— Именно об этом я и говорю.

— И все-таки я против вашего появления в том доме. Это опасно.

— Когда парня не станет, опасности в доме не будет. Там служит пожилой дворник, пара горничных, кухарка, слуга, и, возможно, скоро появится водитель. Хозяйка несколько раз приезжала на автомобиле.

— Возможно, может быть, не очевидно… Слишком много допусков, Спенсер. И еще больший риск. Это недопустимо. Не забывайте, что после сабли вам предстоит заняться князем.

— Я помню, сэр. И что тогда делать?

— Попробуйте для начала просто купить ее. Кто знает, может быть, очевидный путь окажется самым простым. Задействуйте одного из тех, кем не жалко пожертвовать. Ну, а если уж этот вариант не пройдет, тогда можете поступать так, как посчитаете нужным. Но должен вас предупредить, что если вы попадетесь или о вас каким-то образом станет известно местным властям, то я сразу скажу, что давно уже уволил вас. И с этого момента вы будете сами по себе.

— Как и всегда, сэр, — горько усмехнулся Спенсер. — Но я не попадусь. Погибну? Возможно. Вполне. Но не попадусь. Осмелюсь напомнить, что мне нет смысла попадаться в руки властям.

— Ну вот, вы и сами все понимаете. Именно поэтому я и требую, чтобы вы занимались только организационными вопросами и контролем. Слишком много всего вам известно. А у местных полицейских есть способы развязывать языки. Не стоит забывать, что умение выбивать нужное здесь еще не так давно было вполне законно.

— Я же сказал, я не попадусь, — жестко отозвался Спенсер.

— Наймите местных. Заплатите им. Это против моих правил, но я выделю деньги под эту операцию из личных фондов.

— Вас что-то беспокоит, сэр? Вы так настаиваете на моем отстранении, что я тоже начинаю беспокоиться.

— Считайте это предчувствием, — нехотя буркнул лорд Морган.

— Я обязательно учту ваше пожелание, сэр, — ответил Спенсер и, поклонившись, вышел из кабинета.

Бесшумно вошедший слуга вопросительно посмотрел на хозяина, и тот, понимая, о чем тот хочет спросить, только отрицательно покачал головой. В ответ слуга только поклонился.

— На всякий случай, Роджер, если вдруг такой вопрос возникнет, этот человек не служит здесь уже месяц.

— Как прикажете, сэр, — бесстрастно отозвался слуга.

* * *

Пятницы граф Келлер ждал словно большого праздника в детстве. Даже всегда сдержанный и молчаливый Ахмед, то и дело усмехаясь в бороду, ворчал:

— Ты, бачка, как джигит перед свадьбой. Светишься.

— Молчи лучше, нехристь, — добродушно отругивался генерал, чувствуя, как губы сами разъезжаются в улыбке.

Суета, устроенная им с самого раннего утра пятницы, заставила верного денщика как следует попотеть. Примерив несколько костюмов и сменив полдюжины рубашек, генерал так и не смог выбрать, чувствуя себя павлином в одежде, от которой давно отвык. Наконец, разозлившись и плюнув на все условности, граф приказал подать повседневный мундир. Вычищенный и выглаженный Ахмедом мундир сел словно влитой, и генерал с облегчением перевел дух. Вот теперь все было правильно.

Ровно в пять часов пополудни граф, в последний раз оглядев себя в зеркале и смахнув незаметную пылинку с плеча, приказал подавать машину. Так как визит был сугубо частный, то и охрану он приказал не беспокоить. Достаточно было водителя и опытного во всяких делах денщика. Но именной «вальтер» на всякий случай был убран в карман. Ахмед же, сменив только сапоги и черкеску, вооружился так, словно собрался воевать.

Зная за ним такую привычку, генерал только рукой махнул. В их жизни бывало всякое, так что граф давно уже усвоил простую истину: оружия много не бывает. Услышав, что автомобиль подан, граф легко сбежал с крыльца и, привычно усевшись на заднее сиденье, скомандовал:

— Сначала в Гостиный двор, а потом на Обводный. Дом Ахмед покажет.

— Как прикажете, ваше превосходительство, — кивнул водитель и со скрежетом включил передачу.

Квартиру генерал снимал на Васильевском острове, так что спустя двадцать минут они оказались в нужном месте. Оставив денщика у дверей, граф решительно вошел в цветочный магазин Ванголлена, что на Садовой линии, и, слегка кивнув пышнотелой продавщице, сказал:

— Мне нужен букет. Но не из тех, что покупают для актрис, а такой, чтобы выразить мое отношение к хозяйке дома.

— Она из высшего общества? — тут же последовал вопрос.

— Именно.

— И отношение у вас к ней самое сердечное, — понимающе кивнула продавщица, пряча улыбку в уголках губ.

В ответ генерал только вздохнул.

— Ох, мужчины, — покачала продавщица головой. — Как воевать, так смелее львов, а как сказать что-то, так хоть святых выноси.

Продолжая тихо ворчать, она скрылась в задней комнате и спустя несколько минут появилась с роскошным букетом белых лилий.

— Вот, ваше высокопревосходительство. Лилия цветок нежный, а белый цвет означает, что ваши чувства чисты. Вам нравится?

— Я впечатлен вашей догадливостью, сударыня, — пробормотал граф, который уже начал заметно нервничать.

— Но должна предупредить, что букет этот обойдется вам в семь рублей ассигнациями. Сами понимаете, не сезон и сохранить такие цветы очень сложно.

— Не нужно оправдываться, — отмахнулся генерал, шлепнув на прилавок червонец.

Оставив продавщице чаевых целковый, он подхватил букет и поспешил к машине. Увидев цветы, Ахмед не удержался и тихо прыснул в кулак.

— Чего ржешь, конь стоялый, — огрызнулся граф, чувствуя, что начинает краснеть.

— Ай, бачка, давно тебя таким веселым не видел. Хорошо. Веселись, — с доброй улыбкой отозвался денщик.

За долгие годы, проведенные вместе, генерал давно уже перестал относиться к нему как к денщику. Скорее, горец являлся наперсником и соратником по оружию, иногда позволяющим себе высказать то, о чем другие предпочитали молчать. Именно за эту правду граф больше всего и ценил своего кунака. А еще за верность и беспорочную службу. Спиртного Ахмед не пил, в карты не играл, а с женщинами встречался, только платя им деньги.

Автомобиль свернул на набережную Обводного канала и спустя еще двадцать минут остановился у нужного подъезда. На этот раз генерал решил сделать все согласно этикету. Ахмед позвонил в дверь, и открывший слуга с поклоном посторонился, пропуская их в прихожую. Забрав фуражку и шинель, он провел гостей в гостиную и поспешил сообщить хозяйке о госте. Ахмед привычно устроился на банкетке в прихожей. Он умел ждать.

Но на этот раз все пошло совсем не так, как было привычно. Вместо хозяйки, на пороге гостиной, со стороны людской половины, словно привидение появился юный казак и, сразу узнав генерала, с улыбкой сказал:

— Вот бестолковый. Мог бы сразу понять, кто пришел.