Капитан Блад, в изысканных выражениях поблагодарил хозяев залюбезный приём, с удовольствием воспользовался их предложением, так какпребывание в доме сэра Джеймса Корта, несомненно, могло содействоватьдостижению цели, ради которой он прибыл на Невис.

Мы уже знаем о вере капитана Блада в счастливый случай.Однако эта вера не заходила так далеко, чтобы побуждать капитана сидеть иждать, пока случай сам его не отыщет. Счастливые случаи, по его мнению, должныбыли создаваться или, по крайней мере, призываться человеческим умом иусердием. Поэтому на следующее утро Блад поднялся пораньше, не желая терятьвремени в достижении цели. Из полученных накануне сведений он знал, в какомнаправлении начать поиски, и вскоре после восхода солнца направился к коню??нямсэра Джеймса, чтобы обзавестись нужным средством передвижения.

Никто бы не усмотрел ничего необычного в том, что гостьполковника, привыкший рано вставать, решил перед завтраком прокатиться верхом ипозаимствовал для этого лошадь у своего хозяина. Тот факт, что он избрал свойпуть мимо плантации сэра Джеймса, также едва ли возбудил бы интерес укого-нибудь из рабов.

В своих поисках Блад мог полагаться только на себя и насудьбу, от которой требовалось послать навстречу нужного ему раба.

Однако фортуна в это утро, казалось, к нему не благоволила.Несмотря на ранний час, леди Корт в силу, быть может, той же привычки рановставать, либо по причине домашних забот, а возможно, в результате не дававшихей покоя чувств, вызванных привлекательностью её гостя, неожиданно появилась уконюшен, бодрая и оживлённая, и приказала оседлать ей коня, дабы сопровождатькапитана Питера в его прогулке. Капитан был предельно раздосадован, но необнаружил своих чувств. Когда леди Корт весело сообщила, что покажет емуводопад, он проклял в душе её энтузиазм, но вежливо ответил, что его большеинтересуют плантации.

Леди сморщила прелестный носик в шутливой гримасе.

— О, сэр, вы меня разочаровали, я думала, что в вас большепоэзии и романтики и что вы любите красоту дикой природы.

— В какой-то мере так оно и есть, но практицизма во мне неменьше. Я испытываю наслаждение, созерцая плоды человеческого труда.

Начался спор — изощрённая и совершенно пустая игра слов,показавшаяся капитану Бладу, у которого были совсем другие намерения, удручающенудной. Наконец дискуссия закончилась компромиссом. Сначала они поехали кводопаду, к которому леди Корт смогла пробудить в своём спутнике лишь вежливыйинтерес, а потом направились домой, где их ожидал завтрак, через плантациисахарного тростника. Их капитан изучал с пристальным вниманием, весьмаогорчившим изрядно проголодавшуюся леди.

Чтобы всё рассмотреть подробнее, капитан ехал шагом поширокой просеке в уже желтеющем тростнике. Попадавшиеся по пути невольники, изкоторых лишь немногие были белыми, копали оросительные канавы. Иногда Блад,испытывая терпение леди Корт, натягивал поводья и останавливался, оглядываясьвокруг, а один раз, остановившись рядом с надсмотрщиком, стал спрашивать егосначала об урожайности, а потом о рабах, их численности и трудоспособности. Пословам надсмотрщика, белыми рабами были сосланные осуждённые.

— Это, наверно, бунтовщики? — спросил капитан. — Из техгнусных псалмопевцев, которые участвовали в мятеже герцога Монмута?

— Нет, сэр. Из тех у нас только один. Его привезли сБарбадоса вместе с ворами и мошенниками. Эта партия работает вон в техзарослях.

Они поехали в том направлении и вскоре поравнялись с группойполуголых и оборванных людей, так сильно загорелых, что их можно было принятьза светлокожих негров. Спины многих были исполосованы бичом надсмотрщика.Пристальный взгляд капитана сразу же остановился на рабе, ради которого он иприбыл на Невис.

Леди, будучи не в состоянии долго играть роль пассивногоспутника, уже давно проявляла признаки раздражения. Когда же капитан сноваостановился и вежливо заговорил с дородным надсмотрщиком этих несчастныхтружеников, её терпению пришёл конец. Почти тут же она нашла выход своемудурному расположению духа. Молодой человек, обращавший на себя вниманиестройной фигурой и светлыми выгоревшими волосами, стоял, опираясь на мотыгу,открыв рот и пожирая глазами капитана.

Леди двинула на него свою кобылу.

— Ты почему стоишь без дела, ротозей? Неужели тебя нельзянаучить порядку? Ну ничего, сейчас я займусь твоим воспитанием!

Её хлыст со свистом опустился на обнажённые плечи юноши,потом взвился вновь, чтобы повторить удар, но невольник, резко повернувшись кней, парировал удар левой рукой и, схватившись за конец хлыста, вырвал его изрук леди Корт с такой силой, что она едва удержалась в седле.

Если остальные рабы застыли на месте, поражённые дерзостьюих товарища, то бдительный надсмотрщик не дремал. С проклятием он бросился намолодого раба, разматывая длинный бич.

— Сдери с него кожу, Уолтер! — взвизгнула леди.

Но прежде чем эта угроза осуществилась, юноша, отшвырнувхлыст, поднял мотыгу. Его светлые глаза сверкнули.

— Только тронь меня — и я вышибу тебе мозги! — крикнул он.

Надсмотрщик остановился, видя его безрассудную решимость ипонимая, что раб, доведённый до отчаяния болью и несправедливостью, неколеблясь, выполнит свою угрозу. Тогда он попытался воздействовать наневольника словами, чтобы выиграть время, покуда его бешенство утихнет.

— Брось мотыгу, Хагторп! Брось сейчас же!

Но Хагторп расхохотался ему в лицо. Миледи тоже рассмеялась,и в её злобном язвительном смехе слышалось что-то ужасное.

— Не спорь с этим псом! Пристрели его! Я разрешаю, Уолтер. Ясвидетель его бунта. Прикончи его на месте!

Следуя настойчивому приказу хозяйки, надсмотрщик потянулся квисевшей на поясе кобуре. Но лишь только он вытащил пистолет, капитаннаклонился с седла и с такой силой ударил его хлыстом по руке, что оружиеполетело на землю. Надсмотрщик вскрикнул от боли и изумления.

— Не волнуйтесь, — сказал Блад. — Я спас вам жизнь, скоторой вы бы, несомненно, распростились, если смогли бы выстрелить.

— Капитан Питер! — возмущённо воскликнула леди Корт.

Он повернулся к ней, и презрение, сверкавшее в егоярко-голубых под чёрными бровями глазах, поразило её, словно удар.

— Кто вы? Неужели женщина? Клянусь, мадам, лондонскиеуличные девки и те выглядят более женственно!

Леди задохнулась от гнева, но бешенство помогло ей обрестидар речи.

— Слава Богу, у меня есть муж, сэр. И за эти слова выответите! — Вонзив шпоры в бока своей лошади, леди пустила её в галоп, избавивБлада от своего присутствия, что его вполне устраивало.