— Нет-нет, — запротестовал сэр Джеймс. — Достаточно высечь.

— Вижу, что мне здесь больше нечего делать, — сказал капитанБлад, вновь обретя своё насмешливое спокойствие. — Поэтому разрешитеоткланяться. Но прежде, чем я уйду, мне придётся сообщить вам кое-что, о чём япочти совсем забыл. На Сент-Томасе я обнаружил вашего кузена, который отчаянноторопился на Невис.

Блад хотел их удивить, и это ему удалось. Но внезапнаярезкая перемена в поведении её милости удивила его не меньше.

— Джеффри! — воскликнула она, и её голос дрогнул. — Выимеете в виду Джеффри Корта?

— Его зовут именно так.

— Вы говорите, что он на Сент-Томасе? — переспросила леди, иперемена в её манерах стала ещё более заметной. Поведение сэра Джеймса такжеизменилось. Он устремил на свою супругу внимательный взгляд из-под густыхбровей, его тонкие губы скривились в усмешке.

— Вовсе нет, — поправил Блад. — Мистер Корт здесь, на бортумоего корабля. Я привёз его с Сент-Томаса.

— Тогда… — Леди смолкла, чтобы перевести дыхание и внедоумении наморщила лоб. — Тогда почему он не сошёл на берег?

— Я склонен усматривать в этом волю Провидения, так же, каки в том, что он просил меня доставить его сюда. Для вас, сэр Джеймс, важно лишьто, что он всё ещё у меня на борту.

— Значит, он болен? — вскричала леди Корт.

— Здоров, как мы с вами, мадам. Но всё может измениться. Наборту своего судна, сэр Джеймс, я обладаю такой же неограниченной властью, каки вы здесь, на суше.

Не понять капитана было невозможно. Поражённые, они молчауставились на него, затем леди Корт, дрожа и задыхаясь, заговорила:

— Полагаю, что есть законы, которые могут обуздать вас.

— Таких законов нет, мадам. Вы знаете только половину моегоимени. Я действительно капитан Питер — капитан Питер Блад. — Он решил раскрытьсвоё инкогнито, чтобы угроза имела больший вес. — Надеюсь, — продолжал Блад,ответив улыбкой на их безмолвное удивление, — что ради вашего кузена Джеффри высочтёте возможным быть более человечным с этим несчастным рабом. Ибо я даю вамслово, что поступлю с мистером Джеффри Кортом так же, как вы поступите с молодымХагторпом.

Сэр Джеймс неожиданно громко расхохотался, в то время какего жена, слегка оправившись от охватившего её ужаса, попыталась вникнуть всоздавшееся положение.

— Прежде чем вы сможете что-нибудь сделать, — начала она, —вам нужно вернуться к себе на корабль, а вы не покинете Чарлзтаун до тех пор,пока мистер Корт не сойдёт на берег целым и невредимым. Вы забыли, что…

— О, я ничего не забыл, — прервал её капитан Блад. — Недумаете же вы, что я способен войти в западню, не убедившись, что она не можетзахлопнуться. На «Марии Моденской» сорок бортовых орудий. Двух бортовых залповбудет достаточно, чтобы превратить Чарлзтаун в груду развалин. И это случится,если я не дам знать о себе к восьми склянкам. Если в вас есть хоть капляблагоразумия, миледи, то вы постараетесь этого избежать.

Она отшатнулась, бледная и дрожащая, а сэр Джеймс, намрачном лице которого ещё мелькала насмешливая улыбка, поднял взгляд накапитана Блада.

— Вы поступаете, как бандит с большой дороги, сэр. Выприставили пистолет к нашим головам.

— Не пистолет, а сорок бортовых пушек, причём каждая из нихзаряжена.

Конечно, несмотря на эту браваду, капитан Блад отличнопонимал, что ему, может быть, и в самом деле придётся застрелить сэра Джеймса,чтобы вырваться на свободу. Он сожалел об этой возможной необходимости, но былготов к ней. Но к чему капитан не был готов, так это к непонятно-внезапнойуступчивости вице-губернатора.

— Это упрощает дело, — сказал сэр Джеймс. — Если я васправильно понял, вы поступите с моим кузеном так, как я поступлю с Хагторпом,не правда ли?

— Совершенно верно.

— Значит, если я повешу Хагторпа…

— Ваш кузен будет болтаться на нок-рее[85].

— Ну, тогда остаётся только единственное решение.

Леди издала вздох облегчения.

— Вы победили, сэр, — воскликнула она. — Нам придётсяотпустить Хагторпа!

— Напротив, — возразил сэр Джеймс, — я должен его повесить.

— Вы должны… — Леди Корт уставилась на него, открыв рот изадыхаясь от волнения; ужас снова появился в её больших голубых глазах.

— Как вы напомнили мне, мадам, у меня есть определённыйдолг, который не позволит мне отпустить Хагторпа с плантации, поэтому егопридётся повесить. Fiat justitia ruat coelum[86]. Последствия не будут лежатьна моей совести.

— Не будут лежать на вашей совести! — вне себя вскрикнулаледи Корт. — А как же Джеффри? — Она ломала руки, её голос перешёл в вой.Потом, собравшись с духом, леди в бешенстве обрушилась на сэра Джеймса: — Выпросто спятили! Вы не можете сделать этого! Не смеете!.. Отпустите Хагторпа!Зачем он вам, в конце концов? Одним рабом меньше или больше!.. Ради Бога,отпустите его!

— А как же мой долг?

Леди испуганно отшатнулась.

Непреклонность сэра Джеймса сломила её дух. Леди Корт упалана колени возле его кресла, судорожно вцепившись в его руку.

Сэр Джеймс оттолкнул её с издевательским смехом, в которомслышалось что-то жуткое.

Позднее капитан Блад похвалялся, может быть, без достаточныхоснований, что именно эта жестокая забава над охваченной страхом женщинойпролила свет на таинственную ситуацию и прояснила позицию, занятую сэромДжеймсом.

Вдоволь посмеявшись, вице-губернатор встал и махнул рукой,отпуская капитана.

— Всё решено. Если вы хотите вернуться на ваш корабль, я нестану вас задерживать. А впрочем, подождите. Я хочу кое-что передать своемукузену. — Он подошёл к секретеру, стоящему между окнами, и вынул оттуда«Стихотворения сэра Джона Саклинга» с пергаментом, в одном месте слегкаотставшим от переплёта. — Выразите ему моё соболезнование и передайте вот это…Я ожидал его, чтобы вручить ему книгу лично. Но так будет гораздо лучше.Сообщите ему, что находящееся в книге письмо, почти столь же поэтичное, сколь исама книга, передано адресату. — И он протянул своей супруге сложенный лист.Это для вас, мадам. Возьмите. Возьмите! — настойчиво повторил сэр Джеймс,швырнув ей листок. — Мы вскоре обсудим содержание этого письма. Оно поможет нампонять, почему я так жажду выполнить свой долг, о котором вы мне напомнили.