Настало время объявить Назареянину войну.

* * *

Однажды весенним днем один фарисей бросает Иисусу вызов:

– Зачем ученики твои преступают предания старцев? – спрашивает он. – Ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб.

Иисус спокоен. Вначале отвечает вопросом на вопрос – этим риторическим приемом он пользуется нередко:

– Зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего?

По юлианскому календарю Римской империи в Галилее апрель – время, когда пастухи выгоняют стада на склоны холмов, а земледельцы собирают урожай ячменя, а затем переключают внимание на обширные поля пшеницы. Иисус и его ученики только что купили еды на местном базаре и остановились, чтобы спокойно поесть. Но скоро вокруг собираются фарисеи и начинают упрекать их за то, что они приступили к трапезе без церемониального омовения рук. Этот ритуал требует вымыть не только руки, но и тарелки, чашки и ложки и куда больше подходит для храмовых дворов, чем для галилейской рыбацкой деревни. Ученики устали и проголодались, и, конечно, им совсем не хочется тратить время на долгие церемонии.

Поначалу Иисус почти не отвечает. Фарисеи воспринимают это как добрый знак и придвигаются ближе. За спинами у них собирается толпа любопытных зевак. Эти две группы образуют вокруг Иисуса и его учеников плотное кольцо. Это своего рода мышеловка, в которую попал Назареянин. Отступать ему некуда – этого и хотели фарисеи.

Наживка брошена. Фарисеи надеются, что Иисус ответит что-нибудь еретическое или богохульное – тогда его будет за что осудить! Больше всего хотят они услышать, как он провозглашает свою божественность, публично объявляет себя Сыном Божьим – не земным царем, но тем, кто стоит превыше ангелов и сидит на престоле небесном одесную Бога.

Этого будет достаточно, чтобы побить его камнями.

На религиозных вождях роскошные одеяния, украшенные голубыми лентами необычайной длины. Голова у каждого повязана лентой, и на лбу закреплен деревянный ящичек. В таких ящичках хранятся обрывки пергамена с текстом Писания, повествующем об исходе из Египта. И ленты, и филактерий (так называется такой ящичек) призваны привлекать внимание к святости фарисеев и напоминать всем и каждому об их религиозном авторитете.

Но Иисус их авторитета не признает.

Он поднимается с места, чтобы ответить. Толпа придвигается ближе – все хотят услышать, что скажет Назареянин. Эти простые ремесленники и рыбаки рядом с фарисеями выглядят неказисто и невзрачно. Иисус – такой же галилеянин, как они, и одет так же: поверх туники на нем простая прямоугольная накидка с короткими лентами, филактерия нет.

Люди знают, что уже не в первый раз фарисеи пытаются на чем-то «подловить» Иисуса на публике. Хорошо известно им и то, как искусно, с каким остроумием Иисус отбивает эти нападки.

– Лицемеры! Хорошо пророчествовал о вас Исайя, – отвечает Иисус, глядя фарисеям и саддукеям прямо в глаза. Далее Назареянин цитирует Писание: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим».

Иисус не знает страха. Сила его слов завораживает толпу. В них чувствуется глубокая ирония: фарисеи явились сюда, чтобы судить Иисуса, однако по тону его понятно: это он их судит.

– Вы забыли заповеди Божьи и держитесь преданий человеческих, – упрекает он своих обвинителей.

Прежде чем они успевают ответить, Иисус поворачивается к толпе и возглашает громким голосом:

– Слушайте и разумейте! Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека.

* * *

Фарисеи торопливо уходят прочь, боясь, как бы Иисус не подорвал их авторитет еще сильнее. Из-за собравшейся вокруг толпы спокойно поесть уже невозможно, и Иисус ведет учеников в ближайший дом, чтобы там пообедать.

Однако ученики обеспокоены. Вместе с Иисусом они провели уже год: постоянно слушают его учения, были свидетелями уже многих странных, чудесных, непонятных им событий. Но они – простые люди, и им неясно, зачем Иисус открыто унизил всесильных фарисеев. Стоит ли вступать с ними в религиозную войну? Ведь ясно как день, что для Иисуса такая война плохо кончится!

– Знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились? – задает один из них вопрос, ответ на который очевиден.

Затем берет слово Петр.

– Изъясни нам притчу сию, – просит он, зная, что Иисус никогда и ничего не говорит на публике без причин.

Порой Назареянин говорит о духовном, порой слова его несут в себе скрытый политический намек, порой он просто старается приободрить и утешить своих слушателей. В последние несколько месяцев Иисус спорил с фарисеями обо всем, от мытья рук до поедания ячменных колосьев в субботу, но сегодняшний спор кажется бессмысленным. Быть может, ученики просто не уловили его скрытого значения?

– Неужели и вы еще не разумеете? – устало спрашивает Иисус.

И продолжает:

– Еще ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? А исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека.

Среди тех, кто слушает слова Иисуса, – Иуда Искариот. Это единственный ученик, выросший не в Галилее, так что среди прочих он стоит особняком. Скрыть его отличие невозможно. На нем такая же одежда и сандалии, он также покрывает голову от солнца, так же ходит с посохом для защиты от бродячих галилейских псов: однако выговор у него южный, а не северный. Всякий раз, когда открывает рот, Иуда напоминает остальным ученикам: он другой.

И теперь слова Иисуса еще более отделяют Иуду от остальных. Дело в том, что Иуда – вор. Пользуясь своей должностью казначея, он регулярно таскает деньги из скудной казны учеников[52]. Ему неприятно смотреть, как поклонники помазывают Иисуса драгоценными благовониями, – он настаивает на том, что лучше эти благовония продать, а средства поместить в общий котел, которым он беспрепятственно пользуется. О том, что Иуда ворует у своих, пока никто не знает; как все воры, он несет бремя своего греха в одиночестве[53].

Сейчас Иисус усугубляет стыд Иуды, напомнив ему, что он не только грешен, но и нечист. В Галилее быть нечистым – не просто иное духовное состояние: нравственная нечистота переводит тебя в иной разряд людей. Нечистый становится изгоем: он обречен гнуть спину на самых тяжелых работах – например, на добыче руды, до конца жизни оставаться бедным и бесприютным.