— Я отвечу хоть всем мужьям мира, — рассмеявшись, крикнулкапитан ей вслед. Затем он подозвал Хагторпа.

— Иди сюда, приятель. Ты пойдёшь со мной. Я сделаю так,чтобы справедливость восторжествовала, но не хочу оставить тебя на милосердиенадсмотрщика, пока я буду этим заниматься. Берись за моё стремя, и пошли к сэруДжеймсу. А вы посторонитесь, — обратился он к надсмотрщику, — или мне придётсянаехать на вас! За свои поступки я отвечу перед вашим хозяином, а не передвами!

Угрюмо поглаживая ушибленную руку надсмотрщик отступил всторону перед этой угрозой, и капитан Блад, не торопясь, поехал вперёд. Том Хагторпшёл рядом, держась за стремя. Когда их уже никто не мог слышать, юноша спросилхриплым от волнения голосом:

— Питер, каким чудом ты здесь оказался?

— Чудом? Ты разве не ожидал, что кто-нибудь из нас рано идипоздно найдёт тебя? — И он рассмеялся. — Мне повезло. Эта красотка дала мнеотличный предлог заняться тобой, что очень облегчает дело. Но так или иначе,несмотря на все трудности, я клянусь, что не покину Невис без тебя!

Явившись в дом вице-губернатора, капитан Блад оставил Тома вхолле, а сам, избрав в качестве ориентира сварливый голос леди Корт, добралсядо столовой. Там он застал сэра Джеймса, сидевшего за нетронутым завтраком схолодной усмешкой на лице, и его супругу, мечущуюся по комнате. При звукеоткрываемой двери леди замерла, грудь её бурно вздымалась, глаза сверкали набледном лице. Увидев Блада, она тут же взорвалась:

— Так у вас ещё хватает наглости являться сюда!

— Я считал, что меня ждут.

— Ждут? Скажите пожалуйста!

Он слегка поклонился.

— Прошу извинить за вторжение, но я полагаю, что от меняпотребуют кое-каких объяснений.

— Можете в этом не сомневаться!

— А моё чувствительное сердце не позволяет разочаровыватьледи.

— Совсем недавно вы называли меня по-другому.

— Когда вы этого заслуживали.

Сэр Джеймс постучал по столу, сочтя, что обязанностивице-губернатора и супруга требуют от него вмешательства.

— Сэр, — заговорил он властным и недовольным тоном. — Будьтелюбезны объясниться.

— Извольте. Мне нечего скрывать.

И капитан Блад подробно рассказал обо всём, происшедшем наплантации, причём несколько раз ему приходилось принимать соответствующие меры,чтобы помешать леди Корт, которая неоднократно пыталась его перебить.

К концу повествования сэр Джеймс устремил взор на свою жену,кипевшую от злобы, и глаза его отнюдь не выражали сочувствия.

— В рассказе капитана Питера есть то, чего не хватает ввашем, чтобы составить полную картину.

— В его рассказе есть всё, чтобы заставить вас потребоватьудовлетворения, если вы не трус!

Покуда вице-губернатор переваривал оскорбление, капитан Бладпоспешил вмешаться.

— Что касается удовлетворения, сэр Джеймс, то я всегда квашим услугам. Но сначала, для моего, собственного удовлетворения, позвольтезаметить, что если под влиянием чувств, которые, я уверен, вы сочтётегуманными, мною совершены какие-либо оскорбительные для вас поступки, то яприношу вам свои извинения.

Но сэр Джеймс оставался суровым и непреклонным.

— Вы не добились ничего хорошего своим вмешательством. Этотнесчастный раб, поощрённый к бунту вашими действиями, не избежит наказания.Если оставить этот инцидент без последствий, то на плантации придёт конецпорядку и дисциплине. Надеюсь, вы понимаете это?

— Да какое вам дело, что он понимает! — взвизгнула ледиКорт.

— Я понимаю лишь то, что если бы я не вмешался, этого парняпристрелили бы на месте по приказу её милости и только за нежелание, чтобы снего содрали кожу по её же распоряжению.

— Это всё равно от него не убежит, — злорадно заявила леди,— если только сэр Джеймс не предпочтёт его повесить.

— В качестве козла отпущения — из-за того, что я вмешался? —осведомился капитан Блад у сэра Джеймса. И тот, уязвлённый насмешкой, поспешилответить:

— Нет-нет. За угрозу надсмотрщику.

Эти слова вызвали очередную атаку её милости.

— А то, что он оскорбил меня, конечно, не имеет значения? Вовсяком случае для этого джентльмена?

Находясь между двумя спорящими сторонами, сэр Джеймсрисковал потерять своё обычное непроницаемое спокойствие. Он так хлопнул постолу, что задребезжала посуда.

— Пожалуйста, не всё сразу, мадам! Положение, видит Бог, итак достаточно скверное. Я вас неоднократно предупреждал, чтобы вы не срывалисвоё дурное настроение на этом Хагторпе. Теперь я должен либо высечь его занеуважение, которое, надо признаться, полностью спровоцировано вами, либоподорвать дисциплину среди рабов. А так как я не могу допустить последнего, томне остаётся благодарить вас за то, что вы вынуждаете меня быть бесчеловечным.

— А мне остаётся благодарить только себя за то, что я вышлазамуж за такого глупца!

— Этот вопрос, мадам, мы обсудим очень скоро, — сказал сэрДжеймс настолько угрожающим тоном, что изумлённая леди Корт не нашла слов дляответа, несмотря на всю свою наглость.

Наступившую тишину нарушил голос Блада:

— Я бы мог, сэр Джеймс, избавить вас от решения этойдилеммы. Как вы помните, я прибыл сюда, намереваясь купить кают-юнгу. Сначала ядумал о негре, на этот Хагторп кажется мне подходящим. Продайте его мне — и всёбудет в порядке.

Сэр Джеймс немного подумал, затем взгляд его просветлел.

— Ей-богу, это выход!

— Тогда вам остаётся только назвать цену.

Но её милость не могла примириться со столь простымрешением.

— Ничего себе, выход! Этот человек — бунтовщик,приговорённый к пожизненным работам на плантациях. Ваш долг не позволит вамсодействовать его побегу из Вест-Индии.

Глядя на колеблющегося сэра Джеймса, Блад понял, что егонадежды на лёгкий исход дела не оправдываются. Прокляв в душе бесчувственнуюзлобу этой хорошенькой мегеры, он прошёл по комнате и, облокотившись на высокуюспинку кресла, мрачно оглядел супругов.

— Значит, этого несчастного парня придётся высечь?

— Не высечь, а повесить, — поправила леди.