«Весьма странная особа. Даже не представляю ее на троне. Смех, да и только! Тем более, в сравнении с Ремизель…» — размышлял Редгор, следуя тайком. Повезло, что по пути росли кусты и редкие деревья. А когда Кризель, думая, что одна, принялась стягивать чулки, прилип к стволу…

Вчера никто не сказал о ней ничего хорошего. И лишь служанка, до которой добрался пройдоха Жут, утверждала, что ее баронесса нежна, ранима, добра и очень добродетельна.

«Ну-ну, добродетельна! С такой монашкой думаешь совсем не о молитвах и воздержании!» — усмехнулся он.

Согласно Аверской моде, она была излишне фигуристая. Но по ликонским меркам очень даже ничего. Белая, почти молочная ножка показалась ему очень соблазнительной… С нетерпением ждал, чем все закончится, однако она чуть опустила юбки и ступила в воду… Скользнув по ее полной икре, увидел розовое пятно.

Пятно и пятно… Случайная мысль, что оно напоминает королевство, вначале показалось глупостью.

«Какой дурной тон — рисовать такую вульгарность. Если и подделывать метку — то изящную, ведь Олистер эстет…» — но чем больше наблюдал, убеждался — это естественный шрам и весьма давний…

«Она! — обрушилось осознание тупой болью в висках. — Иначе быть не может!»

Редгор сначала подумал, что показалось, и едва не подбежал и не задрал подол, чтобы лучше рассмотреть. И только отсутствие добродетели и скромности у Кризель — будущей королевы Аверсии, позволило убедиться, не прибегая к выходке, что на ее ноге застарелый шрам, по форме напоминающий королевство!

«Так просто, вульгарно, но истинно?! И кто мог подумать!» — Редгор хлопнул себя по лбу. Как жаль, что метка Оливиды занесена в реестр и форму не изменить. Он невероятно расстроился, понимая, что его протеже уже проиграла. Но успокоившись, вспомнил, что теперь обладает секретными сведениями, и если их правильно использовать…

«Итак, королева Кризель будет дерзка, нахальна… М-м, и груба. Вот так, избранная», — зло улыбнулся виконт. Но пока наблюдал, как Кризель гуляла в одиночестве, блаженно улыбалась и радовалась простой мелочи, подметил, что при желании она может быть и другой. Подошел к ней, заговорил… Но после припадка безмятежной хрупкости, мерзавка вновь нагрубила и показала… Редгор поверить не мог, что она такое знает!

«Да, не на такую избранную рассчитывал, — вздохнул, когда она убежала. — Придется из кожи вон лезть, чтобы соблазнить. Но что не сделаешь ради императора и Ликонии! Порченная баронесса для эгоистичного Олистера — тот еще подарочек. А пока в королевской семье будут царить ссоры и склоки — об укреплении власти можно позабыть. Или влюбить ее и уговорить бежать? Пожалуй, этого плана и буду придерживаться».

Пораженный Редгор взмок от мысли: от того, сумеет ли соблазнить или влюбить грубиянку Кризель — зависит слишком многое!

«Как ни крути, но это придется сделать…» — вздохнул и принялся за дело. И именно желанием заставить ревновать несносную Кризель и объяснялось его особенно пристальное внимание к хорошенькой Телайзе, однако Олистер воспринял это как вызов. И началось…

Стоило заметить Его Высочеству, как на виконта уставились леди, разъярился:

«Да демонов тебе, а не моих конкурсанток!» — и принялся разоблачаться тоже. Это как будто у него под носом кто-то пытался понадкусывать его… ЕГО пирожные!

«Да? И что это? Проявление зависти?» — вскинул бровь Редгор, улыбаясь принцу.

«Этой нравлюсь я! Смотри! — Олистер подхватил под локоток графиню Моран. — И твоя Нетоза тоже дышит на меня! Съел!?»

«Смотри, не подавись!» — указал взглядом Брефет, на окруживших принца девиц.

Редгор держался, пока не увидел ехидного взгляда Кризель. Хоть ее и рисовали дурой, но она ею точно не была. В хитрых серых глазах, в море ехидства плескались лучики веселья. Она смотрела на них с Олистером и от души веселилась.

* * *

Принц расположился там, где и предсказывала Терезия. Когда он сел рядом, толкнула меня локтем, мол, плохого не посоветую, и подмигнула. По правую же руку Олистера расположились Оливида и рыжая Линель, взволнованная и не сводившая с Его Высочества глаз. Смотреть на подобное унижение было неприятно, и я отвернулась.

Обильную еду расставили на желтой с затейливым рисунком скатерти, прямо на траве. А вокруг настелили покрывал и накидали подушек. Несомненно, задумка была чудесной, если бы не одно но. Корсет!

Мне никак не удавалось сесть удобно и прилично. Кое-как сумев выбрать более-менее удобную позу, протянула руку и взяла гроздь винограда. Равнодушно оторвала ягоду и положила в рот.

Пикник предполагал некоторую вольность, и я впервые не боялась сделать за обеденным столом что-то не то. Не обращая ни на кого внимания, ела сладкий виноград без косточек, пробовала дольки неизвестных фруктов, с удовольствием смаковала пирожные… Однако подозрительная тишина все-таки заставила вернуться на землю. Но довольный голос принца сладко прошептал:

— Ешьте, ешьте, леди Кризель.

Чтобы не показывать смущения, протянула руку, взяла еще виноград, лежавший рядом, и положила в рот. Мельком оглядевшись, заметила, что никто больше не ест, потому что смотрят меня!

Меня затрясло, как липку, рука опустилась, аппетит пропал, но принц настойчиво прошептал:

— Ешьте! — и подложил на тарелку еще пирожное.

— Благодарю, Ваше Высочество. Вы очень добры и заботливы, — попыталась мило улыбнуться, но самообладание покинуло, когда заметила круглые глаза Телайзы и пристальные виконта.

От волнения бросило в жар. Неужели снова сделала что-то непозволительное?! Щеки запылали, и тут же Олистер коснулся моей руки, поднес пальцы к губам и поцеловал.

— Вы очаровательны, Кризель, — тихо проворковал, но уверена: Оливида все расслышала.

Пришлось есть злосчастную сладость, которая от волнения не лезла в горло. И тогда Его Высочество заботливо подал фужер с вином.

— Если никто больше не хочет есть, — он смерил присутствующих внимательным взглядом, — тогда будем танцевать! Леди Кризель — вы моя пара!

После этих слов претендентки уставились на меня. Если можно было бы убить взглядом, шестнадцать девиц использовали бы возможность.

С моих губ едва не сорвался истерический смешок. Или все-таки сорвался? Тайком глянула на Брефета и поймала такой жгучий взгляд! Что он означал — не поняла, но вряд ли что-то хорошее.

— Я ужасно танцую, — прошептала, чуть склонив голову к принцу.

— Ничего страшного в этом нет! Я буду учить новому танцу!

И все-таки я бросила еще один взгляд на виконта — открытый, предостерегающий. Не буду жалеть его ноги, если подвернется в танце! Это будет моей местью!

Олистер первым покинул стол и потянул за собой. Что-то неуловимое изменилось за время обеда, а я все никак не могла взять в толк — что именно. Он махнул музыкантам, заиграла музыка, а мы вдвоем побрели по пляжу.