другим контрабандистам.

— Алё, Руперт! — я замахал руками возле его лица. — Ты меня слышишь? Нет никакого оружия.

Дракон опешил.

— Как это нет? Ты же сам говорил...

Кажется, до него начало доходить. А я подлил масла в огонь:

— Тебе знакома концепция блефа?.. Нет? Сочувствую, — встав рядом, я покровительственно обхватил его одной рукой за плечи. Но тут же отдёрнул руку — ведь он был голый, чёрт побери... — Заходи ко мне в казино. Я научу тебя играть в покер. Так вот, блеф — это...

— Я ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ БЛЕФ! — он вытянулся во весь рост и сжал кулаки. А потом посмотрел на меня. — Ты разозлил Руперта, жалкий человечишка. А Руперта нельзя злить безнаказанно.

И он начал раздуваться, меняться, одновременно набирая в лёгкие побольше воздуху...

Глава 12

— Одноглазик! Какими судьбами? — к нам подошла Зебрина. Осмотрев дракона с ног до головы, она сморщила носик и брезгливо сказала: — А поговорка-то не врёт.

— Какая поговорка? — опешил Руперт. Он раздумал пыхать огнём, снова сдулся до нормальных размеров и удивлённо хлопал единственным глазом.

— Большие крылья — маленький...

Дракон нервно прикрылся руками.

— И ничего не маленький.

Зебрина мстительно рассмеялась.

— Говори это себе почаще, Одноглазик. И кстати: я на твоём месте без штанов бы не щеголяла.

Дракон щелкнул пальцами. На нём появились драные джинсы — от чего, Зебрина права, его внешность только выиграла... Девушки должны быть ПРОСТО БЕЗ УМА от дорожки тёмных волос, уходящей под пояс джинс по плоскому мускулистому животу.

А я кивнул про себя и поставил мысленную галочку.

Значит, драконы могут наколдовать себе одежду в любой момент. И если подумать, это имеет свой резон: что-то я не видел, чтобы донья Карлотта или дон Вито бегали по городу с голым задом...

А следовательно, эксгибиционизм Зебрины и Руперта — чистой воды манипуляция.

Ла-а-адно...

— Кстати, Макс, — продолжила изгаляться Зебрина. — Знаешь, как мой кузен Руперт потерял свой глаз?

— Это семейное дело, — прорычал дракон. — Не следует выносить сор из замка...

— Ой, да ладно тебе, Одноглазик. Макс — почти семья. В конце концов, я собираюсь выйти за него замуж.

Кассандра громко фыркнула.

Руперт удивлённо поднял одну бровь.

— Ты собираешься замуж за... человека?

В его вопросе было столько презрения, что на какой-то миг я и впрямь почувствовал себя никчёмной букашкой.

— Ну, вообще-то он — Повелитель Зергов, — глядя в небо, промурлыкала Зебрина. — А это уже — не крылокош начихал.

МЗЧ! — я оглянулся. Совсем забыл об этих малявках.

А ведь они так и стоят возле трапа своей тарелочки — всё в тех же позах, забыв о нейробластерах. Ну дела...

— Это ещё не доказано, — бросила Кассандра.

— Ты имеешь в виду моё замужество, или статус Повелителя Зергов для Макса? — уточнила Зебрина.

— И то и другое.

Я пошел прочь. Снова-здорова эта канитель, надоело уже.

Вот вернусь в родной клуб, и завяжу.

Займусь работой: перекладывать бумажки, подсчитывать убытки, спорить с Гильдией Законников и Налоговиками...

Респектабельно. Безопасно. И главное — скучно до скрежета зубовного.

Красота!

— ОТОМРИТЕ, — махнул я зелёным человечкам, подойдя к боку летающей тарелочки.

Малышата сразу зашевелились, заморгали, и... вновь окружили меня, как дошколята — дядю Стёпу. Они уже не пытались затолкать меня в корабль, а просто заглядывали в рот.

Я вздохнул.

— Вот что, ребята, — по их фасеточным глазам было непонятно, слушают ли они меня вообще, но будем считать, что да. — Летите-ка себе подобру, поздорову. Живите, радуйтесь, и... не делайте ничего такого, чего бы не сделал я. Лады?

Зеленявки дружно построились и полезли на трап.

Отлично. Одной головной болью меньше.

Перед тем, как люк закрылся, последний из МЗЧ поднял четырёхпалую ладошку с раздвинутыми двое-на-двое пальцами.

— Живи долго и процветай! — прозвучал механический голос из коробочки, и люк закрылся.

А потом тарелочка улетела.

Я выдохнул.

— Э... Макс, можно тебя? — оказывается, рядом стоял Руперт и тоже смотрел на тарелочку.

— Внимательно.

— Ты извини меня за... Ну, за то, что я хотел тебя арестовать. И за всё остальное. За угрозы тюремного срока, слизней... Мы же всё-таки семья.

Я моргнул.

— Знаешь, то, что я женюсь на Зебрине — вилами на воде писано.

— Чего?..

— Под большим вопросом это, вот что.

Теперь моргнул дракон.

— Дядя знает? — наконец спросил он.

— Ты про папу Вито? — я усмехнулся. — Можно сказать, он — инициатор. Но это ничего...

— Значит, ты на ней женишься, — пообещал Руперт. — Мы, драконы, ВСЕГДА получаем то, что хотим.

— Э... Спасибо. Я в курсе. Но видишь ли: я — "не то, что вы хотите". Я сам по себе. И хочется думать, обладаю полной свободой воли...

Дракон покровительственно похлопал меня по плечу.

— Повторяй это себе почаще, своячок. Так легче. Поверь.

— Кстати, раз уж мы теперь друзья... — я аккуратно снял его руку со своего плеча. — Может, ты и Бизона оставишь в покое?

Дракон скорчил злобную гримасу.

— Этого извращенца? Да одна его белая посудина...

— Он мой большой друг, Руперт. Ну пожалуйста. Мы же семья.

— Ладно, — он как-то сразу погрустнел. — Если ты не будешь рассказывать дяде об этом, — он повёл вокруг единственным глазом, — инциденте, то я перестану прессовать Бизона.

— Замётано.

— Но пускай держит себя в рамках. Я всё-таки таможня...

— Эм... Не обещаю, но я с ним поговорю.

И тут с неба кануло белое видение. Крутое, как спортивная тачка, и такое же надменное.

Кажется, я начинаю понимать, почему Руперт его недолюбливает: даже по сравнению с мощным крылатым хищником белая яхта выглядела круто. И гораздо дороже.

— Лёгок на помине, — проворчал Руперт, приставив ладонь козырьком к глазам.

А я поспешно побежал навстречу Бизону. Но потом оглянулся на дракона.

— Слушай, родственник... держи себя в крыльях, хорошо?

Дракон недовольно скривился, но кивнул.

— Руперт! — с места в карьер начал Дикий Бизон. — Наконец дошло, что тебя натянули, как носок на палку, и ты примчался на разборки?..

Дракон выпустил дым из ноздрей. А я бросился