Милиционеры переглянулись.

— А почему же она напала на представителейвласти? — спросил старший сержант. — Между прочим, с применениемхолодного оружия!

— Я прибежала на помощь племяннице! ответиласоседка. — И никакого холодного оружия у меня не было, а толькосковородка, и та тефлоновая.., не с плиты, правда, то есть холодная…

— И еще собаку натравила! — добавил Огурцов,указав пальцем на жизнерадостно повизгивающего Тяпу.

— Ничего не понимаю, — Надежда закрутилаголовой, — какая племянница? Какая сковородка? Какая рецидивистка?

— Прибыв по факту срабатывания сигнализации, мы засталив вашей квартире эту женщину! — Огурцов показал на тихо рыдающую Липу,закованную в наручники. — При задержании она оказала нам ожесточенноесопротивление.

— Паша! — Надежда повернулась к Соколову. —Ты привел в мою квартиру женщину?

Как же ты мог? Жизнь тебя ничему не научила?…

— Да никого я не приводил! — возмутился ПавелПетрович. — Да я ее.., да я эту вообще первый раз в жизни вижу! Надя, даты на нее посмотри — неужели ты могла подумать…

Слезы на глазах Липы мгновенно высохли. Она побагровела отвозмущения, выпрямилась во весь свой немалый рост и процедила, смерив ПавлаПетровича презрительным взглядом:

— Ты на себя-то посмотри! Здесь совсем другой мужчинабыл, интересный такой, это он меня попросил пыль вытереть.., а для тебя сталабы я уродоваться, недомерок лысый!

— Ну зачем же так, — забормотал Соколов,попятившись, — я вам ничего плохого.., я только в том смысле…

— Известно, в каком он смысле! — голос Липыпостепенно набирал мощи, так что окружающие невольно попятились, чтобы неоглохнуть. — Козел!

— Ну зачем же вы так! — повторил Соколов.

— То есть как это пыль? — возмущенно завопилаНадежда, услышал в словах Липы вопиющую ложь. — Какую это пыль вы тутвытирать собрались, милочка? У меня в квартире никакой пыли нету! Это послевашей, с позволения сказать, уборки в квартире столпотворение форменное! Вошлабез приглашения, да еще клевещет!

Дальше заговорили все хором:

— Липочка, угомонись, — забормотала Мария Петровна, —и так уже столько неприятностей…

— Стоп! — замахал руками старший сержант. —Чтобы при мне это животное из семейства полорогих не упоминать! Если, конечно,не хотите дополнительных неприятностей.

— Да забирайте ее скорее, надоела! — присовокупилаНадежда.

— Давайте разбираться, — малость успокоившись,сказал Огурцов. — Значит, эта соучастница, — он указал на МариюПетровну, — не соучастница, а соседка.

— Соседка, — подтвердила Надежда.

— Так. А тогда эта рецидивистка — нерецидивистка? — он перевел взгляд на багрово-красную Липу.

— Не рецидивистка, а моя племянница, Мария Петровнаприжала руки к сердцу.

— Тогда я совсем ничего не понимаю.

— А тут и понимать нечего, — вступила в разговоропомнившаяся Надежда, — произошел ложный вызов. Я его оплачу.

Огурцов в сомнении покачал головой и снял наручники с Липы.Перед его внутренним взором последний раз мелькнула тень внеочередногоповышения и уплыла в туманную даль.

— А как же быть с сопротивлением при задержании?

— Может быть, зайдете ко мне выпить чаю? — предложилаМария Петровна в поисках примирения с представителями власти.

— У нас маковый рулет есть, — сообщила Липа густымбасом. Она с неожиданным интересом посмотрела на бравого Огурцова, — я егосама пекла. Там, правда, немного осталось…

— Маковый рулет? — задумчиво повторил старшийсержант. — Вообще-то я люблю домашний маковый рулет.., только у вас этасобака, — и он с опаской покосился на Тяпу.

— Собака? — переспросила Мария Петровна. — Дакакая же это собака! Это же член семьи!

Словно в подтверждение ее слов Тяпа приветливо замахалхвостом.

* * *

Когда дверь квартиры закрылась за милицией и соседями,Надежда переглянулась с Павлом Петровичем.

— Квартира засвечена, — озабоченно произнесла онафразу, которую слышала в каком-то шпионском фильме, — ты понял, Паша, чтоговорила эта темпераментная племянница? Здесь побывал какой-то мужчина..,наверняка это один из тех, в черном. Он хотел устроить здесь обыск, а возможно— подкараулить тебя, но Липа ему помешала, а потом и милиция приехала. Скажи,Паша, у тебя есть еще какое-нибудь безопасное место, где можно временнопоселиться?

— Нет, Надя, — Соколов помотал головой, конечно, уменя есть друзья и знакомые, но они обязательно расскажут все жене.., конечно,из самых лучших побуждений. Но после этого мне никогда не оправдаться. В этомсмысле я могу рассчитывать только на тебя.

— Плохо… — Надежда задумалась, — значит, придетсярискнуть и пока остаться здесь. Будем надеяться, что Липа их здорово напугала иони не сунутся сюда снова, по крайней мере в ближайшие дни. А за это время мыуспеем завершить свое расследование и выяснить наконец, что происходит.

— Ты чем-то расстроена? — осторожно спросил ПавелПетрович и заглянул Надежде в глаза.

— Кажется, я зашла в тупик, — честно призналасьНадежда, — дело в том, что вчера я была в обществе потребителей и отдалаим на анализ крем, который достала на складе фирмы.

.ну, я вчера тебе вечером по телефону рассказывала..

— Надя, ты слишком рискуешь! — патетическивоскликнул Павел Петрович. — Ты не должна была ехать на Киевскую, в логовозверя, ты же могла погибнуть!

— Ой, только не начинай! — раздраженно отмахнуласьНадежда. — Я такого от Саши наслушалась предостаточно! Имей в виду: если,не дай Бог, с тобой что случится — я умру от угрызении-совести!

— Да ладно тебе…

— И вот сегодня мне дали однозначный ответ, что в томкреме нет никаких вредных примесей и вообще нет ничего, способного вызватьприступ удушья или аллергическую реакцию.., в общем, с этим кремом все впорядке, что и требовалось доказать. Только непонятно, что нам теперь делать.

Павел Петрович уныло повесил голову. Надежда поглядела нанего искоса и поняла, что, если его немедленно не взбодрить, будет плохо. Онавскочила и кинулась к плите, чтобы заварить кофе. Одновременно как бы самисобой выложились на противень куски нарезанного батона. Надежда намазала ихмаслом и посыпала тертым сыром. Одним глазом косясь на кофе, Надежда засунулапротивень в духовку. Через семь минут она уже доставала из духовки румяныегренки с сыром, и кофе дымился в чашках. Павел Петрович положил в кофенеприличное количество сахару и оглянулся на Надежду. Жена в этом случае тотчаспринялась бы ворчать. Надежда же и бровью не повела.