— Кто вам приказал следить за моим домом?

— Вы с ума сошли? Кто вы такой? Что вам нужно? — Артемьевпонял, что его не собираются убивать, если задают вопросы.

— Я Дронго. Вы приказали следить за моим домом. Я могуузнать, почему вы решили послать туда своих людей?

— Какой Дранго? — Он отлично понял, кто с ним говорит. Поняли несколько успокоился. Если информация, которую он получал, была верной, этоттип его ни за что не застрелит. Во-первых, он не бандит, а во-вторых, избегаетподобных решений.

Артемьев даже не подозревал, что и эти его мысли входили врасчет Дронго. Он знал, что его репутация человека, избегавшего крови, известнавсему городу. И наверняка в досье, которое получил Артемьев перед тем, какустановить наблюдение за Дронго, были и эти важные сведения. Если бы Дронгонужно было только напутать главу фирмы, он бы наверняка не стал представляться.Но, представившись, он позволил Артемьеву просчитать варианты, тянуть время и врезультате придал храбрости своему пленнику, что входило в его первоначальный план.

— Не Дранго, а Дронго. И не говорите, что вы никогда неслышали обо мне, — продолжал Дронго свою игру.

— Может, и слышал. Ну и что? Чего вы хотите? Сейчас подойдутмои телохранители и вышвырнут вас из машины.

— Предположим, вышвырнуть меня не так легко, — усмехнулсяДронго, — скорее я выброшу вас из машины к вашим телохранителям. Но на нихособенно не надейтесь. Вам просто их сейчас не видно. Один лежит в машине,которая преградила вам путь, а второй уткнулся лицом в грязь.

— Черт возьми! — рыкнул Артемьев. — Что вы от меня хотите?

— Имя человека, который послал вас следить за мной. Мненужно только его имя.

— Идите к черту! Я еще в своем уме. Вы же такой опытныйпрофессионал.

Как вы могли решить, что я назову это имя? Я не хочу, чтобыменя сразу же убрали.

— Так уберу вас я.

— Не уберете. Вы не убийца. Вы аналитик. Об этом знает любойследователь в Москве. Не нужно устраивать дешевых спектаклей, Дронго. Я вам всеравно ничего не скажу. Но мы можем договориться. Я снимаю наблюдение за вашимдомом на одни сутки, а вы убираетесь из моей машины и вообще из города. Хотя быдо двенадцатого мая. Вас устраивает такой вариант.

— Почему именно двенадцатого?

— Вы прекрасно знаете почему. Мне все равно вас непереиграть в этой словесной перепалке. Кончайте валять дурака, — посоветовалАртемьев, — и уберите свой пистолет.

— Я вам не верю.

— Придется поверить. Убив меня, вы станете преступником.Следователям будет очень нетрудно установить, кто именно меня убрал. Я фиксируювсе свои объекты наблюдения в журнале, который хранится у меня в офисе. Онипроверят и выйдут на вас. А вы получите пятнадцать лет тюрьмы вместо денег,которые вам обещали, если вам удастся вытащить в Москву Евгения Чиряева.

— Вы так откровенны. — Дронго все-таки ослабил нажимпистолета, словно колебался.

— Не считаю возможным играть в эти дешевые игры, — сердитобросил Артемьев. В его азиатских глазах появилось нечто хищное. — И учтите, яне прощаю, когда меня унижают. Лучше вам убить меня в машине, чем устраиватьтакой идиотский допрос. Я вам все равно ничего не скажу.

— Вы сильно рискуете, — сказал, словно немного колеблясь,Дронго.

Артемьев уловил эту интонацию.

— Я нисколько не рискую, — хищно улыбнулся он, — примите моепредложение. Я дам вам один день. Потом мы объявим на вас охоту. А последвенадцатого мая всем уже будет безразлично, появитесь вы здесь или нет.

Деньги, я знаю, у вас есть, вы человек обеспеченный и можетекуда-нибудь укатить на месяц. Это единственное, что я вам могу предложить.

Галина Сиренко заметила, что служащие из офиса смотрят настоящий у здания без движения «БМВ» и лежащего на земле телохранителя. Издверей вышли несколько человек, и тогда она стремительно подбежала к своемуавтомобилю и одним движением выбросила с сиденья лежавшего без сознанияводителя. Усевшись за руль, она развернулась и подъехала к «БМВ».Телохранитель, лежавший на земле, поднял голову, доставая оружие. Из офиса ужебежали несколько человек.

— Быстрее, — крикнула Сиренко, обращаясь к Дронго, — они насзаметили!

— Мы еще поговорим, — пообещал на прощание Дронго,вываливаясь из «БМВ». Он успел вскочить в «Жигули» в тот самый момент, когдателохранитель сделал первый выстрел. Он был раздосадован и напуган случившимся,понимая, что Артемьев не простит ему такого промаха. С остервенением он стрелялпо «Жигулям», вымещая на машине свой страх и злость.

— Пригнитесь, — посоветовала Сиренко, уводя машину из-подобстрела.

— Кажется, выстрелы не были предусмотрены в нашей программе,— хмыкнул Дронго, чуть наклоняясь.

Одна из пуль попала в заднее стекло, и оно разлетелосьвдребезги.

— Осторожнее! — крикнула Сиренко, сворачивая за угол.

— Получилось, — улыбнулся Дронго, поднимая голову.

— Вам нравится играть в ковбоя? — спросила Галина. — Он могснести вам голову.

— Я пригнулся, — пробормотал Дронго, — просто унизительнопрятаться от пуль придурка, который так ничего и не понял. Я даже емублагодарен. Он подарил нам абсолютное алиби. Такая стрельба в центре городасоздала эффект преследования. Что и требуется для отхода.

Артемьев тем временем вылез из машины. Он подошел клежавшему на земле водителю, наклонился к нему. Рядом уже сидел один из еготоварищей. Остальные сотрудники, подбежавшие к ним с оружием в руках, стоялиполукругом, тяжело дыша.

«Придурки, — неприязненно подумал Артемьев, — ни на что негодные придурки».

— Он жив, — сообщил кто-то из сотрудников, — его сильноударили, но он живой.

— Хорошо, — Артемьев посмотрел на свой офис. На минутузаколебался, но затем повернулся к машине. — Отбери двух ребят, пусть отвезутменя домой, — приказал он своему заместителю. — Объясни журналистам, что здесьпроизошло.

Если, конечно, сможешь.

— А что мне говорить сотрудникам милиции?

— Что хочешь, — не сдержался Артемьев, — что тебе нравится,то и скажешь.

Он сел в машину, достал мобильный телефон и, подумав, набралномер.

Лукин зафиксировал его. Артемьев дождался, пока человек,которому он звонил, снимет трубку.

— Да, я слушаю, — прозвучало в трубке.

— У нас неприятности, — сообщил Артемьев, — ко мне приходил нашзнакомый.