— Ка.., какое задержание?

— Самое обыкновенное, — милиционер пожалплечами, — при попытке проникновения в чужую квартиру.

— Плюс оказание сопротивления работникам милиции приисполнении, — вредным голосом прибавил молодой и поднял укушеннуюруку, — с нанесением телесных увечий…

— Почему проникновения? Почему в чужую? —забормотала Липа. — Меня лично хозяин пустил.., то есть жилец.., я у негоуборку делала, пыль вытирала, когда вы.., пришли.

— Очень интересно, — милиционер усмехнулся, —и где же сейчас находится этот, как вы выразились, хозяин?

— Не.., не знаю… — удивленно оглядываясь, протянулаЛипа, — только что был здесь…

— Очень интересно, — повторил милиционер, — ане скажете ли, как этого хозяина зовут?

— Не.., не знаю, — созналась Липа, осознав, чтотак и не выяснила имя мужчины своей мечты.

— Опять-таки, очень интересно. Как зовут хозяина — незнаете, однако находитесь в его квартире, интересуетесь личными вещами, асигнализация, между прочим, сработала!

— И после этого еще сопротивление оказываете приисполнении! добавил молодой, потирая ушибленный бок.

— Дело ясное! — констатировал старший милиционер иначал заполнять какую-то бумагу.

Несчастная Липа, в наручниках, со связанными ногами,представила себе, что ее ждет: сначала — арест, потом — суд и тюрьма.., тесная,душная камера, которую предстоит делить с матерыми уголовницами, мошенницами,воровками и даже, может быть, убийцами.., телевидение в последнее времязнакомит широкую общественность с ужасными тюремными порядками, и Липа в яркихкрасках воображала свое ужасное будущее.

Кроме тех физических страданий, которые ее ожидали, онапредставляла страдания нравственные — позор, который придется пережить на суде,когда ее, честную и порядочную женщину, во всеуслышанье назовут воровкой. Онауже не мечтала о семейной жизни, ей хотелось одного — вырваться из этой ужаснойквартиры и вернуться в теткину уютную кухоньку, к электрическому чайнику иостаткам макового рулета, или даже в свой старенький, покосившийся домик впригороде с «удобствами» во дворе…

— Вот что я думаю, Малинин, — проговорил старшиймилиционер, оторвавшись от протокола, — ведь не иначе, что те четыреквартирные кражи, что на прошлой неделе, тоже ее рук дело. Очень уж почеркпохож…

Липа похолодела. Если ей припишут еще четыре квартирныхкражи, то какой же срок может грозить? Она только было собралась возмутиться изаявить, что ей шьют чужое дело, как в дверях заскрежетал ключ.

— Ну вот, — удовлетворенно заметилмилиционер, — кажется, хозяева возвращаются…

— Сейчас он вам скажет! — воскликнула Липа, всердце которой вновь зародилась надежда. — Он подтвердит, что сам впустилменя!

Подтвердит, что попросил прибраться в его квартире!

Она уже забыла, что уборка чужой квартиры была еесобственной инициативой, и искренне поверила, что занялась этим трудным инеблагодарным делом по просьбе симпатичного мужчины с седыми висками.

Дверь открылась, и на пороге появился мужчина.

Но это был вовсе не тот элегантный красавец, которого Липасовсем недавно пыталась покорить своим женским обаянием, неуемным темпераментоми хозяйственной хваткой. Этот был староват, голову его украшала обширнаялысина, окруженная скудным газончиком реденьких пегих волос. Его не слишкомспортивная фигура носила отчетливый отпечаток сидячего образа жизни. В общем,это был не тот мужчина, которого пылкая Липа видела в своих мечтах. Хотя,конечно, при отсутствии выбора и он мог на что-то сгодиться.

— Ох ты, — удивленно проговорил незнакомец, —это что же такое здесь происходит? У нас никак гости?

— Ой, — негромко сказала Липа, — это не тот.

— Как раз это — тот! — сурово возразил ей старшиймилиционер. — Сейчас мы во всем разберемся!

— Кажется, мы уже встречались? — вошедший мужчинаповернулся к нему. — Старший сержант Огурцов, если мне память не изменяет.

— Так точно, — согласился милиционер, — а вы— Соколов Павел Петрович.., мы с вами действительно уже познакомились. Правда,при не самых благоприятных обстоятельствах…

— Это не тот! — запротестовала Липа. — Тотбыл такой интересный, представительный мужчина…

— Эта женщина вам знакома? — обратился Огурцов клысому дядечке, не обращая внимания на Липу.

— Первый раз вижу, — искренне ответил ПавелПетрович, пожимая плечами, — а что она здесь делает? И что вообщепроизошло? — он удивленно оглядел прихожую, носившую следы недавней драки.

— Сигнализация сработала, — лаконично сообщилстарший сержант, — мы с Малининым прибыли и застали в квартире этугражданку.

Она делала вид, что вытирает пыль, якобы по вашей просьбе…

— Это не тот! — продолжала настаивать Липа. —Этот — самозванец! Здесь был совсем другой мужчина!

— И при попытке задержания оказала ожесточенноесопротивление, — Огурцов повысил голос, по-прежнему игнорируя Липу, и демонстративнопотер ушибленный бок.

— Злостное сопротивление! — вмешался в разговорМалинин. — С нанесением представителям закона телесных увечий! — и онкак знамя поднял над головой укушенную руку.

— Телесных увечий, — охотно поддержал Огурцовмладшего товарища, — так что мы передаем вам квартиру и увозимзадержанную, тем более что подозреваем ее в совершении целой серии аналогичныхпреступлений.

— Спасибо, ребята! — с искренним чувствомвоскликнул Павел Петрович. — Может, по рюмочке? У меня есть…

— Не имеем права, поскольку при исполнении! — ссожалением отказался старший сержант.

— Здесь был совсем другой мужчина! — завопилаЛипа, почувствовав, что все кончено и ее сейчас действительно увезут. — Онменя впустил! Я ни в чем не виноватая! Те-етя!

Она кричала во всю мощь своего баса, так что у окруживших еемужчин чуть не полопались барабанные перепонки. Старший сержант Огурцовпоморщился и сурово заявил:

— Вот что, гражданка, вам эти крики нисколько непомогут, а только добавят неприятностей. Если не прекратите безобразничать, мывам сейчас еще какую-нибудь статью подберем!

Он ухватил скандальную особу за локоть и потащил к выходу изквартиры. Малинин подталкивал ее с другой стороны, но даже вдвоем им едваудалось столкнуть Липу с места.

* * *

Марья Петровна неторопливо обошла с Тяпой обычные места, гдешустрый скотч-терьер обнюхал следы, оставленные другими собаками, и оставил имсвои ответные послания. Навстречу попался знакомый пекинес Гуля со своейхозяйкой Клавой. Собаки обсудили свои собачьи новости, хозяйки — своихозяйские.

Между прочим, Марья Петровна не удержалась и рассказала онепьющем и почти разведенном мужчине, который живет в квартире Лебедевых.Конечно, она понимала, что такую ценную информацию лучше приберечь длясобственной пользы, но уж больно хотелось поделиться со знакомой сенсационнымсообщением. Клава сразу заторопилась — видно, тоже хотела распространитьновость среди дворовой общественности. Тяпа с грустью посмотрел вслед пекинесу.Тут Марья Петровна издали увидела подходящего к дому того самого непьющегожильца и заторопилась: надо было скорее отправить племянницу на боевую вылазкув соседнюю квартиру, пока кто-нибудь другой не перехватил у них инициативу.