попадет инфекция, через несколько дней будете как новенький.

Охотница быстро разожгла небольшой костер и положила иглу на лезвие своего кинжала, чтобы нагреть ее и заодно продезинфицировать. Пока металл раскалялся докрасна, она вымыла руки и достала тонкую нить. Харад тем временем внимательно наблюдал за ее приготовлениями.

Эовин вытащила кинжал из пламени и дала игле немного остыть.

– Может быть больно, придется потерпеть, – предупредила она, продевая нитку.

Харад кивнул и глубоко вздохнул.

Она осторожно сделала первый стежок.

– Как это у птицы могут быть перья тверже стали? – тихо поинтересовался Харад.

– Не знаю, – ответила Эовин. – Однако это хотя бы объясняет, почему моя стрела в тот раз не задела следившую за нами сову.

Она точно помнила, как на спине крылатой шпионки что-то блеснуло. Явно ведь металл.

– В этом нет никакого смысла, – покачал головой Харад. – Как летать с такими перьями? Это ведь делает ее очень тяжелой.

– А они не все время металлические, – внезапно догадалась Эовин. – И расположены не по всему телу. – Сердце взволнованно забилось, когда до нее дошло, что и как происходило. – Птица использовала металл исключительно для защиты определенных частей тела. Она как будто намеренно управляла ими, как бы раскручивая стальные пружины.

Очевидно, именно поэтому тварь не взлетела, когда Эовин прыгнула ей на спину. Это не охотница была тяжелой, это сама птица не могла подняться в воздух из-за металла.

– Это невозможно, – слабо возразил Харад.

– Мы оба это видели.

Эовин завязала нитку и откусила кончики узла. Целительница, конечно, зашила бы рану аккуратнее, и стежки выглядели бы ровнее, но теперь рана не разойдется, и это было самое главное.

– Откуда только взялось это существо? Я никогда раньше не видел ничего подобного, даже слыхом о таком не слыхивал.

– А я, увы, уже видела, – тихо проговорила Эовин. Сомнений не осталось. Те чужаки, что захватили ее родной дом, сейчас держали в плену Гвидиона. – Когда мы бежали из Хельмсвира, за нами гналась похожая тварь. – Охотница содрогнулась от жуткого воспоминания. – Она швыряла валуны в спасательные баржи, полные женщин и детей.

– Значит, и у нее имелись металлические перья?

– Не знаю, не видела. Все происходило очень быстро. А потом я сбила ее стрелой.

– Выходит, все взаимосвязано? – обеспокоенно пробормотал Харад. – Хельмсвир, а теперь и Тимсдаль…

– Да. – Эовин нанесла на рану лечебную мазь. – А я ведь пыталась предупредить Тимсдаль много лет назад, – не удержалась она от язвительного комментария, – но никто меня не послушал.

– В этот раз все будет по-другому, – пообещал Харад, касаясь ее ладони и проникновенно заглядывая в глаза.

Эовин на миг задержала дыхание. Его прикосновение успокаивало. Казалось, мужчина имел в виду не только то, что устроит ей аудиенцию у королевы. Нет. Все, вообще все, будет теперь по-другому.

Она осторожно высвободила руку.

– Попробуете привстать?

– Да, – с обреченным вздохом ответил он.

Эовин помогла Хараду принять вертикальное положение и снять изодранную рубашку. При этом движении он слегка вздрогнул, но хотя бы шов по-прежнему держался. Рассеянно поглаживая его теплую гладкую кожу, Эовин старалась ничем не выдать своего волнения. Да и с чего бы волноваться? Он просто раненый товарищ, не больше и не меньше. Она не в первый раз зашивает кому-то рану. Но еще никогда пациентом Эовин не становился мужчина, которого она очень уважала. А еще он был чертовски хорош собой. Эовин чувствовала, что сейчас Харад смотрит на нее и, возможно, даже догадывается, о чем она думает.

Он поднял руку, как будто собирался дотронуться, и Эовин тут же схватила его за рубашку. Это не привело бы ни к чему хорошему, к тому же не имелось причин усложнять и без того непростую ситуацию.

Она начала рвать рубашку на лоскуты, и Харад опустил руку. Он понял намек.

Быстро наложив импровизированную повязку, Эовин достала из своей сумки чистую рубашку. Охотница захватила ее по время визита к торговцу. Несмотря на немного коротковатые рукава, в целом она подошла мужчине.

Эовин внимательно наблюдала за ним, пока он одевался. Со стороны выглядело так, будто каждое движение причиняет ему боль, но, похоже, эта боль была вполне терпимой. Несколько раз он морщился и шипел, но от помощи отказывался. А потом наконец-то застегнул последние пуговицы и с кряхтением выпрямился.

– И что вы собираетесь делать? – коротко поинтересовалась Эовин.

– Искать Гвидиона.

Харад слегка покачнулся, и Эовин приготовилась подхватить его в случае падения. Этот мужчина вовсе не был таким сильным, как ему казалось.

– Нет, никуда вы не пойдете, – решительно преградила ему дорогу Эовин. – Я вас не затем латала, чтобы вы, очертя голову, бросались в лапы смерти.

Харад стиснул зубы.

– Он мой принц, я поклялся защищать его.

– А я поклялась доставить вас в Беллентор живыми и невредимыми. Вас обоих.

– Гвидион – мой друг. – Харад оперся одной рукой о ствол дерева.

Эовин уперла руки в бока и с мрачным видом отступила в сторону.

– Хорошо, в добрый путь. Только скажите заранее, под каким деревом вас лучше похоронить. Как насчет вон той ели? Красиво, согласны?.. Неужели вы всерьез полагаете, что доберетесь туда своими силами? Что ж, мне же лучше, не придется вас тащить.

Харад бросил на нее сердитый взгляд, но она сохраняла невозмутимое выражение лица. Вскоре он медленно отпустил ствол и сделал осторожный шаг. Эовин внимательно посмотрела на Харада, ничуть не сомневаясь, что он готов пойти на край света, чтобы найти своего принца, и ничто не способно его остановить.

– А вы что, не идете? – хрипло спросил он.

– Да вы ступайте-ступайте вперед, не переживайте, – беспечно махнула она рукой. – Я пока вещи соберу, перекушу немного, а потом догоню вас.

На его лице поочередно мелькнули гнев, смирение и легкая усмешка.

– Вы же никогда не сдаетесь, что вдруг случилось?

– Иногда разумнее сделать паузу. – Эовин тяжело вздохнула и взяла его за руку. Ей не очень нравилось, что приходится действовать подобным образом, но как иначе повлиять на Харада, она не знала. – В таком состоянии вы Гвидиону не поможете, даже если вам и удастся добраться до него.

Харад на мгновение прикрыл веки. Конечно, он и сам все осознавал, просто не желал в этом признаваться.

– Хорошо, каков тогда план?

– Не тратьте понапрасну силы, вам нужно восстановиться. Сейчас мы сделаем привал, немного отдохнем и завтра утром отправимся в путь. Если у вас не случится лихорадки.

– Но к тому времени птица может унести Гвидиона куда угодно.

– Я ее ранила, вряд ли она далеко улетит. А если и улетит, мы все равно ее не догоним.

Неохотно кивнув, Харад зажмурился, как будто