ей. Джудит пожала ее.

– Приятно познакомиться, Эмметт.

Он сказал ей, что входная дверь не заперта, а сам пошел к стремянке, подвинул ее, поднялся и продолжил свое мокрое дело. Краем глаза он заметил, что Джудит, прежде чем зайти в дом, смерила его долгим взглядом.

* * *

Покончив с водостоками и убрав листья в мешки, он вымыл руки над раковиной в прачечной Талли. Когда он вошел в коридор, Талли стояла возле дивана и складывала вязаные одеяла. Из кухни доносился голос Джудит. Эмметт не знал, как решит повести себя Талли. Он не возражал, чтобы Джудит думала, будто он случайный рабочий, заехавший утром перед Хеллоуином почистить водостоки. Он мог войти, пусть Талли сделает вид, что платит ему, потом уйти, отъехать от дома, заняться чем-то, пока Джудит не уедет. Потом он вспомнил, что, уходя, оставил на диване неубранную постель: с краю подушка, разбросанные и скрученные одеяла, как будто росчерк. А на подъездной дорожке не стояло никакого грузовичка, который мог быть его, но пусть Талли позаботится об этом, пусть говорит маме все, что хочет.

– Эмметт, спасибо, что почистил водостоки, – с совершенно нормальной долей серьезности сказала Талли, ничем не выдав, что на самом деле было у нее на уме.

– Рад был помочь. Никаких проблем.

– Ты уже знаком с мамой? – сказала Талли, когда с кружкой кофе в комнату вошла Джудит, кошки за ней.

– Эмметт, мне очень знакомо ваше лицо. Вы из Луисвилла? – спросила Джудит.

– Нет, мэм. Из Клементины.

– Клементина. Из Клементины? Это… – Джудит села на диван, поджав под себя ноги.

– На северо-востоке Кентукки, – кивая, договорил Эмметт.

– Эмметт, хочешь кофе? – спросила Талли.

– А-а… да. Пожалуйста, – сказал он, и Талли направилась в кухню. Он пошел за ней, минуя Джудит, которая листала журнал и в окружении кошек пила кофе. Она посмотрела на него снизу и улыбнулась.

Когда они оказались вдвоем в кухне, Талли одними губами сказала «доброе утро». Тронув ее за плечо, он наклонился и зашептал ей на ухо. От ее волос шел тот же аромат, что и от его: «апельсиновый цвет и нероли, лимонное дерево на берегу океана».

– Хочешь, я сделаю вид, что просто пришел вычистить водостоки?

Талли сделала удивленное лицо, отрицательно покачала головой.

– Она предположит, что ты какой-нибудь новый тайный бойфренд, о котором я ей не говорила. Это же интересно, – прошептала она, улыбаясь, и по-детски невинно пожала плечами. Налила кофе, отдала ему кружку.

– Тайный бойфренд, который спит на диване?

– Да, странновато, но поверь мне… на нее это подействует.

– Тогда мне и завтрак можно приготовить? Бойфренды готовят завтрак, – все еще шепотом сказал он.

– Да, готовят, – сказала Талли.

– Еще раз извини… за прошлую ночь.

– Не стоит. Сегодня ты себя нормально чувствуешь?

– Нормально.

– Точно?

– Нормально, – повторил он.

Эмметт выглянул из кухни и спросил у Джудит, как приготовить яйца.

* * *

Талли и Джудит сидели на диване, Эмметт в кухне заканчивал приготовление завтрака. К яйцам он пожарил бекона, сложил дольки апельсина в чашу, замесил тесто и испек восемь лепешек.

– Ух ты, ну и шуточки! Ты посмотри, – садясь к столу, сказала Джудит. Эмметт распределил еду по тарелкам, поставил перевернутую глазунью Джудит и все остальное напротив ее стула. Рядом поставил тарелку с яичницей-болтуньей Талли и остальными компонентами ее завтрака, а сам сел напротив, готовый подхватить то, что скажет Талли о нем и том, что он здесь делает.

– Эмметт потрясающе готовит. Правда. Вчера он приготовил стейки, и вкуснее ужина я в жизни не ела. Я до сих пор под впечатлением, – сказала Талли.

– Прекрасно! А что вас привело в Луисвилл? – спросила Джудит.

– Талли Кларк, – скривив губы в полуулыбке, сказал Эмметт. Он знал, что Талли это оценит.

– Ах, как это мило, – заметила Джудит.

Талли вся светилась, управляясь с завтраком.

– Она добрейший человек из всех, с кем мне довелось встретиться в жизни. Я говорю искренне, – сказал он.

