— Но раз он оскорбил вас…

— Он взглянул на меня и нахально улыбнулся.

— Улыбнулся? — Густые брови сэра Джеймса поползли вверх. —Но это могло быть простым приветствием.

— Ну конечно! Вы готовы даже стать на сторону раба противсвоей жены! Что бы ни случилось, я никогда не бываю права. Никогда! — И онапрезрительно фыркнула. — Ничего себе, приветствие! А если даже так, то с какойстати этот ничтожный раб должен приветствовать меня улыбкой?

— Бедняга хоть и раб, но родился он джентльменом.

— Джентльмен, нечего сказать! Проклятый бунтовщик, которогоследовало бы вздёрнуть!

Глубоко посаженные глаза сэра Джеймса задумчиворассматривали привлекательное лицо леди Корт.

— Неужели в вас нет ни капли жалости? — спросил он. — Выменя просто удивляете. К тому же вы на редкость непоследовательны. Вам понравилсяэтот парень на Барбадосе, что вы не могли успокоиться, пока я не купил его вами вы не сделали из него грума, а теперь…

Но его речь была прервана ударом хлыста по столу.

— Я не желаю больше слушать! Вам нравится унижать меня ивыставлять в дурном свете, но я знаю, что мне делать в следующий раз. Яразукрашу хлыстом всю его наглую физиономию! Это отучит его насмехаться надомной.

— Весьма благородный поступок, — с горечью ответил сэрДжеймс, — и на редкость храбрый по отношению к человеку, который не может вамответить.

Но леди Корт больше не слушала его. Удар её хлыста разметалпо столу письма, которые внезапно привлекли её внимание.

— Не было пакета из Англии? — спросила она, и сэр Джеймсзаметил, как участилось её дыхание.

— Я как будто уже говорил о королевских делах. Всё лежитздесь на столе, где, как вы изволили заметить, следует завтракать.

Леди Корт стала рыться в груде писем, рассматривая каждыйпакет.

— А мне были письма?

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем внезапно сжавшиесягубы сэра Джеймса раскрылись для уклончивого ответа.

— Я ещё не всё просмотрел.

Леди Корт продолжала копаться в письмах, её супруг наблюдалза ней исподлобья.

— Ничего нет? — удивлённо и разочарованно спросила она,нахмурив тонкие брови. — Совсем ничего?

— Вы же сами смотрели, — последовал ответ.

Леди Корт отвернулась, теребя пальцами нижнюю губу. СэраДжеймса горько позабавило то, как её яростная обида была сразу же забыта, агнев на дерзкого раба сменило иное чувство. Медленно направившись к двери, ледиКорт внезапно остановилась, уже положив руку на дверную ручку, и спросиламягким, вкрадчивым голосом:

— И вы не получили ни слова от Джеффри?

— Я уже сказал вам, что не просмотрел всю почту, — необорачиваясь, ответил сэр Джеймс.

Но его супруга всё ещё не уходила.

— Я не заметила его почерка ни на одном конверте.

— Значит, он не написал мне.

— Странно, — протянула леди Корт. — Очень странно. Он долженбыл сообщить, когда нам ждать его.

— Я не очень жажду узнать эту новость.

— Ах, вы не жаждете? — Краска бросилась ей в лицо, а гневвспыхнул с новой силой. — А я? Вы, конечно, не думаете обо мне, запертой, как втюрьме, на этом мерзком острове и лишённой всякого общества, кроме коменданта исвященника с их безмозглыми жёнами! Я всем пожертвовала ради вас, а вы каждыйраз злословите, только я познакомлюсь с кем-нибудь, кто может говорить очём-нибудь, кроме сахара, перца и цен на черномазых! — Леди Корт умолкла, исразу же воцарилась тишина. — Почему вы не отвечаете? — взвизгнула она.

Загорелое лицо сэра Джеймса побледнело. Медленно онповернулся в кресле.

— Вы желаете, чтобы я ответил? — В его голосе послышалисьугрожающие нотки.

Но леди Корт, вне всякого сомнения, этого не желала. Недожидаясь ответа, она вылетела из комнаты, хлопнув дверью, так как не могла незнать, какую опасность таил в себе гнев, внезапно охвативший её супруга. Ноникакие эмоции не могли надолго завладеть этим апатичным человеком. Сэр Джеймсоткинулся в кресле, помянул чёрта и вздохнул. Снова развернув лист бумаги,который всё это время был у него в руке, он погрузился в чтение, а потом долгосидел, охваченный мрачными мыслями. Наконец он встал, подошёл к секретеру,стоящему между открытыми окнами, и запер в него письмо и томик, переплетённый впергамент. Только после этого он обратился к ожидавшей его остальнойкорреспонденции.

Тоска леди Корт по изысканному обществу, доставлявшая немалостраданий её домочадцам, получила некоторое утешение на следующее утро, когда«Мария Моденская» приблизилась к острову Невис — огромной зелёной горе, словновыросшей среди моря, — и бросила якорь в Чарлзтаунской бухте.

Мистер Корт, горевший нетерпением сойти на берег, уже отдалстюарду Джейкобу распоряжение относительно выгрузки его вещей, когда в каютувошёл капитан Блад.

— Высадку, очевидно, придётся отложить до завтра, — сказалон.

— До завтра? — изумлённо уставился на него Джеффри Корт. —Но ведь это Невис, не так ли?

— Безусловно. Но прежде чем высадить вас на берег, следуетрешить небольшое дело, касающееся платы за проезд.

— Ах, вот оно что! — с презрением промолвил мистер Корт. — Яже сказал, что плата — на ваше усмотрение.

— Ну что же, ловлю вас на слове.

Джеффри Корту не понравилась улыбка капитана, которую онпонял по-своему.

— Если вы измерены заняться вымогательством…

— О, нет, что вы, никакого вымогательства. Плата будет самойумеренной. Садитесь, сэр, и я вам всё объясню.

— Объясните? Что?

— Садитесь, сэр, — властно повторил Блад, и сбитый с толкумистер Корт предпочёл подчиниться.

— Дело вот в чём, — начал капитан Блад, усевшись на кормовойрундук[83] спиной к открытому окну, сквозь которое в каюту проникали яркиесолнечные лучи и доносились крики торговцев, которые, подъехав к кораблю налодках, предлагали овощи, фрукты и дичь. — В данный момент я бы просил вас,мистер Корт, считать себя в определённом смысле заложником. Заложником моегоочень близкого друга, который в настоящее время является рабом вашего кузена —сэра Джеймса. Вы сами рассказывали, как ценит и любит вас Джеймс, поэтому нетоснований для беспокойства. Короче говоря, сэр, свобода моего друга — плата заваш проезд, которую я попрошу внести вашего кузена. Вот и всё.