– О… – Женщина явно была удивлена. – Это так неожиданно! Давайте я переговорю с врачом, а потом сообщу вам. Или хотите, вы можете сами все это узнать, а заодно и поговорить с больной. Я думаю, она вам будет благодарна.

– А что, ее состояние улучшилось? Она может общаться? – Сердце Евгении заколотилось сильнее.

– Ее состояние можно назвать удовлетворительным, и я не думаю, что мы ее долго у себя продержим. Проблема лишь в том, что после перенесенных травм у нее есть определенные проблемы с памятью.

– Она потеряла память?

– Нет. Так сказать нельзя, – помедлила с ответом женщина. – Что-то она помнит. Довольно связно рассказывает о себе и своей семье, но некоторые моменты вызывают у нее затруднения. Словно кто-то стер их ластиком.

– Но у нее все будет нормально? Что говорят врачи?

– Прогноз благоприятный. Они говорят, что она еще легко отделалась, точно родилась в рубашке. Вы же знаете, что она несколько часов пролежала при минусовой температуре на дороге, пока ее не обнаружили! Удивительно, но у нее не было признаков обморожения. Так, несколько переломов, ушибы, в том числе сотрясение мозга. Но у нее молодой сильный организм, который помогает ей лучше любого врача. Возможно, она подавлена, чувствует себя одинокой, брошенной. Но мы не оказываем психологическую помощь. Конечно, подходим, интересуемся ее состоянием. Но хорошо бы, у нее появились друзья. Замечательно, что вы позвонили! Может, навестите ее?

– Нет. Не сейчас, – произнесла Евгения, стараясь, чтобы ее голос не прозвучал испуганно. – Конечно, я к ней приеду. Но позже. А пока я хотела бы помочь ей тем, чем могу. Так когда мне можно будет перезвонить вам насчет медикаментов?

Вечером того же дня пакет с необходимыми лекарствами, фруктами, а также несколько номеров журнала «София» были переданы на имя Марии…

Как и обещала Дубровская, через неделю следователь пригласил их осмотреть вещи потерпевшей. Правда, Евгения не особенно понимала, зачем это нужно, но адвокат была настойчива, и она подчинилась, правда не без колебаний. В ее памяти еще была свежа картина всеобщего судилища, которое устроили ей тетки в больничной палате. Однако в этот раз процедура заняла гораздо меньше времени и не была такой пугающей, поскольку понятые, приглашенные следователем, были абсолютно равнодушны к происходящему. Это были два мужичка с синими лицами, которые оказались в милиции явно не по своей доброй воле. В воздухе висел стойкий запах перегара.

– Итак, что вы хотите посмотреть? – улыбнулся следователь. Сегодня он находился в превосходном настроении. – Все?

На последнем слове он сделал ударение, явно желая смутить женщин. Евгения представила, как им на обозрение выложат бюстгальтер и трусы Машеньки, и они будут рассматривать их в присутствии этих неопрятных мужчин. Она почувствовала неудобство. Видно, правду говорят, что врачи и юристы – самые большие циники. Адвокат чувство юмора следователя также не оценила.

– Нас интересует верхняя одежда девушки, а конкретно – куртка или пуховик, который был на ней на месте происшествия.

Следователь поднял с пола объемный пакет, сунул туда нос, затем, для достоверности, запустил руку. Перемешав содержимое несколько раз, он поднял глаза.

– Тут ничего нет, – сказал он с несколько глуповатой улыбкой.

– Как ничего нет? – не поняла Дубровская.

– А так, – следователь высыпал содержимое пакета на стол. Прежде чем бомжи успели вытянуть шеи, он ловко убрал обратно нижнее белье, оставив на столе джинсы, легкую кофточку и короткие сапожки. – Вот, как говорится, чем богаты…

Женщины недоуменно рассматривали кучу тряпья, перепачканного грязью с примесью хвои.

– Но тут же нет верхней одежды, – озадаченно проговорила Дубровская. – Нас же интересует именно она.

– Я сам удивляюсь, почему так получилось, но больше у нас ничего нет.

– Но этого просто не может быть! – воскликнула адвокат. – Вы хотите сказать, что эта ваша Машенька находилась в лесу в подобном одеянии?! Зимой?! В джинсах и кофте?! – Она повернулась к Евгении: – Вы точно разглядели, что пострадавшая была в куртке?

– Да, – проговорила Евгения. – Во всяком случае, я могу сказать, что она не была раздета.

Швец была готова к чему угодно, только не к этому. Напрягая свою память, она пыталась вытащить из прошлого отдельные фрагменты, детали, которые ей помогли бы вспомнить, во что была одета пострадавшая. Однако даже сквозь плотную завесу времени, навсегда закрывшую от нее этот день, Евгения могла сказать вполне определенно: никакой девушки в блузке и джинсах, распростертой на снегу, на месте происшествия не было. Перед ее глазами по-прежнему чернело бесформенное человеческое тело.

– При таких обстоятельствах результаты ранее проведенного опознания кажутся мне еще более сомнительными, – заметила адвокат. – Судите сами. В первоначальном протоколе допроса моя подзащитная заявила, что не подходила к телу и затрудняется даже с определением половой принадлежности пострадавшего. Единственным, что она могла вспомнить из его одежды, был пуховик темного цвета с капюшоном. Как видно из вещей, представленных следствием, подобного предмета одежды на месте происшествия найдено не было! Вопрос, который я задавала ранее, становится все более актуальным. Итак, кого вы нам подсунули?

Следователь, сообразив, что какая-то логика в размышлениях адвоката все-таки имеется, взволновался не на шутку.

– Дамы, дамы! – запричитал он. – У меня есть рапорт, из которого следует, что потерпевшая была на самом деле обнаружена без верхней одежды и без документов!

– Куда же это все делось?

– Я полагаю, что потерпевшую ограбили уже после того, как ее сбила машина. Она долгое время пролежала на обочине. Не исключено, что кто-то просто воспользовался ее беспомощным состоянием, умыкнув ее пуховик и сумку. К сожалению, такое иногда случается. Ну, в самом деле, не могла же она быть вдали от населенного пункта без верхней одежды и без сумки? – выдал свою версию следователь.

– А сама она из поселка Клепино? – спросила Евгения.

– Нет. В том-то и дело! Мы провели обход всех домов поселка, опросили жителей, показывали им фотографию девушки, но так ничего не добились. Никто ее не знает. Совершенно ясно, что она не местная.

– Как же она там оказалась? Более чем странное место, если учесть, что до поселка целых пять километров.

Один из мужичков, сидевших до сих пор смирно, вдруг закряхтел:

– А вы не думали, что она, эта ваша девка… Ну, того… Плечевая?

– Чего-о?! – возмутился следователь, поворачиваясь к добровольному помощнику милиции. – Что ты несешь-то?!

– А я что? – пожал плечами понятой. – Может, она проститутка? Тогда все сходится. Понятно тогда, чего она там без пальто околачивалась.

Его приятель тоже проявил признаки пытливого ума.