— Правильно делаешь, что боишься, — прокомментировал Эванс. — Одно дело вести застольные беседы с иностранцем Джоном в местном баре и совсем другое — встретиться с наемником Эвансом на его территории. Мы больше не друзья, Алексей. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Послушай, Джон, не нужно этого делать! Мы придумаем новый план, больше осечек не будет, обещаю! Только не бей меня, — запричитал Худошин.

— Заткнись. — Тед грубо оборвал пленника. — Говорить здесь будет босс. У тебя совсем другая миссия.

— Это верно. Тебе, Алексей, предстоит сыграть роль любимой игрушки господина Широкова. Я задам ему вопрос. Всего один, но от того, как быстро он даст на него правильный ответ, зависит, как долго его любимая игрушка будет оставаться целой, — намеренно растягивая слова произнес Эванс.

— А если он не знает ответа на твой вопрос? — испуганно спросил Худошин.

— Тем хуже для тебя, — спокойно ответил Эванс и, повернувшись к Широкову, объявил: — Игра началась, Вячеслав. Итак, вопрос: где находится передвижная база?

— На хребте Гаккеля, — с трудом шевеля губами, ответил Широков.

— Ответ неверный. — Эванс дал знак Теду.

Тот отреагировал мгновенно. Левой рукой он ухватил Худошина за волосы, откинул голову назад и четким, размеренным движением трижды ударил пленника по лицу. Легко, раскрытой ладонью, так показалось Широкову, но Худошин заверещал, как ошпаренный поросенок, и по его щекам потекла кровь. Много крови.

Широков перевел удивленный взгляд на мучителя. Тед усмехнулся и продемонстрировал свою ладонь пленнику. На его руке был кастет или что-то в этом роде. Странная конструкция с шипами между пальцев. Это они рассекли кожу на лице Худошина, заставили его визжать.

— Прекратите! — воскликнул Широков. — Прекратите! Этим вы все равно ничего не добьетесь.

— Неужели? — Эванс сделал шаг в сторону, чтобы увеличить обзор для Широкова. — Позвольте с вами не согласиться, Вячеслав.

И снова короткий кивок Теду. На этот раз Тед не ограничился легкими ударами. Он встал позади Худошина, намеренно открывая обзор, взял в обе руки по короткой палке, напоминающей обломки кия, и начал методично бить ими пленника.

Первый удар пришелся на основание шеи. Худошин взвыл и съежился, пытаясь защититься. Второй удар пришелся чуть ниже плеча. Далее — локти, предплечья и последний — по чувствительной косточке у основания кисти. Каждый новый удар был чуть сильнее прежнего. Каждый крик Худошина — чуть громче предыдущего. Когда удары дошли до кисти, Широков услышал хруст ломающихся костей. Он хорошо представлял, что чувствует сейчас Худошин, совсем недавно он сам перенес нечто подобное. Но чем он мог ему помочь? Он не знал ответ на вопрос, интересующий Эванса. Он говорил об этом много раз, но Эванса такой ответ не устраивал, а другого у Широкова не было.

— Как вам представление, Вячеслав? — вкрадчиво поинтересовался Эванс. — Думаю, вам не очень понравилось, не так ли?

— Послушайте, вы напрасно издеваетесь над ним. Поверьте, знай я координаты месторасположения базы, я сказал бы вам их еще там, на вездеходе. Я не геройствую, я просто не знаю. — Пытаясь оттянуть неизбежный конец, Широков начал говорить без остановки. — Я знаю, что база находится в одной из точек на хребте Гаккеля, но где именно, мне неизвестно. Я не могу связаться с базой, для этого у меня нет доступа в эфире. По открытому каналу они не общаются. Это было бы возможно, если бы мы смогли вернуться в лабораторию. Там есть радиостанция с выделенной линией. Секретная связь и все такое. Я мог бы попытаться отправить запрос. Если начальник центра и спецназовцы, что приехали из Москвы, еще не добрались до базы, все могло бы получиться.

— Вижу, наш план приносит успех. Вы уже начали обдумывать возможные варианты развития событий. Вернуться в лабораторию и связаться с базой по выделенной линии — неплохая идея. Жаль, что это невозможно, — перебил его Эванс. — Попробуйте придумать другой способ.

— Нет никаких других способов, — ответил Широков и тут же пожалел о сказанном.

Эванс повел плечом, и Тед продолжил истязания. Он извлек из-за пояса нож, поддел им ворот рубашки Худошина и одним движением вспорол его, после чего дернул части ворота в разные стороны, разорвав рубашку на две части.

— Что вы собираетесь со мной сделать? — в ужасе завизжал Худошин.

— Посмотрим, какого цвета у тебя кровь, — спокойно объяснил Тед, поднося лезвие ножа к правому плечу пленника.

— Скажи им, что они хотят, Широков! Будь ты человеком! — взмолился Худошин. — Да, я скотина, я предатель, но я очень хочу жить! Помоги мне, Широков. Спаси мою шкуру!

— Стойте! — воскликнул Широков, как только первая струйка крови потекла по плечу Худошина. — Возможно, выход все же есть. Только прекратите эти издевательства. Это мешает думать.

— Погоди, Тед, — остановил наемника Эванс. — Дадим господину ученому время подумать. Только не особо долго размышляй, приятель. Мое терпение на пределе.

— Я понял, — оборвал его Широков. От осознания ответственности за чужую жизнь он на время потерял страх перед мучителями. — Не торопите меня.

Какое-то время в комнате висела напряженная тишина, потом Широков медленно заговорил:

— Экспедиционные вылазки в район хребта Гаккеля начались больше двух лет назад. Тогда мы ежемесячно выезжали в этот район, каждый раз расширяя радиус исследований. Весь хребет имеет протяженность около тысячи километров. Так как первоначально у исследований были другие цели, они проводились хаотично, вытекая из получаемых данных. Так уж вышло, что начало работ шло где-то от срединной отметки хребта. Мы прошли не более половины в обе стороны, когда сверху пришло распоряжение прекратить исследовательские выезды. Это произошло спустя десять месяцев с начала исследований. С тех пор вопрос о продолжении сбора материалов решался в верхах. Мы же занимались текущей работой. Но год назад начальник нашего экспедиционного центра сообщил мне о том, что работа по исследованию хребта выходит на новый уровень. Лаборатория номер три была засекречена, доступ к ней ограничен, и мы приступили к выполнению государственного заказа особой важности. В то же время на хребет было отправлено экспедиционное судно, изготовленное по спецпроекту. Сотрудники нашего центра в это посвящены не были. Ученых на судно отбирали в Москве. Лично я ни с одним из них даже не знаком. Начальник центра Валентин Бушуев — единственный из сотрудников основной базы бывал там.

— Пока ты не рассказал ничего, что могло бы продвинуть нас в определении нужных координат, — устав от долгих объяснений, оборвал Широкова Эванс.

— Напротив, я сообщил уже довольно много, — возразил Широков. — И, если вы предоставите мне карту и дадите слово, что больше не тронете Худошина, я укажу вам почти точное место расположения базы.

Эванс дал знак Теду. Тот вышел из комнаты и через минуту вернулся с картой. Поднес ее к лицу Широкова. Тот взглянул Теду в глаза и отвернулся.