Как ты думаешь, мы были знакомы до твоего рождения?

Однажды утром моя подруга Сюзанна повела своего сына Хантера в церковь. Хантеру там очень понравилось, но он болтал не переставая. Пастора, читавшего серьезную проповедь, раздражала болтовня малыша, и он сделал знак Сюзанне.

Она зашептала: «Хантер, пожалуйста, имей уважение, ты находишься в доме Бога».

Хантер посмотрел вокруг, громко засмеялся и громко же сказал: «Дом Бога! А где спальня Бога? Я не вижу здесь ни одной спальни, или хотя бы кухни!» Его слова отозвались эхом по всей церкви.

Пастору пришлось прерваться еще раз, и ему это совсем не понравилось.

«Шшш, – зашипела Сюзанна, – нужно говорить потише». Она улыбнулась пастору, он же, подняв брови, бросил на нее довольно суровый взгляд.

Но у Хантера еще оставались вопросы.

«А что, если он сейчас спит или отдыхает? Поэтому я не вижу его спальни? А можно туда зайти, когда он проснется?»

Некоторые из прихожан захихикали.

Сюзанна спокойно объяснила, что Бог – не человек в том смысле, в каком Хантер его воображает; она предложила ему представить Бога как некое ощущение, присутствие – везде и во всем.

Не моргнув глазом Хантер ответил: «Ну, если Бог везде, то мне вообще не нужно сидеть тихо, потому что он все равно слышал, как я громко говорил!»

Друг Тары, Кайл, хотел больше узнать о небесах; его мать рассказала ему, что небеса – это место, куда попадают хорошие люди.

Кайл несколько минут молчал.

«Мам, – наконец, начал он, – а мы плохие люди?»

«Нет, малыш, почему ты так решил?» – удивилась она.

Кайл непринужденно ответил: «Ну, если мы хорошие, почему тогда мы живем в Лос-Анджелесе, а не на небесах?»

Тогда мама объяснила ему, что небеса – это такое место, куда хорошие люди уходят, когда настает их час, и что Кайл, с его добрым сердцем и благородным духом, определенно однажды окажется там.

Моя племянница, Амбика, спросила отца, почему бог ее няни – человек (ее няня католичка), а ее бог – слон (индуистское божество Ганеша). Тару тоже очень интересовало, почему одна ее подруга в школе молится Иисусу, Алиха (еще одна подруга) – Аллаху, а сама Тара молится множеству разных богов.

«На самом деле, каждый молится одному Богу, просто мы выбираем видеть его или ее по-разному», – объяснила я.

«Но Бог ведь не девочка?» – засмеялась Тара.

«А почему нет? – возразила я, – мы же молимся Парвати (Богине Изобилия) и Сарасвати (Богине Мудрости)».

Я вдруг вспомнила, как однажды встретилась с одной из ближайших подруг по колледжу – новообращенной христианкой – которая сообщила мне, что, раз я не молюсь Иисусу, я грешница. А я подумала о том, что большинство войн начинались во имя Бога. Как бы нам всем вместе сформировать иной образ мыслей у наших детей?

«Знаешь, красота познания Бога заключается во множестве способов познания его или ее, – объяснила я, – можно почувствовать Бога в церкви».

«Как тогда, когда те люди пели?» Несколько недель назад я водила Тару и Лилу в церковь послушать госпелы, и они обе были зачарованы. Абсолютно.

«А помнишь, как мы ходили в тот храм в Индии с твоим прадедушкой?» Тара кивнула. В том храме было много богов, одетых в необыкновенные одежды.

Тара тоже вспомнила: «Мама, Алиха молится вместе со своей мамой каждый день». Это правда.

«Потому, любовь моя, нам нужно помнить, что на самом деле не важно, как мы говорим с Богом, главное – чтобы нам было комфортно с Ним общаться. Бог всегда присутствует рядом с нами».

Тара на минуту задумалась: «Мама, мне очень понравилось, как тогда пели; мы можем снова сходить в ту церковь?»

Это была неожиданная просьба – в конце концов, мы считаем себя индуистами и не ходим в церковь. Но, прислушавшись к своему сердцу и только что произнесенным словам, еще звучавшим у меня в ушах, я согласилась. В конце концов, я стремлюсь лишь к тому, чтобы научить Тару и Лилу общению с миром духа, что будет пребывать с ними на протяжении всей жизни.

Уже в годовалом возрасте обе мои дочери смыкали ладони всякий раз, когда видели статую или иное изображение бога. «Джаи», – произносили они, подражая традиционному индийскому почтительному приветствию. С улыбками на лицах они поглядывали на всех, кто за ними наблюдал – радуются ли они.

Любимыми сказками Тары были мифологические истории, и она обожала представлять себе приключения богов и богинь разных культур: она одинаково внимательно слушала истории об Иисусе Христе и Будде.

Когда мы приезжали в Индию, мы посещали храмы, мечети и гурудвары, и еще мне нравилось водить девочек на церковные службы, где поют госпелы. Я полагала, что, знакомя их с разнообразием религий, пробуждаю у них общее ощущение Бога.

Однажды Тара спросила меня: «Мама, когда я встречусь с Богом?»

Взглянув на нее, я поняла, что вопрос был задан совершенно серьезно, и я немного призадумалась, прежде чем ответить.

«Ну, мы встречаемся с Богом все время».

«Правда?» – удивилась она.

«Сядь сюда». Я улыбнулась и похлопала по дивану рядом с собой; Тара тут же радостно подскочила и уселась рядом – она любила такие разговоры.

Я встала и включила музыку – суфийскую религиозную музыку, написанную Нусратом Фатехом Али Хан; Таре нравилась эта музыка.

«Чувствуешь радость в своем сердце?» – прошептала я. Она улыбнулась, и мы вместе стали слушать песню.

«Каждый раз, когда мы чувствуем в сердце радость, это Бог напоминает нам, что любит нас. Иногда это происходит, когда мы молимся, иногда – когда мы смотрим на что-то красивое, а может, и тогда, когда мы играем и смеемся», – объяснила я.

«То есть мы встречаемся с Богом в ощущениях, а не на самом деле?» – спросила Тара.

Я улыбнулась. «Да, Бог повсюду вокруг нас, и всякий раз, когда тебе захочется встретиться с ним, тебе просто нужно ощутить его, и он будет рядом».

Она кивнула, и в глубине души я почувствовала, что она все поняла.