А я об этом даже не подозревал, пока не встретил Ольгу.

— Вадька утверждает, что подпись не его, — тут же ябедничает Илья и с обожанием смотрит на жену. — Все, как ты говорила, Дашук.

— Я так и думала, — хмыкает Дашка, включая полковника, кем она, по сути, и является. Служит в Следственном комитете начальником отдела по особо важным. Хотя по внешнему виду вряд ли догадаешься. Высокая блондинка с короткой стрижкой и умным проницательным взглядом. Бюст даже на двойку не тянет, но, похоже, Алексина это не смущает.

— Так, — командует Дарья. — Мы это дело заберем к себе. Вызовем тебя на допрос, проведем почерковедческую экспертизу. Но я и так могу сказать. Очень похоже, но подпись не твоя, Гор. Вот видите, — Дашка тыкает наманикюренным пальцем в филькину грамоту, распечатанную на бланке клиники. — Кто-то легко расписывается за тебя. Видишь, какие взмахи? Почти на автомате. А вот хвостики выводят чуть под наклоном. Вспомни, Вадик, есть же кто-то, кому ты доверяешь черкнуть за тебя закорючку?

— Нет, — мотаю я головой. — Я категорически против всяких подделок. Дядя Игорь Пирогов в этих вопросах прошаренный. И он меня многому научил поначалу. Трудно кому-то что-то доказать, если подпись фальшивая. У моих замов оформлено право подписывать документы. А соответственно, нести за них ответственность приходится им самим.

— У тебя подпись сложная, — вздыхая Дарья. — Все эти крючочки и завитушечки пока выведешь. Вероятно, кто-то долго и упорно тренировался. Скорее всего, этот человек в твоем окружении…

— Кирилл в школе ловко подделывал мою подпись в дневнике, — горько усмехаюсь я, вспоминая сына. Снова чувствую едкую боль в груди. — А больше и некому. Почему ты подозреваешь кого-то из близких? Человек мог увидеть мой автограф где угодно и воспроизвести его как графический объект.

— Такие умельцы у нас все на учете, — загадочно улыбается Дарья. — Но я имею в виду близкий круг, Вадик. Это те самые люди, кто постоянно видит, как ты расписываешься. Подумай. Может, удастся вычислить.

— Подумаю, — улыбаюсь я, понимая, что это дело сильно ударит по репутации клиники и моей собственной. Просто сейчас ничего на ум не приходит.

Я гляжу на Алексиных, моих друзей юности, и невольно замечаю мимолетный взгляд, что Илька бросает на жену. И словно слышу короткую команду «Скажи ему, Дашук!».

Дарья молча кивает мужу и, тяжело вздохнув, замечает.

— В полицию уже поступило несколько заявлений от жертв. СК пока не вмешивается, но документы, предоставленные Арно для получения сертификата, мы проверяем. Дипломы, на первый взгляд, вроде настоящие, а чуть копни…

— У меня в клинике такой «специалист» не работал. Я бы его с ноги вышиб, — бурчу я недовольно. — Вы меня не первый день знаете. Эта история плохо пахнет. Для меня лично, для клиники. Поэтому, Даша, можешь рассчитывать на мое всяческое содействие.