– А где твоя мать?

– А, это... кто вы такие? – наконец удалосьвыговорить Марку.

Тот, который стоял справа, сказал:

– Я Джейсон Мактьюн, мемфисское отделение ФБР.– Он протянул руку Марку, и тот вяло ее пожал. – Приятно познакомиться, Марк.

– Ага, мне тоже.

– А я – Ларри Труманн, – назвался другой. –ФБР. Новый Орлеан.

Так же вяло Марк пожал руку Труманну. Агентынервно переглянулись. С минуту все неловко молчали. Наконец Труманн указал настул в конце стола.

– Садись, Марк.

Мактьюн согласно кивнул и почти что улыбнулся.Марк осторожно сел, опасаясь, что лента порвется и эта дурацкая штукавывалится. Они тогда быстренько нацепят на него наручники, зашвырнут в машину,и он никогда больше не увидит маму. Что тогда сделает Реджи? Они подвинулись кнему, разложив блокноты на краю стола.

Они прямо дышали ему в лицо, и Марк сообразил,что это такая тактика. Он едва не улыбнулся. Если они хотят сидеть так близко –ради Бога. Но тогда черненький магнитофон все запишет. Чисто и ясно.

– Мы, гм, ждали твою маму и доктора Гринуэятоже, – сказал Труманн, бросая взгляды на Мактьюна.

– Они с моим братом.

– И как он? – с сочувствием спросил Мактьюн.

– Не очень здорово. Мама сейчас не можетотойти от него.

– Мы полагали, она придет сюда, – сновапроизнес Труманн и посмотрел на Мактьюна, как бы спрашивая его совета.

– Ну, можно подождать, пока она освободится, –предложил Марк.

– Нет, Марк, нам надо поговорить сейчас.

– Может, я позову ее?

Труманн достал из кармана рубашки ручку иулыбнулся Марку.

– Да нет, давай поговорим пару минут, Марк.Втроем. Ты нервничаешь?

– Немного. Что вы хотите от меня? – Он все ещедрожал от страха, но дышать стало легче. Магнитофон не издавал никаких звуков,и он постепенно переставал за него опасаться.

– Ну, нам хотелось бы задать тебе нескольковопросов насчет вчерашнего.

– А адвокат мне не нужен?

Они переглянулись, челюсти их абсолютноодинаково отвисли, и прошло несколько секунд, прежде чем Мактьюн склонился кМарку и произнес:

– Конечно, нет.

– А почему?

– Ну, потому, что мы, понимаешь, просто хотимзадать тебе несколько вопросов. И все. Если ты решишь, что тебе нужна твоямама, мы позовем ее. Или еще кого. Но адвокат тебе не нужен. Только нескольковопросов, и все.

– Я уже говорил с полицейским. Даже оченьдолго вчера говорил.

– Так мы не полицейские. Мы – агенты ФБР.

– Это-то меня и пугает. Думаю, может, мне всеже нужен адвокат, чтобы, знаете, защищал мои права и все такое.

– Ты слишком часто смотрел телевизор, малыш.

– Меня зовут Марк, ладно? Можете вы звать меняМарком?

– Конечно. Извини. Но адвокат тебе не нужен.

– Да-да, – подключился Труманн. – Адвокатытолько мешают. И им надо платить деньги, и они вечно против всего возражают.

– Может, мы подождем, пока мама придет?

Они обменялись одинаковыми улыбками, и Мактьюнсказал:

– Не думаю, Марк. Разумеется, если ты хочешь,мы можем подождать, но ты ведь умный парень, да и мы торопимся, так что простонесколько вопросов, и все.

– Ладно. Если нужно.

Труманн заглянул в свой блокнот и началпервым.

– Значит так. Ты сказал мемфисскимполицейским, что Джером Клиффорд был уже мертв, когда вчера вы с Риккинаткнулись на машину. Теперь скажи, Марк, это правда? – Он задал свой вопрос сухмылкой, как будто заранее знал, что все это вранье.

Марк поерзал, глядя прямо перед собой.

– Я должен отвечать на этот вопрос?

– Конечно.

– Почему?

– Потому что мы должны знать правду, Марк. Мыиз ФБР, расследуем это дело, и нам нужна правда.

– А что будет, если я не отвечу?

– Много всякого. Возможно, мы будем вынужденыотвезти тебя в свою контору, разумеется, на заднем сиденье машины и безнаручников, и там задать тебе действительно серьезные вопросы. Может, и матьтвою придется туда отвезти.

– А что будет с мамой? У нее могут бытьнеприятности?

– Вполне возможно.

– Какие?

Они немного помолчали, нервно переглядываясь.У них с самого начала не было твердой почвы под ногами, а сейчас дела шли всехуже и хуже. Нельзя допрашивать детей, предварительно не поговорив с родителями.

Но какого черта! Мать не явилась. Отца у негонет. Мальчишка из бедной семьи и в данный момент совсем один. Вряд ли появитсяеще такая возможность. Так что быстренько пара вопросов.

Мактьюн откашлялся и сурово нахмурился.

– Марк, ты когда-нибудь слышал о том, чтонельзя препятствовать правосудию?

– Да нет.

– Так вот, это преступление, понял?Оскорбление закона. Человек, знающий что-то о преступлении и скрывающий это отФБР или полиции, может быть обвинен в том, что он препятствует правосудию.

– И что тогда?

– Ну, если его признают виновным, его могутосудить. Отправить в тюрьму или что-нибудь в этом роде.

– Значит, если я не отвечу на ваши вопросы,нас с мамой отправят в тюрьму?

Мактьюн озадаченно посмотрел на Труманна. Ледстановился все тоньше.

– Почему ты не хочешь отвечать, Марк? –спросил Труманн. – Ты что-нибудь скрываешь?

– Я просто боюсь. И это несправедливо. Мневсего одиннадцать, а вы агенты ФБР, и мамы тут нет. Я и не знаю, что мнеделать.

– А без мамы ты не можешь ответить на вопросы,Марк? Ты вчера что-то видел, а мамы твоей там не было. И она не может помочьтебе ответить. Нам просто надо знать, что ты видел.

– Если бы вы были на моем месте, выпотребовали бы адвоката?