– А если полиция нас остановит? – забеспокоилась Тая. – У меня ведь ни визы, ни загранпаспорта.

– Служебники-то на что? – хмыкнул Матвей. – Хотя извини за бестактность, слышал, у тебя-то их нет.

– Ничего, – Тая вспомнила, как легко некроманты создают вокруг себя комфортную среду, имея служебных демонов на подхвате.

«С ума сойти, я ведь и правда в весеннем Хельсинки!» – она вдруг осознала это, прислушиваясь к странноватому для слуха чужому говору прохожих.

Этот утренний Хельсинки был как-то удивительно хорош: кривые живописные улочки с аккуратным кустарником, глаз радовали невысокие домики с уютными двориками и террасами. Удивили внезапные скалы, которые могли выглядывать прямо с газонов или выходили из земли рядом с домами, зато вокруг них обязательно ютились крохотные сосенки или пихты – настоящий скандинавский дизайн вместо питерских аккуратных клумб.

– Как здорово, когда можно переместиться так быстро куда угодно. Хоть в Париж, – мечтательно вздохнула Тая.

– Париж терпеть не могу, – ворчливо отозвался Матвей. – С демонами там паршиво махаться, служебники очень плохо по тамошней толпе ходят, потому как разномастные очень там люди. Служебникам это тяжело…

– А что, служебные демоны вообще могут занять сознание любого человека? – насторожилась Тая, вдруг подумав об Елесиных, о тетке своей да и о себе.

– Если человек хоть немного в магии шарит и защиты поставил или же был каким-то боком причастен к некромантам – служебники стороной обходят, – успокоил ее Матвей, будто поняв тайный смысл ее вопроса.

– Темнич, я тебе не советую гулять по миру одной, – предупредил Костя. – Если вляпаешься в беду, у тебя слабый защитник. Он не сможет переместиться за тобой и прийти на помощь, просто дотащить тебя до ближайшего перекрестка, если случится беда.

– Да какое там гулять по миру, если я в неявь еще сама войти не могу, – вздохнула Тая, щурясь от весеннего солнышка.

– А какой мощности к тебе демон идет? – вдруг спросил Матвей. – Ты вопросу не удивляйся: все-таки дочь самого Темнича – такое событие мимо любых ушей в Братстве не прошло.

Тая показала растопыренную ладонь, выразительно улыбаясь.

– Ого, – присвистнул Матвей, снова окинув ее странным взглядом и покачав головой. – Да-а, пятый легион… Нас тренируют с того момента, как мы вообще говорить и ходить начинаем, а на кафедру демонофизики я только забегал расчеты уточнить. Третий легион мне еще по плечу, хотя сложновато.

– Матвей, а расскажи о битвах, как это вообще происходит, – попросила Тая, покосившись на Машу, и добавила с наигранно-веселой улыбкой: – Все-таки мне это тоже предстоит.

– Ну, спасибо профессору, – Матвей по-лисьи прищурился. – Это проходят на практике годами, а студентка Темнич хочет узнать в двух словах. Но раз уж я веду сегодня практику… – молодой демоноборец развел руками. – Смотри. Демон же сначала физически не убивает. Это запредельный страх, когда к тебе подходит существо из другого измерения. Подходит и рвет твою событийку так, что тебя выворачивает наизнанку, всю душу твою на куски от ужаса, – теряешь себя. Начинается фактор «зеро», то есть отключение тебя от всего мира. Трудно объяснить – надо испытать на своей шкуре. В этот момент надо собраться и произнести все как положено. Я, Матвей Горюнов, принимаю бой с демоном и вызываю своих защитников. Имена их перечислить, иногда под сотню-две… потом сакрал сказать: «Демон мой, пойдем со мной, ты вперед, я – за тобой». Вот как-то так, Таисия…

– Да, мне-то перечислять имена защитников будет проще, – усмехнулась Тая, вспомнив про своего единственного демона Османтуса. – Это разве так трудно – просто вспомнить вовремя, что нужно сказать?

– Когда приходит низший демон, то нетрудно, – Матвей рассказывал с явной охотой. – Низших мы все в детстве навидались. А вот когда приходят демоны из легионов – первый, второй… то все серьезно уже. Такой демон-убийца страхом так долбанет – можно забыть не только свое имя, а вообще сам факт того, что ты существуешь и умеешь говорить в принципе. – Матвей осклабился в хитрой улыбке: – В таком случае некроманту конец: душа в тело уже не вернется. Но мы плохие варианты сейчас не рассматриваем, поэтому – произносишь свое имя, потом имена защитников и сакрал их вызова. Сколько защитников надо позвать, это все предварительно расчетами по мощности демонов надо вычислять. Лишних защитников вызовешь – они тебе не простят, что без боя остались, и обратно во Мрак уйдут. Любые демоны обожают бои и движуху – это их еда и стихия. Так вот, защитники приходят, и начинается бойня. Когда демон повержен, сам наносишь последний удар и приказываешь этой твари развоплощаться и поступать к тебе на службу. Если забудешь о такой формальности – остатки демона ускользают в явь, терзают полтергейстом кого-нибудь из твоих тезок, такие дела…

– А как же бессмертие? – напомнила Тая. – Разве неявь не может оживить некроманта?

– Если дрогнул перед демоном, забыл свое имя и защитников не вызвал, то душу из тебя демон выбьет. Тут уже неявь не поможет ничем. А если во время битвы просто рикошетом зацепило или защитник удар пропустил, то раны зализывать или жизнь восстанавливать – добро пожаловать в неявь, набирайся сил. Я понимаю твой вопрос, все-таки пятый легион… – Матвей покачал головой и ткнул пальцем в знак, нарисованный на своей футболке. – Видишь? Этот означает – Суперлуние. В память о «третьелегионнике», который меня чуть не убил однажды. Когда мощный демон приходит в явь, луна кажется больше, чем обычно. Люди говорят – иллюзия, но мы-то лучше знаем…

– Хватит пугать девушку ужасами, – сказал Макс. – Лучше бы посоветовал что полезное.

– Дочери Темнича? Вот уж не рискуй, она же нас всех за пояс заткнет, – заявила вдруг Маша, молчавшая все это время.

Практиканты и демоноборец рассмеялись, подходя к невысокому строению странной архитектуры, с круглым двором посредине.

Отель «Хилтон» в Хельсинки располагался на живописном берегу то ли залива, то ли озера: сквозь сосновый перелесок с пригорка поблескивала вода. Ко входу вела каменистая дорожка.

Стеклянные двери отеля распахнулись, пропуская их в просторный пустой холл, заставленный кожаными диванами. В полумраке потрескивал огонь в стекле экзотического камина, на стенах отсверкивали стеклянные панно.

– Terve! – с ресепшена им мило улыбнулись две светловолосых девушки-финки, и одна из них, впав на пару секунд в оцепенение, вдруг кивнула и поспешно повела по коридорам.

«Не спросили, кто мы и откуда заявились. Значит, в ее сознание сейчас внедрился служебник некроманта, указывает, куда идти», – отмечала про себя Тая, ступая по мягким ковровым дорожкам, которые делали шаги неслышными. Мимо тянулись двери номеров, пахло мокрыми коврами и дорогим мылом, негромко урчал стоящий на повороте коридора автомат со льдом.

– Täällä, – произнесла девушка, указав на беспорядок около одной из дверей номера, открытой нараспашку. – Poltergeist…

– Вижу, можешь идти, – отозвался Матвей, разглядывая опрокинутую возле дверей тележку. На ковре валялись тарелки, разбитый бокал с темнеющей лужей пролитого вина, в углу скорчилась смятая скатерть.