— Хорошо, что ты это осознаешь, Алькор. А теперь ступай. Держите периметр.

— Ты уверен, что те адепты еще живы?

— Конечно, — без тени сомнений, ответил фанатик. — если слова Крыла Ворона хоть на толику были правдивы, то от Безумного Генерала так просто не избавишься.

— Ладно, но если что…

— Если что, ни я, ни вы, этим аристократам ничего не противопоставим. Так что будем надеяться на наш взаимный интерес.

Наемник Алькор, метнув быстрый взгляд к уже спешивающимся воинам, развернулся и быстрым шагом направился к своим людям. Причем их на небольшой, сухой поляне, наблюдалось меньше, чем изначально. Кто-то, наверняка, патрулировал, другие засели в засаде.

Наметанный взгляд Хаджара мгновенно обнаружил в спешившихся слаженную работу военной группы. Они мгновенно очертили своими телами внутренний периметр, а копья были готовы занять и внешний.

При этом в центре кольца находилась повозка, из недр которой уже вышел пожилой мужчина, чьи лучшие года явно остались позади, но сила еще не покинула ни рук, ни взгляда карих глаз.

Все это, разумеется, Хаджар видел благодаря технике, которой его обучил Гевестус. Что-то ему подсказывало, что вряд ли из живущих в Чужих Землях кто-то сможет заметить присутствие Истинного Имени.

— Кафем, — чуть поклонился старый вояка.

То, что тому, несмотря на появившийся жирок и дорогие одежды, в былые времена были не чужды сражения, сомневаться не приходилось. Солдат всегда было легко отличить от простых адептов, которые никогда не бывали на войне.

Причем поклон он сделал скорее из-за манер, нежели какого-то глубокого уважения.

— Достопочтенный Ксенис, — а вот фанатик даже и не думал кланяться. Имелся у воронов какой-то пунктик на этот счет. И не сказать, что Ксенис был очень этому рад. — Как сложился ваш путь? Слышал сейчас в землях звездного Дождя не все спокойно. Все же, болезнь единственной дочери главы клана… стервятники, наверное, уже начали летать над вашими головами и…

— Кафем, если я захочу обсудить дела своей семьи с тобой, то это будет явно не в этой жизни, — Ксенис, демонстрируя полную уверенность в себе, спокойно вышел за периметр, выставленный его людьми. — Цена твоего ордена.

Он снял с пальца кольцо и бросил его на землю — к ногам Кафема. Жест, в котором не то что не содержалось ни капли уважения, но и который вполне можно было расценить за оскорбление.

— Разумеется, разумеется, достопочтенный Ксенис, — разулыбался фанатик.

После этого затянулась пауза.

Видимо ворону доставляло невероятное наслаждение, что представительных сильных мира сего. Действительно сильных — в какой-то степени зависел от него.

— Лекарства Звезд и Луны, Кафем. Мы заплатили за него высокую цену.

— Конечно, — кивнул Кафем. — лекарство и ритуал уже у нас, — он похлопал себя по небольшом заплечной суме. — где же юная леди?

— В повозке. Она слишком слаба, чтобы передвигаться самостоятельно.

— Конечно… что же, тогда, увы, не знаю как и быть, ритуал можно провести только внутри.

— Внутри?

Кафем поднялся, отряхнулся и неспеша подошел к скале. Недолго постояв перед ней, он приложил ладонь к поверхности старого камня и, в следующее мгновение, по всей скале засветились древние иероглифы и магические символы.

Мгновение позже часть породы исчезла обнажив проход, внутри которого виднелась уже частично обвалившаяся лестница.

— Добро пожаловать, достопочтенный Ксенис, в храм богини жизни. Только, боюсь, ваша повозка здесь не пройдет.

Хаджар переглянулся а Албадуртом.

— Это храм темных жрецов, — гном осенил себя священным знаменем своих предков. — а в суме у него точно не лекарство Звезд и Луны… что здесь, о молот и наковальня, происходит?

— Скоро узнаем, — Абрахам проверил ножны и клинки. — выдвигаемся следом за ними.

Хаджар едва слышно выругался.

Пока отряд Абрахама готовился отправиться следом в храм Темных Жрецов, Ксенис, вместе с его людьми, бережно вынимали из повозки изящные носилки.

Не такие, как привык видеть Хаджар, на которых с поля брани выносили раненных и мертвых, а совсем иного толка.

Высокое Небо, на этих носилках не отказались бы почивать самые родовитые представители знати Регионов. Перекладины из какой-то невероятно дорогой, магической древесины. Они излучали ауру спокойствия и умиротворения.

Даже с такого расстояния чувствовалось, что эти две «палки» были способны в несколько раз повысить целительные свойства лекарств. Ткань, соединявшая волшебные перекладины — то ли шелк, то ли парча. И их магия была даже сильнее, чем у древесины. Пропитанная различными зельями и порошками, зачарованная сильнейшей целительной магией.

— Проклятье, — процедил Абрахам. — у меня сейчас морщины разгладятся.

— И, может, потенция появится, — хмыкнула Иция.

— Дорогая, неужели ты думаешь, что я хожу по борделям ради светских бесед?

— О, а ты умеешь беседовать? Мне казалось — только пить и спать.

— Смерть близко, — Гай поправил маску. Это движение стало уже настолько привычным, что Хаджар почти не обращал на него внимания. — а для этой девочки она ближе родной матери.

На носилках, под покровами из столь же драгоценных и волшебных, усиливающих лечение материалов, лежала девушка. Лет семнадцати, не старше. И внешность, в данном случае, не была обманчива.

Хаджар смотрел не на лицо, изуродованное черными струпьями, морщинами, гнилыми нарывами, белесыми прыщами и ранами, края которых не срастались, обнажая желтоватое мясо и бледную кровь.

Он смотрел дальше.

Или глубже.

На энергетическое тело. И если у нормального адепта оно напоминает собой кровеносную систему человека с несколькими центрами, то в данном случае… будто с этой самой системой поигрался особенно энергичный кот.

Каналы и меридианы были разорваны, кажется, везде, где их только можно было разорвать. Они торчали хитросплетением невероятного хаоса лохмотий, из которых в окружающий мир утекала энергия девочки.

— О боги и демоны, — выдохнул Густаф. — как она еще жива-то… с таким же невозможно.

Возможно…

Хаджар знал это, пожалуй, лучше остальных. Но возможно только в виде уродливого калеки. И тогда, когда твое энергетическое тело было уничтожено на самых ранних ступенях развития в очень юном возрасте.

Раны же, которые терпела эта девушка, были получены ей сравнительно недавно.

Полгода.

Может год тому назад.

И, что удивительно, в таком юном возрасте она уже находилась на ступени Безымянной. Причем на средней стадии.