– Она хорошая девочка. Я ею очень горжусь, – сказала Джудит.

– Представляю себе, – согласился Эмметт.

– Как давно вы встречаетесь?

– Мама… Я тебе потом все расскажу. Давай наслаждаться завтраком, – сказала Талли.

– Ну вы молодой и красивый… как раз то, что нужно Талли. Да и какой женщине не пригодился бы такой, как вы! – смеясь и грозя ему пальцем, сказала Джудит.

Эмметт улыбнулся и поблагодарил ее.

– Мама, перестань.

– Тссс, – сказала Джудит.

(На Джудит полосатая водолазка и небольшие серьги-кольца. На среднем пальце правой руки кольцо с жемчугом. У Джудит и Талли одинаковые носы, одинаковые рты. Джудит часто касается Талли, гладит ее, будто нежное молодое животное – по волосам, по руке, по щеке.)

Джудит все говорила и говорила. Рассказала Эммету, как бросила курить и решила, что лишилась части самой себя. Она была так зависима от никотиновой жвачки, что размышляла, не начать ли опять курить. Она рассказывала истории из детства Талли, какой от природы способной, доброй и любознательной она была, как она глотала книги. Запретить ей читать было единственным способом наказать ее. Она думала, что Талли станет писателем или библиотекарем. Джудит рассказала, что когда Талли в детстве собиралась на улицу по вечерам, она говорила: «Прощайте! Я лечу на Луну!»

Она хвасталась братом Талли, Лионелом, рассказала, как он заработал кучу денег, став финансистом, что она так и не разобралась, как это все работало, но он крутил деньги, принадлежавшие другим, и в конце концов тоже зарабатывал. Лионел постоянно езди из Луисвилла в Нью-Йорк-Сити, и, хотя у Лионела с женой работала няня, иногда Джудит приходилось сидеть с внуком, Ривером. А Ривер по-прежнему был таким подарком судьбы для их семьи, особенно после стольких лет безуспешных попыток Талли забеременеть.

Эмметт следил за лицом Талли, оно таяло, будто мороженое.

– Бесспорно, она одна из самых сильных женщин среди тех, кого я знаю, – глядя Талли в глаза, сказал Эмметт.

– Да, так и есть. – Джудит согласно кивнула и доела лепешку. – Еще она умеет сделать так, чтобы каждый почувствовал себя особенным человеком. Ей всегда это удавалось.

– Ничего более правдивого я сегодня еще не слышал. И… да, мы с нетерпением ждем сегодняшней мегавечеринки, – сказал Эмметт и заметил, как Талли с облегчением опустила глаза, радуясь смене темы.

– А Талли сказала вам, что я туда хожу каждые два года? – спросила Джудит.

– Нет, этого я не знал, – сказал он.

Джудит продолжала говорить. Она объяснила, что она и отец Талли, Гас, чередовали свои появления на вечеринках у Лионела, чтобы тому не пришлось волноваться о том, что они рассорятся. Она не ладила ни с Гасом, ни с мачехой Талли. Недавно она рассталась с мужчиной, с которым встречалась три года. Талли вставила, что она его хорошо узнала и полюбила и сейчас уже соскучилась по нему. Джудит рассказала пару историй о том, как Талли в прошлом не нравились ее бойфренды, особенно когда они оказывались негодяями. Она сказала, что Талли Бог наделил талантом чувствовать людей и их энергетику.

Пока она говорила, они успели покончить с завтраком, и Талли удавалось лишь иногда вмешиваться, чтобы Джудит не слишком вдавалась в детали семейных и разводных переживаниях. Когда она заговорила о том, как Джоэл их всех обвел вокруг пальца, Талли вообще пришлось ее остановить.

– Мама, давай поговорим о чем-нибудь еще, – предложила она.

– Хорошо. Ну, короче, меня не будет сегодня у сына на вечеринке в честь Хеллоуина. Вместо этого буду резаться в карты с приятельницами по вязанию, – закончила Джудит.

– Талли сказала, что сама связала все эти одеяла, которые лежат на диване. Уверен, что у нее были лучшие учителя, – сказал Эмметт.

Джудит улыбнулась и поблагодарила его за доброту.

* * *

После завтрака мама Талли пробыла у них еще час, а потом сказала, что ей надо идти.

– Ваше лицо и вправду кажется мне знакомым. Никак не могу отделаться от этого чувства. Может, напомнили старинную кинозвезду. Может, мы встречались в другой жизни? – спросила она, с шумом