Волосы свесились на лицо. Ее вырвало желтой слизью. На ткани штанов расползалось бурое пятно, все сильнее. Артем сам не помнил, как вцепился в ее пояс и затащил на дорогу. Открыл крышку гроба и запихнул туда трясущееся, странно горячее тело. Выпачкал кровью перчатки. Руку ломило нестерпимо, и все же он задвинул гроб в катафалк и захлопнул дверь.

Мир стал зеленовато-черным, резь в груди не давал выдохнуть "похоже, ломаные ребра, еще и проткнут меня изнутри, как мило". Ноги ослабели и он сполз на асфальт у заднего бампера. Хотелось свернуться и умереть, только бы кончилась боль.

Рядом зашумел и замолк мощный мотор. Чьи-то руки нежно гладили его спутанные волосы, поддерживали голову.

— Она там, внутри, — вспомнил Артем. — Все сде…сделано. Как… вы?

— Папа и парни живы, их отпустило как только она уехала. Немного замучанные только. Ты не говори ничего, Тёмочка, только умирать не вздумай, только не умирай!

— Я еще твой… крест не пропил, а имущество ценное, — ответил он и отключился.

Во стором часу ночи, когда на дороге, проходящей над обрывом над рекой, никого не бывает, там остановилась пара автомобилей. Большой черный внедорожник и большой черный катафалк старомодного вида. Моторы стихли. Фары погасли. Из-за облаков выбрался месяц, но никто не проверял, растущий или убывающий.

Из внедорожника вышли четверо спокойных молодых людей в кожанках, и один седой, много старше. Молодые открыли двери машины мертвых. Спереди, с места пассажира помогли выбраться с трудом шевелящейся мужской фигуре, ее левая рука висела на перевязи. Из-за руля катафалка выскочила стройная светловолосая девушка в черном брючном костюме, приобняла и поддержала беднягу. Внизу масляно отблескивала черная вода, над ней траурной бархатной лентой лежал лесистый берег.

Из задней двери катафалка приехавшие выкатили большой черный гроб. Поднесли к обрыву и поставили на камни.

К гробу подошел совсем седой мужчина и поднял крышку. Месяц заглянул туда тоже.

В гробу, пачкая сажей красную шелковую обивку, лежал обугленный женский скелет в голубых лохмотьях. Черные волосы не совсем сгорели и спутанной массой закрывали буро-черное лицо с выкипевшими глазами.

— Он увез ее в место, куда попадают такие души, — сказал раненый, опираясь на девушку, — больше для нее ничего нельзя сделать.

Седой кивнул и закрыл крышку, щелкнул замками, зачем-то погладил ее напоследок.

Молодые люди взялись за ручки, качнули раз, другой, гроб полетел вниз, вниз, в мокрую бездну. Почти три секунды… с плеском вошел в воду. Утяжеленный свинцом, он сразу ушел в глубину, где нет и не будет солнца.

[1] еще один (гаит.)

[2] черепом (гаит.)

[3] гаитянская пословица

[4] мошеннику (гаит.)

[5] колдун (гаит.)

[6] черную магию (гаит.)

[7] простую любовь (гаит.)

[8] старого дурака (гаит.)

[9] А. Козачинский "Зеленый фургон"

[10] японский стиль тюнинга "уличных гонщиков"

[11] Приветствую тебя! (хинди)

[12] До свидания! (хинди)

[13] П. Карпов "Творчество душевноболных и его влияние на развитие науки, искусства и техники".

[14] дерьмо (гаит.)

[15] гадость (гаит.)

[16] кондом (гаит.)

[17] мерзкая вещь (гаит.)

[18] ведьмами (гаит.)

[19] невинного младенца (гаит.)

[20] траха (гаит.)

[21] сукой (гаит.)

[22] половой гигант (гаит.)

[23] дурак (гаит.)

