А то послушать сира Кастуса, так кровь тварей обладает чуть ли не волшебными свойствами — пробуждать спящий дар при наличии крови заклинателей, подчинять — носителей простой крови и даже — излечивать организм от проклятий и болезней.

Действительно — разве такая большая плата за возможность прожить вместо одной зимы — двадцать-тридцать, если тебе придется безоговорочно подчиняться приказам? Почти вассальная на крови, но — вассальную клятву можно нарушить, а противостоять Зову — нельзя, по-крайней мере этого не может ни одна тварь, а они — значительно сильнее.

И мальчик — не сможет. Луций покосился на вихрастую голову Зиккерта с неожиданно вспыхнувшим внутри сочувствием — под какими звездами мальчишка должен был родиться, чтобы так не повезло в жизни? Затхлый род, большая сила — сначала Хейли, теперь… вот как кончил.

«Просто ещё одна тварь».

Кто будет следующим, если эксперимент удастся? Юный Дандалион? Ашту, который согласился принять вассалитет после окончания контракта? Или… сир Люциан?

Он видел, каким задумчивым становился последние дни взгляд сира Кастуса, когда тот смотрел на со-родича из Хэсау. Настолько задумчивым, что Луция пробирала натуральная дрожь — в крови Хэсау и так было намешано столько, что добавь кровь тварей и даже Великий не возьмется предсказать результат. И… как далеко готов зайти сир, чтобы защитить то, что принадлежит Блау?

Мистер Зиккерт пошевелился — цепи тихо звякнули ещё раз. «Просто тварь» — поправился он про себя, и начал выплетать отложенный Вестник сиру — он уже должен пройти портальную арку, но лучше повременить ещё немного.

«Опытный образец «З» пришел в себя…»

***

Аукционный дом Чжу

Хали-бад, городской амфитеатр

— Лот номер семнадцать! Восемнадцать стандартных единиц магпотенциала по шкале Чун Ци! Просто идеальное качество сохранности породы подтверждают сертификаты! Начальная цена шестьсот империалов! Шаг — двести империалов! Торги объявляю открытыми!

… восемьсот империалов… господин с номером три…

… тысяча… господин с номером восемь…

… тысяча двести… тысяча четыреста… тысяча шестьсот…

… две тысячи империалов… господин с номером шестнадцать…

… три тысячи… господин с номером три… три двести… юная госпожа…

… три четыреста… господин с номером три… три шестьсот … юная госпожа…

…четыре тысячи империалов… госпожа с номером сто пятьдесят два…

… четыре двести… господин с номером три… четыре четыреста юная госпожа…

… шесть тысяч империалов… господин с номером три…

Я — начала нервничать. После трех тысяч торговались мы только вдвоем — только две цифры вспыхивали на весь амфитеатр — три и сто пятьдесят два, три и сто пятьдесят два, три и сто пятьдесят два. Публика уже даже перестала поворачивать головы, довольствуясь объявлениями Распорядителя.

…шесть четыреста… господин с номером три… шесть шестьсот … юная госпожа… шесть восемьсот… господин с номером три… семь! Семь тысяч империалов — лот номер семнадцать — юная госпожа с номером сто пятьдесят два!

… семь двести… господин с номером три…

— И? — Распорядитель смотрел прямо на меня — на шестой сектор, но я опустила табличку на колени.

— Неужели у тебя кончились деньги, — пробурчала Марша.

— Представь себе, — ответила я тихо.

— Лот номер семнадцать! Восемнадцать стандартных магединиц! Идеально подтвержденное качество породы! Господа! Это последний «закрытый» лот в этом сезоне! — вещал Распорядитель.

— Если сир позволит, — Костас робко вытянул из-за ворота тонкую цепочку, на которой покачивался хран. — На предъявителя, здесь три тысячи империалов. Личные, — пояснил он твердо, — мамины, — немного тише. — Мама сказала, я должен учиться грамотно распоряжаться деньгами, и могу потратить на Академию, в Столице, или как сочту нужным, и нести ответственность за свои решения…

— И ты решил отдать Блау, — простонала Фейу, прикрыв лицо веером.

— Если сир позволит, — закончил Костас твердо, глядя на Тира.

— Сир — позволит, — резко процедил сквозь зубы Кантор после короткого молчания.

— Сира Блау…

— Благодарю, сир, — хран, нагретый теплом Костаса, лег мне в ладонь.

— Лучше бы потратил в Столице! — шикнула Марша.

— Блау всегда отдают свои долги, — парировал Костас. — Это знает весь предел.

— Семь тысяч двести империалов раз…

Все затаили дыхание, я погладила пальцами аукционную табличку.

«Господин с номером три — ставленник Феникса. Не торгуйся».

«Можешь купить все — кроме лота номер семнадцать. Ты вступишь в битву, которую проиграешь».

— Семь тысяч двести империалов два…

Я глубоко выдохнула, перевернула табличку на коленях, и, нагнувшись, протянула хран обратно Костасу.

— Благодарю, сир. Я высоко ценю ваше намерение, но сегодня Великий не благоволит мне. И… с этого момента зовите меня просто — Вайю…

— Семь тысяч двести империалов два…

Цыпленок кивнул — коротко, и — зарделся. Фей-фей одобрительно кивнула, Фейу — фыркнула, а я свободно откинулась в кресле — на сегодня аукцион для меня закончен.

Получить лот номер девять и привлечь внимание Феникса — не самый плохой куш за вечер.

— …похоже юная госпожа окончательно решила выйти из борьбы, и наш последний «закрытый» лот под номером семнадцать достается господину под номером три, мне осталось только произнести — семь тысяч двести империалов т…

— Восемь тысяч, — родной до последней ледяной нотки голос за моей спиной заставил вздрогнуть. Я начала оборачиваться, но сильные руки легли на плечи — и придавили — удерживая и защищая. — Восемь тысяч империалов.

— Господин с юной леди? — Распорядитель расплылся в улыбке.

— Лот номер семнадцать, восемь тысяч империалов раз! Кто-то хочет оспорить ставку?

Цифра три вспыхнула раньше, чем аукционист закончил говорить.

— Восемь тысяч двести империалов — господин с номером три!

— Девять тысяч империалов, — прозвучал холодный голос над моей головой.

— Господин не подтверждал участие, — донеслось откуда-то с передних рядов. — И не подтверждал свою платежеспособность!

Несколько светляков закружились прямо над нами, освещая шестой сектор.

— У кого-то есть сомнения в моей платежеспособности, а так же в том, что в моем распоряжении все деньги клана? — голос над головой оставался ровным и ледяным, почти морозным, но я прекрасно различала насмешку.

Пальцы на плечах вспыхнули, и меня прошибло волной удовольствия от ощущения родной силы.