Вот и весь комфорт. Роды пройдут именно так.

Мэлори поворачивается на спину и, тяжело дыша, смотрит в потолок. Она закрывает глаза, потом открывает снова. Она справится? Справится?

Должна справиться! Мэлори повторяет мантру, слова, которые морально ее подготовят: «На полу кухни или в больничной палате – какая разница? Твое тело знает, что к чему. Твое тело знает, что к чему. Твое тело знает, что к чему».

Вдруг, словно изображая гуление будущего ребенка Мэлори, начинают ворковать птицы за входной дверью. Мэлори расстается со своими думами и поворачивается на звуки. Пока она садится в кровати, с первого этажа доносится стук.

Мэлори замирает.

«Это в дверь стучат? Это Том? Кто-то выходил из дома?»

Стук доносится снова. Обеспокоенная Мэлори садится-таки в кровати. Одну руку она кладет на живот и прислушивается.

Опять стучат.

Мэлори свешивает ноги на пол, встает и ковыляет к порогу. Одна рука на животе, другая на двери – нужно слушать.

Опять стучат. На этот раз громче.

Мэлори выходит на лестницу и снова замирает.

«Кто там?»

Босые ноги мерзнут. Ребенок шевелится. Мэлори чувствует слабость. Птицы все галдят.

«Там кто-то из наших?»

Мэлори возвращается к себе в комнату и берет фонарь. Она идет в комнату Олимпии и светит ей на кровать. Олимпия спит. Дверь последней по коридору комнаты открыта, и Мэлори видит спящую Шерил.

Мэлори спускается по лестнице в гостиную.

«Том?»

Том спит на ковре, Феликс – на диване.

– Том! – Мэлори касается его плеча. – Том, проснись!

Том переворачивается на живот и смотрит на Мэлори.

– Том! – зовет она.

– В чем дело?

– В дверь стучат.

– Что? Сейчас?

– Сейчас.

Стук раздается снова. Том поворачивается к коридору.

– Черт подери! Который час?

– Не знаю, уже поздно.

– Ага, ясно.

Том быстро встает. На миг он замирает, словно хочет пробудиться окончательно, оставив свой сон на полу. Том полностью одет. Рядом с местом, где он спал, лежит каркас нового шлема. Том зажигает свет в гостиной.

Вдвоем они идут к двери. В коридоре останавливаются и опять слышат стук.

– Эй! – кричит мужчина.

Мэлори хватает Тома за руку. Том включает свет в коридоре.

– Эй! – снова зовет мужчина и стучит. – Впустите меня! Идти мне больше некуда. Эй!

Том приближается к двери. Кто-то выходит в коридор. Мэлори узнает Дона.

– Что такое? – спрашивает он.

– Кто-то стучит в дверь, – отвечает Том.

Спросонья Дон не сразу разбирает, в чем дело, потом резко спрашивает:

– Что вы задумали?

В дверь снова стучат.

– Мне нужно убежище, – заявляет мужчина. – Один я больше не выдержу.

– Я с ним потолкую, – говорит Том.

– У нас тут не общага, – осаживает его Дон.

– Я просто потолкую с ним.

Дон приближается к двери. Со второго этажа слышны чьи-то шаги.

– Если в доме есть кто-нибудь, я мог бы…

– Кто вы? – наконец спрашивает Том.

– Слава богу, в доме есть люди! – после секундной паузы радуется мужчина. – Меня зовут Гари.

– Может, он злодей, – говорит Дон. – Может, безумец.

В конце коридора появляются Феликс и Шерил. Вид у обоих измученный.

Джулс тоже выходит из комнаты. С ним собаки.

– Том, что случилось?

– Эй, Гари, расскажи нам о себе, – просит Том. – Ну, вкратце.

Птицы не умолкают.

– Кто там? – спрашивает Феликс.

– Меня зовет Гари. Мне сорок шесть лет. У меня темная борода. Глаза я не открывал давным-давно.

– Не нравится мне его голос, – заявляет Шерил.

Олимпия тоже вышла в коридор.

– Почему ты на улице? – спрашивает Том.

– Меня выгнали из дома, где я укрывался, – отвечает Гари. – Компания там собралась скверная. Мы повздорили.

– Что это значит, черт подери? – уточняет Дон.

– Они руки распускали, – неохотно отвечает Гари.

– Звучит подозрительно, – говорит Дон соседям. – Не открывайте дверь.

– Гари, давно ты на улице? – спрашивает Том.

– Кажется, два дня. Или уже три.

– Где ты прятался столько времени?

– Где прятался? На лужайках. В кустах.

– Черт подери! – вырывается у Шерил.

– Слушайте, я голоден, один-одинешенек и очень напуган, – не унимается Гари. – Ваши опасения понятны, только деться мне больше некуда.

– Ты в другие дома стучался? – спрашивает Том.

– Да, да, я часами стучался во все двери, но ответили только вы.

– Откуда он знал, что нашем доме есть люди? – спрашивает Мэлори соседей.

– Может, он не знал, – отвечает Том.

– Стучал он долго. Знал, что в доме кто-то есть.

Том поворачивается к Дону и вопросительно смотрит: что, мол, думаешь.

– Ни в коем случае не открывать.

На лбу у Тома появляется испарина.

– Уверен, тебе не терпится открыть дверь, – зло продолжает Дон. – Ты надеешься, что у этого Гари есть информация.

– Верно, – кивает Том. – Я надеюсь, что у Гари есть свежие мысли. По-моему, ему нужна помощь.

– Ясно. А по-моему, за дверью могут таиться семеро бандитов, готовых перерезать нам горло.

– Боже! – восклицает Олимпия.

– Мы с Джулсом обходили окрестности всего пару дней назад, – напоминает Том. – Гари прав, другие дома пустуют.

– Что же он не ночевал в одном из них?

– Не знаю, Дон. Может, там еды не было.

– Вы с Джулсом бродили по округе в то же время. Как Гари вас не услышал?

– Понятия не имею, черт подери, – отвечает Том. – Вдруг он был на соседней улице?

– Вы же каждый дом не проверяли. Откуда знаете, что Гари не врет?

– Впустите его, – говорит Джулс.

– Нет, дружище, не получится, – заявляет Дон, поворачиваясь к нему.

– Давайте проголосуем.

– Давайте, мать вашу, – злится Дон. – Если один из нас гребаную дверь открывать не желает, то гребаную дверь открывать не стоит.