Дурнев осторожно приподнял крышку, проверяя, не привязана лик нему леска, ведущая к чеке боевой гранаты. Неожиданно из сундука послышалсяподозрительный звук – не то чавканье, не то кваканье. Перепуганный депутатприхлопнул себе крышкой пальцы и, тряся рукой, принялся дуть на них.

Халявий, ничего не знавший о боевых гранатах и покушениях набизнес-элиту, проявил куда больше мужества. Он хладнокровно распахнул крышку исунул в сундук голову. Дядя Герман осторожно заглянул ему через плечо.

Внутри сундука лежала атласная подушка. На подушке сиделанебольшая зеленоватая лягушка, держащая во рту заржавленную стрелу.

– Царевна-лягушка! Мама моя родная! – ахнулХалявий.

Проигнорировав оборотня, лягушка посмотрела на дядю Германаглазами, выпученными, точно от базедовой болезни.

– Здравствуй, мой суженый, здравствуй, мойряженый! – певуче сказала она. – Я Беатриса Премудрая, двоюроднаясестра Василисы Премудрой!..

– До-добрый ве-ве-вечер! – заикаясь поздоровалсядепутат.

– У меня в жизни трагедия! Меня сглазил БессмертникКощеев… Этот наглый ревнивец не перенес моего отказа и превратил меня в мерзкуюскользкую лягушку! Я гадала на картах Таро, и карты сказали, что единственныйспособ снять сглаз и вновь превратиться в красавицу – выйти замуж за Повелителявампиров. Герман, а Герман, это ведь ты? Возьмешь меня замуж?

– Я же-же-же…

– Он женат! – с удовольствием наябедничал Халявий.

Лягушка трагически перевернулась на подушке кверху лапками.

– О, н-нет! – простонала она. – Все пропало!Неужели брак был заключен по обряду Древнира и скреплен его заклинанием? Тогда янавсегда останусь лягушкой! Такие браки нерасторжимы!

– Какого еще Древнира? – подозрительнопоинтересовался дядя Герман. – Я женился в грибоедовском загсе, как всеприличные люди! На моей свадьбе был один космонавт и два народных артиста!

Беатриса Премудрая в восторге задрыгала лапками.

– Слава хаосу! В загсе не считается. Считаются толькомагические браки, заключенные по ритуалу Древнира. У вас же не такой брак,нет? – спросила она.

– Нет! – заверил дядя Герман. – Не такой! Мыдаже и в церкви не венчались, потому что я занимал ответственный пост.

– А позднее? Не венчался? – быстро и сбеспокойством спросила лягушка.

– А сейчас ему не положено, как королю вампиров!Подданные не поймут! – с гордостью за родственничка встрял Халявий.

Счастливая Беатриса Премудрая подпрыгнула и, прежде чемДурнев успел опомниться, поцеловала его в губы. На дядю Германа дохнулосреднестатистическим болотом.

– Женись на мне, милый! Я ведь красавица. ВасилисаПремудрая со мной ни в какое сравнение не идет. В какой воде я ножки мою, онатой водой умывается.

– В самом деле? Красавица, говоришь? – спросилдядя Герман, с сомнением глядя на лягушку.

– Верь мне! Тебя я лаской огневою и обожгу иопалю! – пообещала она. – Согласен? Будешь у меня в холе и неге, акиблин в масле кататься!

– Э-ммм… Ну можно! – застеснялся дядя Герман,которому ужасно хотелось жениться на красавице.

– Правда, придется подождать тридцать дней и тридцатьночей. Раньше магические браки по обряду Древнира не заключаются. К сожалению,этот старый зануда был против поспешных знакомств и поставил особый магическийблок, – грустно добавила лягушка.

Дурнев кивнул. Он готов был ждать хоть два месяца. Опытподсказывал ему, что красавицы на дороге не валяются, если, конечно, они немешают пиво с водкой или коньяк с белым вином.

– Заверни меня в платочек да неси домой,яхонтовый! – распорядилась лягушка. – Да жене твоей, в немагическомбраке с тобой живущей, ничего обо мне не говори! А уж я тебя, сладкий мой, незабуду! И приголублю и приласкаю.

Полный самых сладких мечтаний, дядя Герман облизал губы идрожащей рукой полез в карман за носовым платком. Спрятав лягушку, он задвинулпустой сундучок за мусоропровод, чтобы с утра отнести его в гараж, и, точнозаговорщик, просочился в родную квартиру. В их квартире, и это сразу ощущалосьпосле улицы, вечно боролись два запаха – запах таксы, любившей старые газеткибольше газона, и запах дорогих французских духов.

Тетя Нинель не спала. Одетая в просторный шелковый халат, изкоторого легко можно было выкроить две простыни, Дурнева невнимательно читалаженский детектив «Колобок в парике». Услышав, как в замке повернулся ключ, она,томно потягиваясь, вышла навстречу мужу. Такса Полтора Километра, спавшая поддиваном неспокойным старческим сном, выползла и, стуча когтями по паркету, побежаланаводить порядок.

Первой оказавшись у ног дяди Германа, такса подозрительнозарычала на его карман. Она смутно ощущала, что что-то неладно.

– На кого это она рычит? – подозрительноосведомилась тетя Нинель.

– Ни на кого! – быстро сказал Дурнев.

– Ни на кого она бы не рычала! Ты что-то скрываешь отменя, Германчик? – прозорливо спросила тетя Нинель.

Дурнев заметался.

– Чего ты ко мне пристала? Хочется ей рычать и рычит!Небось на Халявия! Он опять ловил кошек! – плаксиво сказал он.

Тетя Нинель укоризненно взглянула на оборотня.

– Халявочка, это правда? Зачем ты гонялся за кошками вновом костюме? – проворковала она.

Оборотень, которого вынуждали сознаться в том, чего он несовершал, многозначительно посмотрел на дядю Германа. Бровки заерзали на узкомлобике.

– Братик, отведешь меня завтра в ресторан? –поинтересовался он.

– Каждый день? А не жирно будет? – возмутился дядяГерман.

– Фу, какой ты противный, братик! От домашней еды уменя несварение желудка! А то смотри… за кошками не буду гоняться… Как тебе, несыро? Или, может, помочь?

И Халявий многозначительно похлопал себя по карману. ДядяГерман сдался, правильно поняв намек.

– Ладно, отведу! Будь ты проклят! – сказал он.

– И к манекенщицам пустишь? – продолжалдопытываться Халявий.

Дурнев вздохнул. Он сообразил, что любимый братец будеттеперь шантажировать его бесконечно. Вот и теперь они беседовали шепотом, какзаговорщики.

– Они на тебя наступят, – сказал он.