Лада встретила Ольгу у черного входа кафе в Елочном переулке, где она, в роскошном дизайнерском платье и домашних туфлях на босу ногу, пыталась устроиться на работу посудомойкой. При одном взгляде на ее трехсантиметровые ногти становилось ясно, что посудомойка из нее никакая. Как, впрочем, и швея. Но интуиция подсказала Ладе, что Ольга может оказать неоценимую помощь в претворении в жизнь ее идей. Лада поселила женщину в мастерской, и вскоре у маленькой фирмы появились новые перспективы. Ольга, любительница шопинга и завсегдатай городских бутиков, нашла несколько надежных каналов сбыта. Дело оставалось за малым – создать предмет этого самого сбыта. Передав клиентуру принятой на работу швее, Лада занялась созданием первой коллекции.

Новоиспеченные кутюрье не лепили на свои изделия бирки с наименованиями известных брендов. Они придумали свое имя: Lara Odinzova, в честь матери Лады, Ларисы.

На том, чтобы имя писалось латинскими буквами, настояла Ольга. Перелопатив кучу рекомендаций по созданию локального фешн-бизнеса, она пришла к выводу, что его покупатели с бо́льшим уважением относятся к иностранному продукту, нежели к российскому, или, паче чаяния, к китайскому. Считая, что купил вещь, созданную французами или итальянцами, человек подсознательно начинает чувствовать ее высокое качество, ее коренное отличие от аналогичных вещей, пошитых соотечественниками.

«Лара Одинцова» не собиралась конкурировать с мировыми брендами. Лимитированность, эксклюзивность и достаточно гибкая цена были ее визитной карточкой. Конечно, для раскрутки нужны были деньги. Сайт, логотип, копирайт, отшив коллекции, портфолио съели все Ладины сбережения. Деньги за первую коллекцию, отправленную в три городских бутика, она вернули только через год. Прибыль фирма получила лишь спустя три года, когда, приобретя известность в определенных кругах, ее продукция заинтересовала более широкие слои покупателей. Теперь у них работали четыре швеи, настоящие профи.

– Вы хотите сказать, что этот костюм… – Ася осторожно коснулась лацкана элегантного пиджака Лады.

– И пальто тоже, – Лада грустно улыбнулась.

Доходы росли, но, вопреки ожиданию, счастья Ладе это не прибавляло. Обеспечивая себе день завтрашний, она почти забыла, что значит быть счастливой здесь и сейчас. С каждым днем она все острее чувствовала, как отдаляется от нее Маша, у которой с чужой Неонилой сложились более близкие отношения, чем с родной матерью. И с Прохором наедине они оставались все реже и реже. Но только Лада принимала решение оставить фешн-бизнес на Ольгу и вернуться в семью, как очередная встреча с отцом вновь пробуждала в ее душе страх перед завтрашним днем и как следствие – необходимость зарабатывать деньги.

Сегодня был как раз такой день. Она уже твердо решила прекратить заниматься шитьем. Маша проявляла большой интерес к идее создания кафе русской кухни, и Лада решила не упускать воможность наладить утраченные контакты с дочерью.

Отец позвонил сам, что случалось довольно редко. Попросил зайти.

– Ты допрыгалась, – заявил он, едва Лада перешагнула порог когда-то родного ей дома. – Тарасов с минуты на минуту вышвырнет тебя на улицу. Без Машки. Машка ему тоже не нужна, но в пику тебе он ее оставит себе.

И тут Лада не выдержала.

– Ты тоже меня забрал в пику матери? Не надо всех судить по своим меркам! У нас с Тарасовым отличная семья, мы не собираемся разводиться. Если ты не прекратишь лезть в нашу семью, я больше никогда не приду. Ты говоришь, что печешься о моем счастье? Вовсе нет! Ты за себя переживаешь! Боишься, что мы с Машкой свалимся тебе на голову, что тебе придется кормить нас! Так вот! Можешь быть спокоен – этого не будет никогда.

Лада стремительно прошла на кухню, поставила на стол пакет с едой и, с трудом сдерживая злые слова, готовые сорваться с языка, вылетела из квартиры.

Она очень долго сидела в машине, пытаясь успокоиться, потом медленно тронулась с места. Проезжая мимо офиса «Железобетона», увидела выходящего на крыльцо Прохора, но, не остановившись, проехала мимо. Не хотела тревожить мужа своими семейными дрязгами. А ведь если бы она остановилась, вполне вероятно, что все сложилось бы по-иному. Стрелок не нажал бы на спусковой крючок, Прохор был бы сейчас дома…

Лада замолчала.

– Ничего, – Ася обняла Ладу, – все наладится.

– Как наладится, Ася? Вот вы говорите, что нельзя ничего скрывать от детей. Как мне рассказать Маше про «Лару Одинцову»? Считается же, что я целыми днями либо перемещаюсь между нашими предприятиями, либо слоняюсь по магазинам, тратя деньги на модные тряпки. Да что Маша! Как я расскажу это Прохору? Как скажу, что я покупала только ткани и фурнитуру и что стоило это на порядок дешевле, чем в магазине?

– Я не понимаю, в чем сложность?

– А вдруг он решит, что я обкрадывала его? Вкладывала его деньги в развитие собственного бизнеса?

– Лада, он сам бизнесмен и, я так думаю, будет только рад, что вы смогли организовать свое дело. А насчет обкрадывали… Разве что на любовь… И его, и Машу. Но это – вещь поправимая. Я уверена, что у вас все получится. А сейчас давайте спать. Утро вечера мудренее.

А утром разразился скандал.

– Мама, где папа? – первое, что услышала Ася, когда зашла на хозяйскую половину.

– Машенька, папа, наверное, переночевал на работе, – попыталась урезонить ее мать.

– А где его зубная щетка? Почему тут только две щетки?

«Вот я растяпа!» – подумала Ася и, кляня себя за забывчивость, поспешила в ванную. В стаканчике стояли две щетки – розовая и фиолетовая. Очевидно, их поставила Лада, не обнаружив вечером в привычном месте.

– Он бросил нас? Ушел? Почему ты молчишь? Я так и знала, что этим все кончится! Тебе же нет никакого дела до нас! Только и занимаешься своими шмотками. Папа работает днем и ночью, а ты все тратишь и тратишь!

– Маша, дочка, что ты такое говоришь?

Лада попробовала взять дочь за руку, но та вырвалась и убежала в свою комнату.

Ася боялась поднять глаза, чтобы не встретиться с Ладой взглядом. Она боялась, что любой ее жест может быть истолкован несчастной матерью как упрек: «Я же говорила».

Лада подошла к двери в Машину комнату, тихонько поскреблась:

– Медвежонок, прости! Я не хотела тебя расстраивать. Папа никуда не ушел. И не уйдет, потому что очень любит тебя. И меня очень любит. Вчера с ним произошел случай… Плохой случай, Машенька…

Дверь в Машину комнату распахнулась. Девочка стояла на пороге.

– Что с ним? Что с папой?

– Он в больнице, Машуня. Я сейчас позвоню в школу, скажу, что ты сегодня не придешь, и мы поедем к нему. Хорошо?

– Мамочка! – Маша бросилась матери на шею, глаза ее были полны слез. – Прости меня, пожалуйста! Я правда очень испугалась, что папа… А с ним все будет в порядке?