class="p1">ἐνεργεῖσθαι δὲ φυσικῶς τὸ ἐνεργεῖν τοῦθ᾿ ὅπερ ἐνεργούμενον πέφυκεν ἐνεργεῖν. Лоллар, судя по его переводу, понимает эту фразу несколько иначе: «but that it is natural for that which has been actualized to actualize the process by which it acts in order for it to be actualized naturally». Шервуд, комментируя ее, пишет: «Максим завершает это важное отступление, отрицая абсолютное [т. е. независимое. – Г. Б.] действие какой-либо твари, допуская у них только действие, которое дано им в качестве действия их природы» (Sherwood 1955a, p. 43). Как замечает Шервуд (Idem), эти положения следует рассматривать вместе с amb. 7 и cap. theol. 1.3.4.

2115

Gr. Naz., or. 28.9: PG 36, 36C. В другом переводе и в более полном контексте: «Из этого видно, что Бог не есть тело. Да этого не говорил и не допускал никто из мужей богодухновенных, такое учение не нашего двора. А потому остается предположить, что Бог не телесен. Но если не телесен, то это не изображает и не объемлет сущности (οὐδὲ τοῦτο τῆς οὐσίας παραστατικόν τε καὶ περιεκτικόν), равно как не объемлют сущности слова: нерожден, безначален, неизменяем, нетленен, и что еще говорится о Боге и о принадлежащем Богу. Ибо в Нем – Сущем выражает ли естество и самостоятельность то, что Он не имеет начала, не изменяется, не ограничивается?» (пер. по Григорий Богослов 1994, Т. 1, с. 396).

2116

Речь о ереси аномеев или евномиан.

2117

Букв.: «через лишающее исключение». Подробнее об «отрицании» и «лишении» см. ниже в этой же трудности и примечаниях.

2118

Уже неоднократно повторив в Трудностях, что Бог беспределен (см., например, amb. 10: PG 91, 1184B) и, вместе с тем, сказав в amb. 15, что Бог превыше беспредельности, в amb. 16 прп. Максим, отправляясь от места из Слова 28 свт. Григория, обращается к другим понятиям апофатического богословия, прилагаемым к Богу. Формальной трудностью в понимании отрывка свт. Григория является то, что нечто сказывается о Боге утвердительным образом (хотя и в терминах апофатики), как о присущем Ему, и, тем не менее, не является определением Его сущности. Проблема была решена свт. Василием Великим применительно к слову «нерожденный» в 1-й книге трактата Опровержение на защитительную речь злочестивого Евномия, но прп. Максим в данном абзаце amb. 16, похоже, в большей степени следует Слову 29 свт. Григория Богослова: «Ужели и бессмертие, и непорочность, и неизменяемость составляют сущность Божию? Но если так, то в Боге сущностей много, а не одна, или Божество сложено из них; потому что не без сложения они в Боге, если только составляют сущности Его» (PG 87, 88B, цит. по изд.: Григорий Богослов 1994. Т. 1, с. 420). Свт. Василий в своем трактате проводит сходное рассуждение применительно к катафатическим определениям (см. пер. в изд.: Василий Великий 1845-1848. Ч. III, с. 26).

2119

«Лишенность» и «отрицание» – логические термины, восходящие к Аристотелю и стоикам; применение термина «лишенность» Евномием в его Апологии (а до него – его учителем Аэцием в Синтагматионе (19-20 [Wickham])) привело к широкому обсуждению проблематики логического и синтаксического отрицания в полемике против Евномия православных церковных писателей. Приведем это место из Евномия: «Бог... был и есть нерожденный. Но не в смысле лишения, если только под лишениями понимать лишения каких-либо естественных [свойств] и притом вторичных по отношению к обладанию. [Ведь] и по природе у Бога не было происхождения, не было и такого, что Он, сначала имея происхождение, впоследствии, по лишении его, стал нерожденным, поскольку это было бы весьма нечестиво и пагубно для истинного понятия о Боге и Его совершенстве, а более же всего, для изобретателей таких мнений – то есть говорить, что Бог вообще может чего-либо лишиться – того, что принадлежит Ему по природе, ибо ни один здравомыслящий человек не скажет, что кто-либо лишился чего-то из с самого начала не свойственного ему. Итак, если [Он] – нерожденный ни по примышлению, ни по лишению, как это показало только что сказанное слово, ни какой-то частью (потому что неделим), ни как что-нибудь иное в Нем самом (потому что прост и не состоит из частей), ни как что-нибудь иное наряду с Ним (потому что нерожденный один и единственен) – то это и будет нерожденная сущность» (Eun., apol. 8: 42 (Vaggione)). Свт. Василий Великий ответил на аргументацию Евномия в Еиn. 1 (см. пер. в изд.: Василий Великий 1845-1848. Ч. III, c. 28-33), отмечая, что Евномий позаимствовал понятие «лишения» из Категорий Аристотеля (см. Там же, с. 29). В самом деле, определение категории лишения как отсутствия каких-либо природных обладаний (Аристотель приводит пример слепоты), а не того, что можно назвать «сущностью», ясно выражено в cat. 10, 12а20-25, ср.: «Лишенным какого-либо обладания мы называем все способное его принимать, когда оно совершенно не наличествует в том, в чем от природы должно наличествовать» (12а29-31); то, что лишение вторично по сравнению с обладанием, логически подразумевается.

Однако, скорее всего, Евномий, утверждая, что «нерожденность» не есть лишение, следовал аргументации Хрисиппа, согласно которому слова с отрицающей частицей не обязательно обозначают некоторое лишение. Стоики, так же как и Аристотель, определяли лишение как отсутствие того, что является обладанием по природе (SVF II, 177), но в отличие от последнего различали логическое и синтаксическое в отношении лишения. Свт. Василий, в свою очередь, допускает использование термина «лишенность» применительно к «нерожденности» (беря его не в техническом философском значении), но в то же время отмечает, что это не единственное, что сказывается о Боге в «отрицательном» (апофатическом) смысле, и вопрошает: «Почему более прилично так умствовать о нерожденности, нежели о нетленности, и вообще о каждом слове, произносимом тем же образом?» (Еиn. 1: PG 29b, 533B, цит. по изд.: Василий Великий 1845-1848. Ч. III, с. 31), и далее он говорит, что ни одно имя – утвердительное или отрицающее – не может вполне выразить сущности Бога. «Нерожденность» наряду с другими подобными характеристиками показывает, что Богу несвойственно, а не то, чего Ему недостает (т. е. чего Он лишен). При таком понимании свт. Василий считает допустимым (в отличие от Евномия) называть то, что Богу несвойственно, – рождение, тление, смерть и тому подобное – «лишением или запретительным или отрицательным или чем подобным» (PG 29b, 536B, цит. по изд.: Там же, с. 32),