– А кто это тогда?

Света выдержала эффектную паузу:

– Это призрак.

– Какой призрак?

– Обычный, самый настоящий. Все, мы уже пришли в зону. В аномальную зону. Здесь магические места. Ты заметила, какие у него глаза?

Злата в глаза лодочнику не смотрела, а потому только отрицательно помотала головой.

– А я посмотрела! Они у него – белые. У него радужка белая. А зрачков нет. Вспомнила, аж жутко стало. Это же Харон, который перевозит людей через реку Стикс в Тартар, владение Аида, в царство мертвых. Ты что, не помнишь мифологии?

– Помню, только мы не в Греции.

– Ну и что? У нас что, своего Стикса быть не может и своего Харона?

– По-моему, это был обычный местный мужик, – упрямо повторила Злата, которая не верила в мистику и во всякие аномальные зоны.

Но Света, не обратив внимания, продолжила:

– Мы перешли черту, границу, теперь с нами обязательно что-нибудь случится. Даже мурашки по коже. Вот потрогай меня за руку! Не веришь? А зря! Харон, как ты помнишь, перевозил людей только в одну сторону…

Злата вздрогнула, но из-за вполне практичных соображений: им ведь еще надо было вернуться в Стеклянный, а какова вероятность того, что и на обратном пути загадочный лодочник будет ждать их у переправы?..

– Какой кошмар! – между тем продолжала гнуть свою линию Света.

«Какой кошмар» – это было ее прозвище из-за привычки постоянно повторять это словосочетание. «К тебе Какой Кошмар пришел!» – обычно кричала Златкина мама, открывая входную дверь и впуская подругу дочери.

– С этими местами столько легенд связано… Здесь такое творится, что и описать страшно. Вот ты знаешь про корабли, а я специально начиталась в Интернете про этот берег – про Заонежье. Ничего, это ты сейчас не веришь, а как наступит ночь, как я тебе все расскажу, так ты и испугаешься. А потом оно случится…

– Да что случится-то?

– Я откуда знаю? Здесь с каждым что-то свое случается!

– Я влюблюсь в Андрея Зотова большой внеземной любовью? Он ответит мне взаимностью? Мы немедленно поженимся и заведем детей? – съехидничала Злата.

– Дура! При чем тут Зотов?! – обиделась Света.

– А что?

– Вот сама столкнешься с мистикой – узнаешь.

Злата не успела ответить: старшие скомандовали подъем, и пришлось вставать и навьючивать на себя рюкзак.

Света была мистиком, как она сама себя называла. Она безоговорочно верила в магов, ведьм, колдунов, вампиров, оборотней и прочую нечисть. Она верила в аномальные зоны, места силы, бермудский треугольник и прочие странные явления. Везде ей мерещились знаки, а чудеса с ней случались на каждом углу. Злате это, с одной стороны, в подруге нравилось, ведь с верой в потустороннее жизнь становилась ярче и насыщеннее, с другой – иногда злило, потому что подруга могла сесть на любимого конька и вещать часами, не заботясь, интересна тема кому-нибудь, кроме нее, или нет.

Сама же Злата считала себя реалисткой до мозга костей. У нее был научный склад ума. Она искренне была уверена в том, что все в этом мире можно измерить, подсчитать и объяснить, а то, что пока нельзя объяснить, так это только пока. Ведь наука развивается, идет вперед семимильными шагами, и скоро, совсем скоро на земле не останется темных пятен, все будет человеку ясно и понятно, как божий день.

– Нет, ну вот ты объясни мне, например, что такое электричество, – упорствовала в их вечных спорах Света. – Что у тебя в голове осталось с физики? Что электроны там куда-то бегут? Куда они бегут? Откуда? Почему при этом светится лампочка и работает компьютер? Все умеют пользоваться электричеством, но никто толком не может объяснить, что это такое!

– Просто у нас был краткий курс на физике. А вот если бы мы с тобой пошли на физмат, там бы объяснили, – пожимала плечами Злата.

– Ага, щас! Этого никто не знает. Электричество – это чудо, это таинственное необъяснимое явление. Вся заслуга человека только в том, что он смог поставить его себе на службу, но не объяснить!

– Хорошо, я найду тебе какое-нибудь более полное объяснение в Интернете. – Но до этого, как правило, руки у Златы не доходили.

Последние километры давались всем с огромным трудом. Злата же и вовсе шла на автопилоте: ее качало от усталости в разные стороны, перед глазами яркий лесной мох вперемежку с первыми опавшими желтыми листьями превращался в цветные пятна, которые крутились, вертелись, уплывали… На подъемах у нее уже не было сил, поставив ногу на камень, сделать следующий шаг – благо все время оказывался рядом кто-то, кто давал ей руку и дергал вверх. А если бы этого кого-то не было… Она, наверное, просто упала бы в хвою, закрыла глаза и провалилась бы в сон, небытие…

Даже на то, чтобы заплакать, сил не было. Жалей себя, не жалей – что толку? Еще шаг, еще шажок… В конце концов, ведь должен же быть финал у этого пути! С теплым спальником, палаткой… Про еду же почему-то даже думать не хотелось. Только о воде. «Пить, пить», – стучало в висках. Но Злата знала, если остановиться сейчас, вытащить пластиковую бутылку из рюкзака, опуститься на поваленный ствол дерева, она больше не встанет. Просто не сможет подняться. Хорошо хоть дождик прекратился – эта мелкая противная морось…

В полуобмороке, не веря своим ушам, Злата услышала чье-то распоряжение «все, пришли». С трудом она отлепила себя от рюкзака и кулем повалилась на землю. Старшие – и откуда у них на это силы взялись? – деловито начали разбивать лагерь. Ларка с Димой стали устанавливать большую, на четверых, с двумя отделениями и общим тамбуром, палатку. Костя на старом кострище разводил огонь. Наташа вытаскивала из рюкзаков «пенки» и спальники.

Чуть поодаль ставили свою двухместную палатку Андрей с Лехой. Они, в отличие от старших, работали медленно и молча. Видно было, что и им переход дался нелегко. Сквозь слипающиеся веки Злата наблюдала за Андреем: может быть, есть в словах подруги рациональное зерно? Может быть, она увидела какой-то ей одной видимый знак, что надо свести этого парня с девчонкой по имени Злата Новикова? Или знаков все-таки не бывает и у Светы просто есть какой-то свой корыстный интерес?

Злата заснула рядом со Светой, привалившейся ей под бок. И не помнила, как старшие поставили их палатку, уложили туда «пенки», расстелили спальники, а потом все дружно, смеясь и отпуская шуточки, затащили туда сонных подружек. Злата при этом молчала, спала как младенец, а Света два раза отчетливо произнесла, не просыпаясь: «Какой кошмар».

Утром все проснулись рано, кто в восемь, кто в девять. Когда подружки вылезли из своей палатки, старшие уже давно развели костер, сварили рисовую кашу со сгущенным молоком и изюмом и теперь кипятили в котле воду для чая. Андрей с Лешей возились с дровами – кололи их небольшим топориком. Точнее, колол Леша, а Андрей только с шутками-прибаутками советовал ему, как это делать правильнее.