— О, нам присвоили четвертую категорию опасности? — умилился Андрей. — Как тропическому циклону? Вы всерьез уверены, что справитесь без нас с ИГИЛ? Кстати, дать совет, как победить радикальный ислам?

— Ну, дай, — попалась на удочку Нора.

— Прекратите его финансировать.

— Ну, знаешь, Корнилов…

— И с нами вы никогда не справитесь. Мы непобедимы, потому что принимаем мельдоний.

— Все, я кладу трубку.

— Стоп, — сказал Андрей. — Вводную часть мы закончили, теперь к делу. Просто выслушай.

Он кратко описал сложившуюся ситуацию, утаив определенные моменты.

— Сейчас я вышлю фото этого парня. Сегодня рано утром он, предположительно, сошел с поезда в Эдинбурге. Там повсюду видеокамеры — на вокзале, автостанциях, стоянках такси. Мы не имеем к ним доступа. Вы же можете надавить на МИ-6, а те — на шотландские структуры, чтобы те хорошо побегали. Нам надо знать, куда из Эдинбурга поехал этот парень. Думаю, он не скрывал лица — с чего бы? Это важное дело, Нора. Террористы орудуют в Англии — вспомни тот же Евротоннель. Они активизируются в России, в Соединенных Штатах. В Шотландии крупная база. Это Сайдулла. Это господа из высшего света Великобритании, которые поддерживают террористов. Если будете умницами, мы пришлем вам их запоминающиеся лица — они у нас есть. База террористов должна быть уничтожена. Вам не надо это делать, просто проследите конкретного человека. Согласись, Нора, это плевое дело. А у тебя есть шанс снова заявить о себе.

Нора долго молчала.

— Хорошо, Корнилов, я подумаю…

— Не делай это, ты можешь пораниться! — воскликнул он. — Прости, шучу, не удержался. Не надо думать, просто сделайте это дело. Тут нет никакой каверзы и коварных происков российских спецслужб. Ты прекрасно знаешь, какой я на самом деле. Сегодня к ночи я выезжаю в Эдинбург…

— Хорошо, Корнилов, я подумаю, — повторила она. — И знаешь… — она поколебалась, — я, в общем-то, рада, что ты позвонил…

Он надавил заветную кнопку и испустил облегченный стон. Да убережет его Бог от дурных женщин, а от хороших он сам спасется! Он снова дико проголодался. Андрей выехал на шоссе, остановился у ближайшего заведения фастфуда, где можно было подкрепиться, не выходя из машины. Или выйти, оставив машину на парковке, и с чувством поесть в просторном зале. Заведение называлось «У Райли», в нем кормили омлетом с беконом и куриными крылышками всевозможного способа приготовления — о чем наглядно извещал придорожный щит. Внутри и в окрестностях было людно — стоило предположить, что здесь не отравят. Андрей приткнул машину между двумя фургонами, встал в очередь к бойкой девчушке, которая суетилась за прилавком. Столиков хватало. Он сидел лицом к входу, уминал двойную порцию крылышек. Вокруг шумели какие-то люди, смеялись английские дальнобойщики. Худой парень в комбинезоне рассказывал случайному знакомому, что уже шестой год гоняет фуры из Германии в Лондон, и с каждым годом этот город становится более странным. Он не может избавиться от чувства, что его оккупировали. Чтобы пробиться к центру, нужно проехать через индийские кварталы, турецкие кварталы, арабские, нигерийские, пакистанские, и только где-то лишь за Стратфордом, в окрестностях парка Элизабет Олимпик, начинают попадаться европейские лица и город чем-то напоминает тот — прежний. Но говорить об этом нельзя, это противоречит демократическим ценностям и вектору европейской политики, направленному на окончательную победу толерантности. «А в Германии у вас не так?» — спрашивал случайный знакомый. «Точно так же, — отмахивался худой водитель, — Кельн, Мюнхен, Франкфурт — большие мусульманские города, где стремительно возводятся мечети и восточные базары. Слава Христу, что сам я с семьей проживаю в маленьком баварском городке, там эти приметы современного мира не очень заметны. Впрочем, мэру уже отдали распоряжение построить на окраине палаточный лагерь для беженцев на двести или триста персон…»

В какой-то момент он расслабился, рассеялось внимание. Закончил трапезу, пристроился в конец очереди, чтобы заказать еще кофе. И вдруг услышал за спиной:

— С вами хотели встретиться сегодня в семь часов вечера… — кто-то коснулся его плеча, давая понять, что это он адресат. — Просили прийти на Хайгейтское кладбище, чтобы передать очень важную информацию… Сказали, что это очень важно, и вам нечего бояться… Просили, чтобы вы прибыли один, к вам подойдут…

В затылок перестали дышать. Предательская змейка побежала по хребту. Утратил бдительность, майор, так ведь и нож под ребро сунут — не заметишь! Он забыл про кофе, резко обернулся. Посетителей в заведении стало еще больше. Кто-то уходил, лавировал между людьми и подносами. Мелькала широкая спина, принадлежащая невысокому кряжистому мужчине. Он спешил к выходу, не оборачивался. Его уже заслоняли другие. Андрей устремился за ним, кого-то толкнул, извинился в ответ на ругань…

Он догнал посланника, когда тот спустился с крыльца и семенил к заставленной машинами стоянке. Он настиг его в несколько прыжков, схватил за плечо. Мужчина вздрогнул, резко обернулся, вскинул руки, словно собрался защищаться. В нем не было ничего устрашающего. Мужчина лет пятидесяти, промасленный рабочий комбинезон, широкое лицо, усыпанное оспинами и веснушками. Типичный представитель английского пролетариата.

— Минуточку, сэр, мы, кажется, недоговорили…

— Эй, вы чего? — попятился «посланник». — Я всего лишь передал сообщение, мне надо ехать, грузовик ждет, я на стройке работаю в Арчестере…

А ведь действительно работал — из кармана торчали скомканные грязные перчатки, на ботинках запеклась цементная крошка. Не стали бы устраивать ради пустякового дела такой качественный маскарад.

— Вы здесь обедали, сэр?

— Ну да, — пожал плечами мужчина, — я всегда здесь обедаю. А что такого? Поел, пошел к машине, меня окликнули, описали ваши приметы — темный костюм, прическа, вас несложно отыскать в толпе, сэр. Попросили передать сообщение, дважды проговорили — ну, я и вернулся. Знаете, сэр, лишние 50 фунтов в хозяйстве, как говорится, не лишние…

— Опишите этого мужчину. Он еще здесь?

— Знаете, сэр, это была женщина… — посланник немного смутился. — У обочины ее машина стояла, она не заезжала на парковку… — мужчина повертел головой. — Странно, уже уехала. Там стояла, — показал он рукой на край тротуара. — Серый седан «Опель». Женщина вышла, окликнула…

— Она одна была в машине? — он вертел головой. Не самая яркая машина в рабочем предместье Лондона — серый седан.

— Точно одна, — кивнул мужчина.

— Опишите ее, сэр.

— Да что за черт возьми! — рассердился мужчина. — Мне делать больше нечего, связался с вами… Не всматривался я в нее, женщина как женщина. Может, тридцать с небольшим, кофточка еще такая фиолетовая. Волосы короткие… Взволнованная была или даже испуганная, по сторонам все время смотрела, заставила меня повторить все, что я должен сказать… Знаете, мистер, не до вас мне, — махнул рукой мужчина и заспешил к небольшому грузовичку. Через минуту он вывел его с парковки, резко вывернул на восток.