Гар двинулся, отступив от края скалы подальше, вдоль её кромки — туда, куда дул Ветер и шло течение.

Первые полчаса ему было довольно трудно ступать непривыкшими ступнями по жёсткой и холодной поверхности — он даже порезался о какой-то острый камешек. Но рассматривать ни порез, ни камешек не стал — есть дела поважней!

Километра на два дальше он нашёл, наконец, то, что искал.

Бухта. Залив. Словом — достаточно большая впадина в монолитной ровной линии скалы, куда они смогут завести свой Островок, не боясь, что его оторвёт от берега и унесёт теченьем… А подплыть сюда будет нетрудно — он довольно долго следил за этим самым течением и Ветром…

Порядок. Ничего в них не меняется. (Всегда бы так.)

Обратно он добрался куда быстрей — появилась уверенность и сноровка к передвижению по жёсткой поверхности. К виду с головокружительной высоты он не привык, но идти это уже почти не мешало — надо было просто держаться подальше от края, и больше глядеть под ноги.

Порез разболелся и кровоточил. Ничего, он приложит на ночь мякоти кокоса.

А пока светло — за работу!..

Отчалили быстро — Гар еле успел отвязать последний швартов, как Островок показал свой буйный нрав: пришлось шлёпнуться в воду, и подтягиваться по канату, чтобы заползти на пляж.

До обнаруженной Гаром бухты доплыли за час, так как течение двигало Островок всё же медленней, чем Гар ходил. Вплыли легко. Однако Гар, как Вождь, уже предвидел трудности: сюда-то попали, а вот как обратно выбираться, если вдруг придётся спешно уносить ноги?!..

Ветер надёжно прижимал Островок к внутренней стене бухты. Но Гар ещё постарался для уверенности завести и закрепить на берегу швартовы — целых три.

Стемнело. Они поели ещё раз — при Луне. Сегодня, возможно, ощущая важность момента, даже Майк помалкивал — или Лайе удалось его наконец, насытить.

Лёжа в шалаше, Гар невольно прислушивался к незнакомым звукам. Их, казалось, были сотни: попробуй определи!..

Вот это — Остров трётся переплетениями корней дна по шершавой скале: продолжается очередное всплытие… Вот — Ветер гудит, наткнувшись на утёс… А вот — трётся уже канат о какой-то выступ… Не перетёрся бы. А это — женщины ворочаются.

Гар чуял — тоже не спят. Но заговорить боятся. Ещё бы — он наорал на них, отметя возражения и глупые (как он посчитал) доводы, и доходчиво объяснил, что никуда они не уплывут, пока он — ОН! — сам здесь не осмотрит здесь всё!..

И сейчас его вновь мучили сомнения и злость.

Злость на самого себя. И зачем он только послушал чёртова Шамана!..

Жил бы, как все. Верил, во что все!

И не выдумывал себе на голову приключений и «Новых Религий!»

Вот и сейчас — что с того, что они обнаружили действительно Землю?! Неспроста же Великие Предки запретили все Предания о ней? И сбежали подальше. Значит — что-то с ней не так! Не погибнут ли они все здесь от… Эпидемии? Неизвестных существ? Других людей? И что ему делать завтра? Идти дальше, в глубину «Земли»?.. Идти?..

Гар так и не уснул.

Утром он чувствовал резь в неотдохнувших обветренных глазах, но сдаваться не собирался. Растолкал уснувших-таки женщин. Лайя занялась голодным Майком, Мария — завтраком. Поели.

— Я решил. Вы остаётесь здесь. Если я не вернусь до захода Солнца — отчаливаете, и уплываете домой, к Великому Потоку! Майк будет новым Вождём.

— Ты не можешь так с нами поступать!!! Ты же — Вождь! Нельзя тебе туда ходить!!! Мы сами, без тебя, погибнем!.. — у Лайи только что слюна изо рта не брызгала. А, нет — брызгала!

Мария как всегда оказалась более практичной:

— Вождь! Я не оспариваю твоё решение. Но — можно сказать? Вдвоём мы всё равно не сможем вывести Остров в Океан. Здесь слишком сильное течение и встречный Ветер. Так что мы всё равно застряли здесь. И выбора у Племени Гара фактически нет: или уплываем все вместе, или остаёмся здесь навсегда!

Гар почесал в затылке — слишком часто приходится делать это в последнее время. Не расчесать бы себе плешь!.. Как-то он и правда, не учёл, что вывести Островок женщины вдвоём… А вот если их будет трое — можно и нужно выплыть из бухты.

Он даже продумал, как. Если закрепить канаты вон за ту скалу, и вон за ту — можно постепенно подтягивать, когда идёт подъём скалы, и дня через два можно выбраться наружу. Но без него… Хм. Ладно, пока что Мария его убедила.

— Внимание, Племя! Я изменяю своё решение. Мы все вместе, даже с Майком, — он не мог не кинуть влюблённый взгляд на маленькое большеглазое существо на руках жены, — идём внутрь Земли. Осматриваем то, что удастся осмотреть до обеда. Затем — возвращаемся!

Странно, но и это решение не устроило Лайю:

— Господи!!! Да как же это?!!! Нас всех тогда убьют! И вот и не будет Племени Гара!!! И зачем мы только плыли сюда?! Чтобы всем погибнуть?! А что же…

— Замолчи, женщина! — лицо Гара исказила гримаса, — Или останешься здесь. Одна!

Вот эта перспектива сразу заткнула разошедшуюся Лайю, и сняла все возражения.

Гар медленно и пружинисто шёл впереди, настороженно всматриваясь и чутко вслушиваясь. Оба копья он пока нёс на плече, серп и нож торчали за поясом. Женщины шли почти налегке: Лайя несла Майка, Мария — два запасных копья.

Скала не была неприступной. Даже женщины легко находили, куда поставить ногу, и вскоре бухта осталась далеко внизу. Гар, кое-что вспомнив, запретил оглядываться и смотреть вниз. Но, похоже, только для того, чтобы убедиться в неотъемлемом женском свойстве — непослушании.

Когда Лайю удалось, наконец, заткнуть, и убедить, что ничего страшного в высоте нет, если внимательно смотреть под ноги, маленький отряд продолжил восхождение, но Гару пришлось сунуть Лайе копья, а самому взять Майка.

Наконец они выбрались на кромку скал, окружавших бухту.

Потрясающе!

Именно это слово описывало наиболее полно чувства Гара.

Женщины пока не оценили по-достоинству открывшийся вид — ещё бы! Выше семи-восьми метров над Океаном никто из них ни разу не бывал! А тут — не меньше пятидесяти!..

Родной Океан лежал перед ними во всём первозданном великолепии: изумрудно-синяя равнина с мелкими барашками белой пены волн раскинулась до самого Горизонта. Было в этом зрелище что-то, от чего буквально перехватывало дыхание, и кружилась голова…

Гар накануне успел насладиться сполна новизной «земных» — вернее — «неземных»! — ощущений, женщины всё не могли наглядеться. Вспомнив себя ещё вчера