[24] Именем барона Субботы возвращаю тебе взятое по твоей воле для зла! (гаит.)

Глава 7

Баллада о дальнем береге

Там, где находится южный край земли,

Там край, где уже не свернуть.

Там у причала стоят мои корабли.

В назначенный день мы тронемся в путь.

Машина времени "Дорога в небо"

Вид на Мексиканский залив в середине осени весьма хорош. Аккуратные цветные домики, белые башни небоскребов и пышная тропическая зелень города Санкт-Петербург, штат Флорида, отсюда, с побережья, видны как крохотные детальки чудесного макета. Приглядевшись, можно различить синеватые линии виадуков, а в бинокль — и катящие по ним бусинки автомашин.

Но здесь, на белом песчаном пляже, все спокойно. Американскую мечту надежно стерегут таблички "Частная собственность, не входить" на низком белом заборчике.

Небольшая, пара этажей и башенка с куполком обсерватории, белая вилла с широкими окнами, с верандой, выходящей на Атлантику. В пристроенном гараже, за поднятыми ради освежения морским бризом тремя автоматическими воротами стояли синий Мустанг последней модели и золотистый открытый Кадиллак-Эльдорадо 75 года. Но удивительнее, перед гаражом отблескивал на солнце хромом и глянцевой тьмой отлично реставрированный Кадиллак-катафалк "ландо" 66 года. С номером LOAFR66 на фоне персиков[1].

На огромном граненом капоте катафалка грелся здоровенный серый кот. По выражению морды, он считал именно себя господином и владельцам всего окружающего.

За виллой в бирюзово-зеленые тихие воды уходил причал, к нему притулился большой черно-белый закрытый катер с надписью "Baron Samdi" на борту, а дальше — маленькая кремовая яхта со свернутым парусом. С золотыми буквами "Angela" Florida USA на транце. Звездно-полосатый флаг обвис на флагштоке вялым кульком.

Загорелый темноволосый молодой человек с немного азиатским лицом, в одних джинсовых шортах, натирал буковый палубный настил на корме. Желтой восковой губкой, похожей на огромный пончик. Он выпрямился, когда на подъездной дорожке показался голубой Шевроле-Камаро с акулой на номере[2] и блондинкой за рулем.

— Пора, ибо что до рогов, — пробормотал Артем, услышав перелив гудка — водительница плевала на табличку "No signal!" на ограде.

Он довольно ловко перепрыгнул на светлые доски причала, зашлепал к гостье, держась почти прямо. Лишь немного прихрамывая да отставляя правую руку с пятном почти зажившего ожога на кисти.

Ставер-старший помог перевести часть золота в деньги и ценные бумаги без серьезных хлопот. На виллу и все игрушки ушло куда меньше половины золотого запаса. Еще часть легла в швейцарские банки. "Ну, с голодухи не помрем, даже маловато не будет", сказал тогда себе Артем.

Ангела, впрочем, уже Энжела выглядела потрясающе — в низко открытом голубом платье под цвет любимой машины. Белый стетсон Версаче она уже бросила на заднее сиденье, бриз играл золотыми волосами ниже талии и заставлял ее щурить синие грозные глаза.

— Капитан Крюк, вас ждет адмиральша, где вы там шлындаете?

— Генеральная уборка, мэм, драю палубу и чищу медяшку!

Они поцеловались. Потом еще, но процесс пришлось прервать.

— Я тут с новостями, — сказала она.

— У меня, приятель, к тебе дурные вести?

— Вполне добрые.

— Как там твои?

— Да все отлично. Мама с папой поехали знаешь куда?

— На большой каньон?

— Балда эмигрантская. Они там были в сентябре. На свадьбу. Дядя Федор женится!

— О боги, это шутка с бородой воот такой…

— Честно слово. Женится на прелесть какой мексиканке. Королева красоты какого-то там города. Папа сенатор кстати.

— Ну, станет затем президента, подарит тебе