душевнобольные, датчане, дагомейцы, и я начинаю засыпать. Мне снятся какие-то чернявые дагомейцы…

Вдруг — тпру! Приехали.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я просыпаюсь, протираю глаза и не могу сообразить, что происходит… Дорога впереди завалена бревнами и напоминает то ли вздыбленную лесопилку, то ли завал на танкоопасном направлении, — к тому же бревна обильно политы грязью, и грязь, испаряясь, издает отвратительный аммиачный запах. В этих испарениях, как сонные мухи, бродят черные дагомейцы и почтительно разглядывают тушу убитого ими доисторического животного. Остальные чумазые собрались на обочине, пытаются развести костер и соскабливают с себя пригоршни вонючей грязи. Ни черта не пойму…

Можно лишь догадаться, что лежащая на боку под слоем грязи безжизненная туша была недавно живым бегающим автобусом, а эти грязные с головы до ног субъекты вовсе не африканцы, а наши летчики из березанского авиаотряда. Они не убивали автобус, а приехали на нем по нелетной погоде удить рыбу. Среди них неприлично чистенькими выглядят два милиционера и… конечно же!.. Оля Белкин. Он с таким виноватым видом дает показания старшему сержанту, будто именно он, Оля, только что устроил этот лесоповал и облил всех грязью. Я слышу слова «смерч» и «стихийное бедствие»…

Значит, то, чего я ожидал с утра, должно было произойти именно здесь.

Все наши уже принимают сердобольное участие в ликвидации последствий стихийного бедствия, лишь я один знаю, что это была не стихия, тут действовал кое-кто посильнее. Что ж, ОН выбрал для расплаты со мной неплохое местечко — переправу через Печенеговское водохранилище, а не какую-то подворотню. Хотя лично я предпочел бы отдать ему душу чуть дальше, на железнодорожном переезде. Но и водохранилище — неплохо. Не люблю помирать в подворотнях.

Похоже, я ЕГО все-таки перехитрил. ОН-таки клюнул на черный «ЗИМ» и произвел нападение. Хотя я понимаю, что успех мой временный, и судьбу мне все равно не обмануть. Хорошо, что никто не пострадал, а вертолетчики занимались своим непосредственным делом — удили рыбу, а не пили водку в автобусе… Никто не пострадал? А Павлик, царица Тамара и ревизор Ведмедев?

Я вскакиваю и начинаю разглядывать все, что можно разглядеть из автобусного окна. Телевизионщики кровожадно снимают последствия катастрофы. Все события хорошо читаются по следам: смерч внезапно появился у переправы и, с корнем засасывая березы в свое реактивное сопло, набросился на черный «ЗИМ». Павлик успел дать по тормозам, и ОН, промахнувшись, наломав дров и перевернув автобус, вылетел на обочину, где скрутил в бараний рог стальной заградительный бордюр. Там ОН развернулся, повалил лес веером и повторил нападение. Потом с добычей помчался к водохранилищу, взломал лед, а перепуганные рыбаки удирали, наверно, кто в лес, кто по дрова.

В автобусе, кроме меня, остались Космонавт и Дроздов. Космонавту не стоит появляться на трассе — для вертолетчиков на сегодня хватит потрясений, Дроздов вообще игнорирует все стихийные бедствия, ну а мне не следует выходить, если на меня устроена такая роскошная охота. Я хожу по салону и не понимаю, что происходит…

Час назад, проверяя свои старческие суеверия, я послал вместо себя на гибель трех человек. Если они сброшены на дно водохранилища или завалены бревнами, или унесены в стратосферу, то мне в пору вытащить наган и застрелиться на месте, хотя это дело я предполагал осуществить завтра в кузьминкинской гостинице, тихо, спокойно, с комфортом, поближе к ночи, сдав Татьяну с рук на руки ее будущему мужу.

— Граждане, у вас веревки случаем нету? — спрашивает сержант милиции, заглядывая в автобус. — Рулетку не захватили, а надо вымерить трассу.

— Бельевая подойдет? — спрашиваю я. — Дроздов, дай товарищу сержанту веревку.

Дроздов, бедняга, окончательно сбит с толку, я над ним сегодня попросту измываюсь.

Он раскрывает сумку, достает моток бельевой веревки, и я говорю сержанту:

— Оставьте себе, нам веревка уже не нужна. Не нужна нам веревка, Дроздов? Так что там случилось?

— Та я ж кажу, що якась нечиста сила, хай їй грець! — сержант від внутрішнього хвилювання переходить на рідну полтавську мову (я цю музику дуже давно не чув). — Якась чорна хмара утягнула автомобіль якогось великого начальника… Смерч-ураган!

— То може потерпілим потрібен наш автобус? — пропонує Космонавт.

— Здравія бажаю, товарищу генерал! За потерпілих не хвилюйтеся, люди трошки перелякались, а так нічого. За ними вже вертольот прилетів, — сержант віддав марсіанінові честь и рушає міряти мотузкою лісоповал.

Космонавт багатозначно поглядає на мене своїми розумними очима. До автобусу входить Оля Білкін і теж поглядає на мене своїми розумними очима.

— Де вони? — запитую.

— Не знаю… Я від них відстав, але, здасться, труба-діло, — відповідає Білкін. — Усе летіло в трубу! Жахливо! Коли я пігїТхав, тут валялись самі дрова… Ви це передбачали, Юрій Васильович?

Дроздов і Космонавт з цікавістю прислухаються…

— Я сам нічого не розумію, — жалісно відповідаю я. — Потім, потім… У Кузьмінках поговоримо.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Часть вторая⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вскоре вертолет растаскивает с дороги бревна, и рыбаки улетают на аэродром, обещая тут же начать воздушные поиски черного «ЗИМа» — вот только переоденутся, выпьют по сто и начнут, а мы едем дальше — теперь уже в гробовом молчании. Все думают о бренности человеческой жизни и о слепых силах природы, которым плевать на то, что мы о них думаем. У меня из головы не выходят Павлик, Тамара и ревизор Ведмедев… Что с ними? Надеюсь, они проскочили…

Выезжаем на переправу. Под нами раскручивается взломанное смерчем водохранилище, а Дроздов очень уж внимательно разглядывает эту спиральную ледяную галактику. Место рядом с ним свободно. Оно предназначалось Владику. Если бы он знал, что мы тут рискуем жизнью, ни за что не полетел бы в Москву. Я подсаживаюсь к Дроздову и молчу. Его все-таки не следует оставлять одного в таком философском настроении.

Мы проскакиваем поворот на аэродром и мчимся дальше. «ЗИМа» нигде не видно. Белкин на «Запорожце» начинает безнадежно отставать, но вскоре нас догоняют милицейские «Жигули» с громкоговорителем и меняют порядок нашей колонны — милиция с зажженными фарами теперь катит впереди, не давая нам разогнаться, за ними Оля на «Запорожце», следом наш автобус и Центральное телевидение. Милицейскому наряду поручено сопровождать нас в Кузьминки из-за тревожной погодной обстановки на трассе. В самом деле, если какая-то нечистая сила утащит в небо наш автобус с Космонавтом на борту,