Сунув сверток под мышку, она провернула ключ в двери кабинета и замерла, услышав шаги. В этом коридоре, в отличие от первого этажа, редко кто ходил. К тому же поступь была слишком тяжела для девушки. В конце коридора была только мужская уборная. Уинифред понадеялась, что человек направляется туда, но на всякий случай потянула ручку двери на себя.

Шаги прозвучали мимо кабинета, скрипнула дверь в конце коридора. Выждав немного, Уинифред осторожно открыла дверь, стараясь не щелкнуть замком, и выскользнула в коридор. Торопливо запирая кабинет, она невольно косилась на уборную.

Сжимая ключ в руке, Уинифред начала подниматься на второй этаж и уже на лестнице услышала, как снова хлопнула дверь. Заинтригованная, она поднялась на лестничный пролет и перегнулась через перила.

Мужчина вышел в коридор и на секунду задержался у кабинета мистера Уоррена. Уинифред узнала его по густым светлым волосам и блеснувшим на переносице очках. Это был секретарь Уоррена, мистер Холбрук. Они с Уинифред пересекались редко, а когда встречались, он всегда угрюмо кивал ей в приветствие. Впрочем, он, наверное, не совсем бесполезен, раз Уоррен уже целых два года держит его при себе.

Секретарь зашагал дальше, но вдруг остановился под лестницей, запрокинул голову и посмотрел Уинифред прямо в лицо. Она заморгала, но от неожиданности и из упрямства взгляд не отвела. У мистера Холбрука было странное лицо. Сколько бы она в него ни вглядывалась, ей не удавалось выделить в нем никаких примечательных черт. Это было плоское, блеклое, пустое лицо. Лицо очень полезное.

Глаза мистера Холбрука слегка сузились под стеклами очков. Он опустил голову в легком поклоне, отвел взгляд и ушел, будто пригвоздив Уинифред к перилам, от которых она почему-то не могла оторвать ладоней.

* * *

Лондон, 1854

Уинифред задержалась у двери, не решаясь войти. Дверь была из нелакированного, грубо отесанного дерева, с темно-коричневыми кругами – она досконально ее изучила, просто чтобы оправдать себя за то, что не может открыть ее. Ей никак не удавалось сделать глубокий полный вдох – то ли из-за платья, которое стало слишком мало, то ли из-за удушающего страха.

Уинифред никогда еще не было так страшно.

За дверью послышалось глухое покашливание, скрипнуло кресло. Ей вдруг стало еще страшнее от мысли, что будет, если мистер Уоррен узнает, что она топчется и мнется у входа, словно трусливая идиотка.

Не позволяя себе больше колебаться, она нажала на ручку и вошла.

Кабинет мистера Уоррена всегда напоминал ей маленькую уайтчепельскую церквушку – здесь пахло густым ладаном, кислым мужским потом, было душно и темно. Уинифред ненавидела эту комнату и то, что каждый раз она заходила сюда, как в исповедальню.

Мистер Уоррен вскинул на нее глаза из-под темных бровей, что-то дописал на листке и аккуратно отодвинул его в сторону, чтобы не смазать чернила. Уинифред сложила руки перед собой и потупилась, избегая смотреть своему хозяину в глаза. Она ждала и ужасалась момента, когда он что-нибудь скажет.

– Добрый вечер, Винни, милая, – прошелестел он, и она вздрогнула.

Его голос не звучал сердито, мистер Уоррен ничем не показывал, что зол на нее. Если он скрывает ярость – у нее огромные проблемы.

Не поднимая головы, она тихо, но отчетливо произнесла:

– Добрый вечер, господин Уо…

– Уинифред. Винни, Винни, – перебил он и сложил пальцы. Она постаралась не съежиться. – Моя Винни. Расскажи мне, что произошло. Где письмо, милая?

Сердце так сильно забилось в горле, что Уинифред показалось, будто мистер Уоррен его видит. Он ведь все знает. Он знает, что произошло.

Она сглотнула и незаметно впилась ногтями одной руки в другую.

– Мне не удалось перехватить письмо, сэр, – выдавила она, задыхаясь. Ее трясло от страха, от его вкрадчивого спокойного тона, от осознания собственной никчемности. – Они встретились слишком рано, я не смогла… Я не успела…

– Что не успела?

– Забрать его, сэр. – Уинифред снова сглотнула, чувствуя, как начинают слезиться глаза от отвратительного запаха в кабинете. – Я должна была выкрасть его, но господа встретились раньше, чем было запланировано, и…

– Выходит, ты опоздала, – сказал он и мягко улыбнулся. – Знаешь, что было в том письме? Очень важная для меня информация, Винни. О ценных бумагах, о которых я уже не узнаю и которые не приобрету. В том конверте было очень-очень много денег, милая.

Уинифред била крупная дрожь, она боялась, что не сможет выговорить ни слова. Но она склонила голову и тонким незнакомым голосом произнесла:

– Извините меня, сэр. Я… Такого больше не повторится, сэр, даю вам слово. Я больше не допущу подобной ошибки.

Мистер Уоррен усмехнулся, и Уинифред осмелилась взглянуть ему в лицо. Он поджал губы, но его глаза улыбались, и от их уголков разбегались тонкие морщинки.

– Я верю тебе, Винни, – просто сказал он и откинулся в кресле, машинально проворачивая на указательном пальце толстое серебряное кольцо. – Я прощаю тебя. Можешь идти.

Уинифред распахнула рот, не решаясь вздохнуть. Неужели… неужели он и правда прощает ей этот промах? Неужели он лучше, чем она думала?

Она присела в торопливом книксене, словно опасаясь, что мистер Уоррен передумает, поклонись она недостаточно быстро.

– Благодарю, сэр. Я вас больше не подведу.

Она повернулась, чтобы уйти, но голос мистера Уоррена ударил ей в затылок:

– Постой. Помешай дрова в камине, милая.

Уинифред очень хотелось поскорее уйти, но теперь ей как никогда нужно было услужить своему хозяину. Она с улыбкой поклонилась ему, нагнулась над камином, отодвинула кочергой в сторону истлевшие угольки и подвинула ближе свежие поленья. Одно из них щелкнуло, и огонь занялся с новой силой.

Удовлетворенная, она отставила кочергу, разогнулась и увидела, что мистер Уоррен стоит и внимательно, без улыбки наблюдает за ней. Уинифред невнятно пробормотала слова прощания, снова поклонилась и повернулась, чтобы наконец-то уйти.

Неожиданно мистер Уоррен впечатал ее в стол так сильно, что из нее вышибло воздух. Край столешницы больно ударил ребра, Уинифред показалось, что каждая косточка в ее теле разломилась пополам. Рука мистера Уоррена сжала распущенные волосы на ее затылке и с силой вбила лицо в поверхность стола. Хрустнул нос, хлынула горячая кровь. Уинифред задохнулась от волны накатившей боли, но из горла вместо крика вырвался лишь тонкий пронзительный всхлип. Она попыталась оторвать голову от стола, но та будто налилась чугуном.

Мистер Уоррен выпустил ее голову и крепко обхватил ее руку выше локтя. Уинифред туго соображала и лишь беспомощно пыталась выдернуть руку из хватки хозяина. Мистер Уоррен поднял с каминной подставки раскаленную докрасна кочергу, поудобнее перехватил