— Охладится и успокоится. Драконов таким холодом не проймешь, хотя, конечно, они тепло любят…

В том, что Змар любит тепло, девушка убедилась еще в бане. Сама чуть от жары не умерла, а ему хоть бы хны!

— Я тоже умоюсь. — Яда двинулась к выходу, но ведьма проворно захлопнула перед ней дверь.

— Думаешь, у Лесного Духа помощников нет? Утащат тебя, глазом моргнуть не успеешь. Вон, умойся в углу, вода есть.

Ослушаться девушка не посмела — и так уже натворила дел.

Пока она пыталась привести себя в порядок, ведьма поставила котел на огонь и бросила туда мелкие белые цветочки, сорванные с мохнатой травы.

— Дух отступил, но все равно будет настороже, так что тебе лучше уйти подальше от болот, — сказала колдунья, помешивая ложкой в котле: три раза налево, два направо. — Как спасешь родных, возвращаться сюда и не думай. Учителя из меня не выйдет, да и не хочу я с тобой возиться. Отправляйся сразу в Драконьи горы. Может, найдешь там свое счастье.

На мгновение она показалась Яде очень одинокой и несчастной, но жалость развеялась, стоило старухе прикрикнуть:

— Что уши развесила?! Поторопись, пока не закипело!

Яда поспешно встала за стол. Растерянно посмотрела на разные кучки травы, не зная, к чему подступиться.

— Из черной осоки нужен сок. Надавливай на стебель, сок сливай вот в эту миску. А я пока рассветный крестолистник порежу, — объяснила ведьма, попутно показывая, как правильно держать нож, чтобы выдавить больше.

Попадая на кожу, сок жег руки, и ладони начали нестерпимо чесаться, но Яда терпела, выдавливая каплю за каплей. Когда травы остался один пучок, вернулся Змар. Ему ведьма зелье варить не доверила, зато попросила набрать флакон драконьей крови. Яда отвернулась, не желая смотреть, как Змар режет себе руку, чтобы поделиться кровью.

— Ты нос-то не вороти! — Старуха в один глоток осушила половину флакона и спрятала склянку в складках одежды. — Для ведьмы лучше напитка не найти: силы восстанавливает, особенно когда колдовать приходится. А теперь бери сок и медленно выливай в котел. Да не торопись, не торопись! Иначе всё насмарку пойдёт…

Пока Яда вливала сок, ведьма что-то бормотала — то ли заговаривала, то ли ворчала. Наконец зелье окрасилось в темно-бурый и забулькало, и старуха бросила туда мелко порезанную траву. Отвар будто кристаллами льда покрылся, затем из него вырвался пар и чуть не обжег наклонившейся Яде лицо и руки. Ледяная корка исчезла, и поверхность зелья стала гладкой и блестящей, как стекло. Ведьма дунула на него, и жидкость разбежалась кругами, мерцая то зеленым, то иссиня-черным.

— Ну вот, всё готово, — довольно заявила старуха.

Она подала ученице пустой флакон, но у той от волнения так дрожали руки, что наливать зелье в итоге пришлось самой ведьме. А Яда забрала уже плотно закрытый флакон и крепко прижала к груди — в руках она держала жизни стольких людей!

* * *

— Может, до утра подождете? — спросила старуха, глядя, как засуетилась ученица, собирая вещи. Куртка, самострел, дорожная сумка…

— А вдруг уже сейчас счёт идет на минуты? — Яда покачала головой. — Нет, надо спешить.

До вечера оставалось ещё предостаточно времени, а в мыслях девушка уже находилась на Заставе и обнимала расколдованных друзей и родных. Змар тоже начал сборы, но свои вещи он держал под рукой, так что управился быстрее.

Ведьма больше не стала уговаривать гостей задержаться. Убрала ножи и котел, смахнула остатки травы со стола прямо пол — Яда хоть и начала прибираться в доме, но так и не смогла отучить ведьму от дурной привычки.

Как теперь будет старуха без них? Снова одна, в компании жабы и кота, до конца своих дней?

— Можно я как-нибудь зайду в гости? — спросила Яда. Ей действительно было немного жаль расставаться с ведьмой. Та не была к ней добра, но и зла не желала, к тому же за несколько седмиц девушка привыкла к её сварливому нраву.

— Сказала же, нечего тебе здесь делать! — рассердилась старуха, хлопнув грязной тряпкой по столу. — Раз собралась, так выметайся! Зелье готово, я свою плату получила, больше нас ничего не связывает.

Она подхватила на руки жабу и вышла во двор, бормоча что-то под нос.

Перед уходом Яда присела рядом с дремлющим котом и погладила его по шерстке.

— Вот бы ты заговорил! Ведьме не так скучно было бы, — пожелала она от всего сердца и вышла из дома.

Колдунья сидела на ступеньке и курила трубку. Горький запах табака пропитал воздух, а саму старуху окутали серые клубы дыма. Змар в облике грациозного и громадного дракона переступал с лапы на лапу, дожидаясь Яду. Когда она спустилась по лестнице, он присел, чтобы ей было удобнее забраться на спину, но девушка решила прежде как следует попрощаться с ведьмой. Остановилась рядом с ней, неловко теребя в руках сумку и думая, что сказать. Нужные слова застряли в горле. Ведьма не была доброй и чуткой наставницей, она ни разу не пожалела и не приласкала ученицу. Зато была честна и откровенна и, кажется, самую малость привязалась к своим постояльцам. А может, это Яда привязалась к вредной старухе.

— Спасибо вам огромное! — так и не найдя подходящих слов, воскликнула Яда и неожиданно и для себя, и для старухи обняла её.

Ведьма поначалу замерла, а затем похлопала ученицу по спине.

— Не повторяй моей ошибки, не упускай своего счастья, девочка, — сказала она тихо и тут же отвернулась, делая длинную затяжку.

Яда сглотнула комок и подошла к Змару. Забралась, крепко вцепившись в гребень, чтобы не упасть, и в последний раз посмотрела на лесную ведьму. Та ждала их отлета, рассеянно поглаживая жабу.

Змар взлетел, и фигурка старухи сначала уменьшилась, а потом скрылась за густыми желто-красными кронами. Исчезли и дом с болотом.

Дракон летел над лесом, ветер бил девушке в лицо, а в её душе нарастали тревога и смятение. Впереди ждала Застава. Совсем скоро Яда обнимет родных, но сможет ли она, ведьма-недоучка, снять проклятие? Вдруг зелье не подействует?

Девушка прижалась к теплому боку дракона, молясь богине удачи, чтобы всё получилось.

ГЛАВА 6

Впереди показалась безмолвная Застава, и у Яды заныло в груди. Пусть туман отступил, но спускаться на безжизненную землю всё равно было страшно. Как в дурном сне девушка смотрела на окаменевших в разных позах людей. На одних лицах застыло