— Артемьев нам не простит сегодняшнего налета, —пробормотала Галина, — он наверняка поручит своим людям найти мою машину и насобоих. Машину-то он не найдет. Это вообще невозможно: ее уже перекрашивают внашем бюро и меняют номер. А вот нас он захочет достать. И в первую очередьвас.

— Наверняка, — согласился Дронго, — но у меня нет другоговыхода. Мне необходимо было вызвать огонь на себя, чтобы попытаться выяснить,кому позвонит Артемьев. Его телохранитель, открывший огонь, невольноспровоцировал Артемьева на моментальную реакцию. А мой расчет как раз истроился на двух вещах. Первая — возмущенный Артемьев не говорит мне правды. Ивторая — сообщает заказчику о наезде на него. Это принцип самбо: падая,подтолкни своего соперника. Но, кажется, мне пора.

Он оделся и вышел из квартиры. Спустившись вниз, прошел ксоседнему дому, чтобы встретить автомобиль с Лукиным. Тот уже ждал его вбежевом «Москвиче». Дронго уселся рядом.

— Я вычислил, куда он позвонил, — устало сообщил Лукин, —хотите послушать их разговор?

— Конечно. Ты все записал на пленку?

— Записал. Но до этого я хочу, чтобы вы прослушали два егоразговора, касающиеся лично вас. Он звонил своим людям полчаса назад. Я такпонял, что это наблюдающие за вашим домом сотрудники Артемьева. Сначала, часовв шесть, они позвонили ему. А полчаса назад он им перезвонил. Послушайте, вамбудет интересно. Лукин включил магнитофон. «Филипп Григорьевич, здравствуйте».«Что случилось? — Дронго сразу же узнал грубый голос Артемьева. — Почему тызвонишь в это время? Что-нибудь случилось?»

«Мы сидим с ребятами уже несколько дней. По-моему, он водитнас за нос.

Никто здесь не появлялся. И он сам никуда не выходит. Ребятадежурят попарно, все время находятся у его дома. Но никто похожий из дома невыходил».

«Свет у него горит?»

«Мы не знаем. На окнах темные шторы, не пропускающие света.Что там происходит, узнать невозможно. Один из наших ребят сумел проникнуть вдом, постоял минут десять и послушал у его двери. Все тихо, никакого шума. Намкажется, что в квартире никого нет».

«Кажется или точно?»

«Мы так думаем».

Дронго слушал, закрыв глаза. Странное ощущение, когдаслушаешь, что говорят о тебе твои «наблюдатели», подумал он, хотя для него этоне ново.

«За несколько дней ни разу не появился…»

Когда «наблюдатель» сообщил, что они хотели отключить свет,Дронго удовлетворенно кивнул. Он предусмотрел такую ситуацию и уже давно заперсвой ящик со щитком на хороший английский замок. И поставил на всякий случайавтономное питание у себя в коридоре.

Дальше был разговор о том, что кто-то носит ему еду.

«И вы до сих пор не определили, кто? — раздался голосАртемьева. — Нужно обратить внимание на мусор. У них есть в доме мусоропровод?»

«Есть. Но на лестничной клетке. Нам все же кажется, что егонет дома».

«Ладно. Может быть, и нет. Но все равно дежурство снимать нельзя.Рано или поздно он там появится».

.. «Сколько нам еще ждать?»

Дронго насторожился, это был самый важный момент вразговоре.

«Сколько понадобится, — раздался злой голос Артемьева, —сколько понадобится, столько и будете ждать. Все понял? И не нервируй менясвоими звонками. Раз тебя туда послали, ты должен там сидеть. И если я узнаю,что твои ребята халтурят, вместо того чтобы заниматься делом…»

Он держит своих людей в страхе, подумал Дронго, значит, ихуловка удалась. Человек, подобный Артемьеву, доверяет только страху. Онповерил, что Дронго сбежал из автомобиля, испугавшись его сотрудников. Артемьевверит в свою Исключительность, считая себя хищником среди травоядных. Такойфеномен глупости иногда встречается среди сильных людей, и тогда сильного можетобмануть даже слабый, но хитрый соперник.

«Если узнаю, что они отлучались хотя бы на минуту, я личновсем головы поотрываю, — кричал Артемьев, — ты меня понял? Понадобится — будетесидеть до мая». «Все понял, Филипп Григорьевич».

— Он сказал «до мая», — повторил Дронго, — ну-ка еще развключи его последнюю фразу.

Лукин перемотал пленку и включил запись. Артемьев вновьпроизнес ту же фразу.

— Все правильно, — удовлетворенно сказал Дронго, — значит,мы на верном пути. Это не просто оговорка. Именно май их точка отсчета. Именно— двенадцатое мая. Значит, мы рассчитали все верно.

— Вы думаете, они снимут наблюдение в мае? — спросил Лукин.

— Это значит, что я не попаду к себе домой в течение месяца,— пошутил Дронго. — Придется смириться, — улыбнулся он и, обращаясь к Захару,предложил:

— Давай-ка другой разговор. Потом дашь мне пленку, и явнимательно прослушаю все их беседы.

«Спишь, что ли? Куда ты пропал? Почему не отвечаешь?» — этоснова Артемьев.

«Мы на своем месте, — с обидой в голосе ответил егосотрудник, — телефон у меня висит на подставке. Я сейчас воду пил. Пока убралбутылку, пока телефон достал, время прошло».

«Воду или водку?» — угрожающе спросил босс. «Только воду,Филипп Григорьевич. Мы же люди с понятием».

«Никого у вас не было?»

«Никак нет. Никого. Мы думаем, что он вообще отсюдапереехал. Может, уехал из города?»

«Никуда он не уехал, — зло прошипел Артемьев, — сидите иждите. Он обязательно придет. Может, сегодня, может — завтра. Я послал еще однумашину.

Учтите, что он вооружен. Ты меня понял?»

«Понял, Филипп Григорьевич. А нам оружие применять?»

«Нет. Он нам нужен только живым. Можете стрелять в крайнемслучае, и только в ноги. Но живым, вы меня поняли, брать живым!»

«Все поняли, Филипп Григорьевич. Возьмем тепленьким, пустьтолько появится».

«Дурак. Он профессионал. Если появится, ты можешь статьхолодненьким.

Поэтому перестань пить свою воду и смотри в оба. Если вы егопровороните, можешь считать себя уволенным. Ты меня понял?»

Сотрудник Артемьева залепетал в ответ какие-то оправдания,но тот, уже не слушая, отключился.

— У них что-то произошло, — задумчиво сказал Дронго, —между, первым и вторым разговором. Им нужно меня остановить. Но они пока незнают, что именно мне известно. Теперь давай поговорим об Артемьеве. Так с кемже он разговаривал, кто дал задание на слежку?

— Я сумел сперва установить номер телефона, куда онпозвонил. Потом проверил несколько раз. По данным МВД, этот телефон былзарегистрирован на «Роснефтегаз». Я попросил Романенко уточнить через ФСБ, комуименно принадлежит номер. Перезвонил через десять минут и узнал, что телефономпользовался обычно некто Олег Кочиевский, руководитель службы безопасности«Роснефтегаза».